Коржавин смотрел на своих товарищей и так же, как они, мысленно уже был там, в Ташкенте, на большом ринге. Кто будет первым противником? Как сложится жеребьевка? Ведь от жеребьевки, от этой случайности, часто зависит судьба финальных боев. Бывает, что сведет судьба в первый же день основных претендентов на титул чемпиона и их поединок можно считать чуть ли не финальным.

Будущее тревожило, окрыляло, давало простор фантазии. Однако Руслан не принадлежал к тому числу людей, которые любят переживать заранее. Все перипетии боев еще впереди. Ринг покажет! Ему просто приятно смотреть на лица друзей. Каждый полон ожиданий и надежд. «Отъезд на соревнование, — подумал Руслан, — самое счастливое время: все впереди!»

Провожающих было много, к некоторым спортсменам пришли девушки, принесли цветы. Руслана никто не провожал. Девушки у него не было, а Мощенко и Зарыка не смогли прийти. Коржавин слегка загрустил. Не очень- то везет ему в жизни! Вон тяжеловеса Тюбикова какая девушка провожает. Длинная русая коса лежит на загорелом плече, как золотой жгут. А лейтенант Омаров? Кареглазая узбечка так увлечена им, что даже ни на кого не смотрит. А ефрейтор Пальчиков? К нему сразу две пришли. Одна чернявенькая, курносая, глазами так и стреляет. Другая статная, спокойная, не идет, а плывет.

Коржавин вздохнул. В вагон уйти, что ли?

— Коржавин! Эй, Коржавин!

Руслан оглянулся. Старший лейтенант Никифоров шел с симпатичной молодой женщиной.

— Слушаю, товарищ старший лейтенант!

— Вот чемодан. Отнесите в наше купе.

— Давайте, товарищ старший лейтенант!

Коржавин легко подхватил тяжелый чемодан.

— Только не переворачивайте его, пожалуйста, — сказала спутница Никифорова, — одеколон прольете!

Руслан недоуменно взглянул на физрука. Тот улыбнулся извиняюще:

— Танечка едет с нами.

Коржавин внес чемодан в вагон, поставил под столиком. Вздохнул, сел на полку. Вспомнил Тину. Та провожала его, когда он уезжал в Ленинград. Но тут же ее заслонил образ Гульнары. Надо было быть с ней пообходительней. Она от каракурта спасла, а я даже в кино не пригласил. Дубина!

Чем больше он думал о Гульнаре, тем лучше видел ее достоинства. О таких говорят: «Огонь девка!» Смелая — раз, спортсменка — два, симпатичная — три, не кокетка — четыре, умная — пять. Но главное было не в этом. Главное было в том, что ее глаза, черные и жгучие, оттененные стрельчатыми ресницами, были сильнее самого сильного магнита. Их нельзя было забыть. Они были рядом. Они всюду следовали за ним.

Руслан побарабанил пальцами по столику. Почему он не предупредил ее, что уезжает? Всю неделю так тренировался, что даже ни разу на танцплощадку не сходил, не встретился с Гульнарой. И на стадионе ее не было видно: велосипедисты тренировались на шоссе.

— Коржавин! Где Коржавин?

Руслан очнулся. Это был голос капитана Юферова.

— Я здесь, товарищ капитан!

Коржавин устремился к выходу.

Капитан Юферов ждал у дверей вагона.

— Как самочувствие?

— Отличное, товарищ капитан!

— Не подкачаешь?

— Постараюсь, товарищ капитан!

Юферов протянул ему картонный коробок.

— Возьми на дорогу. Жена пекла.

— Спасибо, товарищ капитан. Не надо, у нас все есть!

— Бери, бери! Жена моя понимает толк в спорте, была рекордсменкой по плаванию. В свое время, конечно. Мы вместе болели за тебя, когда ты работал с Мурко. Она так переживала! А это она специально для тебя пекла. В коробке «коржики победы». Не пробовал таких?

— Первый раз слышу.

— То-то! «Коржики победы» — это калорийные штучки из орехов, изюма, сахарного песка и еще чего-то. Вчера вечером, как узнала, что утром едешь, отобрала у меня книги, тетради и заставила орехи колоть. «Мать, — говорит, — у него далеко, жены еще нет, заботиться некому. Коли, Миша, орехи и миндаль!» Так что бери, Коржавин.

Руслан взял коробок. Конечно, он не ожидал такого внимания к себе и был растроган.

— Спасибо, товарищ капитан! Передайте супруге самое большое спасибо!

— Ты тут спасибом не отделаешься. Попробуй там проиграть…

— Даже пробовать не буду, товарищ капитан!

— То-то!

Тепловоз загудел, состав медленно тронулся. Пассажиры начали на ходу вскакивать в вагон. Коржавин пожал руку капитану.

— До свидания, товарищ капитан! Большое спасибо вашей супруге!

За окном вагона — однообразный, скучный пейзаж: пески, заросли саксаула, гладкие площадки глинистых такыров и редкие белые пятна солончаков. Выжженная солнцем пустыня казалась мертвым пространством. Небо тоже было пустынным. Ни облачка, ни тучки. Знойная бездонная синева.

Руслан смотрел в окно и вспоминал лектора, который рассказывал о планах освоения новых земель, о покорении пустыни. Приехать бы сюда лет через десять — пятнадцать, увидеть сады и полноводные реки. Солнца и тепла тут много, земля, говорят, плодородная очень. Жизнь будет лучше чем в Крыму!

В Крыму Руслан не был, но о знаменитом черноморском курорте наслышался и начитался. Там тоже такое знойное небо. Руслан смотрел в бездонную синеву, и она казалась ему морем.

Поезд замедлил ход.

— Руслан, выйдешь?

— Обязательно!

Поезд делал большие перегоны, останавливался редко. Спортсмены использовали каждую остановку для разминки. Тренированное тело, привыкшее к нагрузкам, требовало движений, мышечная энергия искала выхода.

Коржавин взял скакалку и направился к тамбуру.

— Далеко не отходите, — предупредил проводник, открывая дверь. — Стоянка две минуты.

Спортсмены по одному спрыгивали на перрон, если можно так назвать несколько метров асфальта перед небольшим домиком из красного кирпича.

Руслан осмотрелся. Здание станции окружили несколько глинобитных мазанок и десятка два юрт. Одиноко росла старая акация. Пыль, песок, жара. Тихо, безлюдно. Вдали пасутся верблюды. Он перевел взгляд на здание станции. У дверей стояла узбечка и смотрела на поезд. На ней была спортивная куртка и шаровары. Коротко острижены волосы. Во всем ее облике было что- то знакомое. Они встретились взглядами.

— Руслан!

«Неужели это она?»

— Гульнара! Ты?

— Я…

Они подбежали друг к другу.

— Здравствуй, Гульнара…

— Здравствуй, Руслан…

— Какая странная встреча… Вот здорово!

— Да, Руслан. Какая странная встреча…

Они молча смотрели друг на друга. Они говорили между собой взглядами, а взглядами можно иногда сказать гораздо больше, чем словами.

Руслан не выпускал ее руку. Маленькая, сильная.

— Как ты здесь очутилась?

— Работаю здесь. В экспедиции.

— Понимаю.

— Желаю тебе удачи, Руслан.

— И тебе тоже, Гульнара. Будь осторожна.

— Ты тоже будь осторожен.

Раздался гудок тепловоза. Гульнара сжала руку боксеру.

— До встречи!

— До встречи, Гульнара! — Руслан все не уходил.

— Иди же!

Коржавин нехотя повернулся. Поезд убыстрял ход.

— Прыгай в любой вагон! — кричали товарищи.

Но Руслан, чувствуя прилив энергии, рванулся вперед, догнал свой вагон и вскочил на подножку.

— До встречи, Гульнара!

Поезд быстро набирал скорость. С каждой секундой станция отдалялась и уменьшалась. Руслан долго смотрел назад, видел Гульнару. Та стояла с поднятой рукой.

— Девочка ничего, — сказал Пальчиков. — Красивая.

— Никогда бы не подумал, что Руслан имеет вкус на этот счет, — улыбнулся Тюбиков. — Ай да Руслан! Вот тебе и тихоня!

Омаров поманил пальцем Руслана:

— Послушай, Коржавин. Один вопрос есть.

— Слушаю.

— У тебя на каждой станции такие есть? Уступи, пожалуйста, одну.

— Да ну вас!

— Рядовой Коржавин!

За спиной стоял Никифоров. Руслан быстро обернулся.

— Слушаю, товарищ старший лейтенант!

— Если подобные штучки повторятся, я имею в виду ваше состязание в беге на скорость с поездом, то имейте в виду: вместо ринга очутитесь на гауптвахте. Понятно?

— Понятно, товарищ старший лейтенант.