— Конечно, — ответил я, моё сердце провалилось в желудок.

Он ушёл, закончив со мной.

Я поспешил к экспресс-кассе.

Старшим по смене этим утром был Калеб, высокомерный маленький мальчик-гей, который не знал, что он гей, и будет в ужасе, когда выяснит. Используя слово “маленький”, я ссылаюсь не на его размер лифчика, что, должно быть, существенно, если у мужских сисек есть какое-нибудь обозначение, а на его уровень зрелости. Калебу я не нравлюсь. Совсем. И он никогда не упускает шанса найти способ дать мне об этом знать.

Встав за кассу, я включил свет и увидел, как ко мне начинают подходить покупатели, первый из которых, — пожилой темнокожий мужчина, он приходил каждое утро и покупал одно и то же: упаковку из шести банок дешёвого пива и самую дешёвую пачку сигарет с прилавка. Он был достаточно милым, но из Дельты, и я не всегда понимал, что он говорит.

— Де покумарить, наешь? — произнёс мужчина с ухмылкой, которая обнажала его безобразные зубы.

— У меня всё хорошо, — сказал я, не уверенный, правильно ли понял. — А как вы?

Он пожал плечами. Затем усмехнулся. Это было неловко, довольно по-дурацки. Думаю, он ожидал, что я буду судить его по его покупкам; я этого не делал. Любой, кто десятки лет работал на износ, заслуживает шесть банок пива и немного курева или, по крайней мере, так написано в моей книге.

Через двадцать минут с начала моей смены Калеб привёл ко мне молодую белую девушку с новеньким бейджем: «Меня зовут Меган Лик! Чем могу помочь?»

У Меган были длинные, мелированные блондинистые волосы и круглое лицо. Она выглядела как девушка, которая может поймать ртом еду, даже когда её кидают через всю комнату. Очки в фиолетовой пластиковой оправе у неё на переносице хорошо бы смотрелись на обложке диска Элвиса Костелло [11]. Крохотный пирсинг в носу завершал попытку образа юношеской шуточной беспечности.

Ничто из этого, конечно же, не скрывало того факта, что у неё косоглазие. На самом деле, это немного приводило в замешательство: пока один глаз смотрел на тебя, другой тебя искал.

— Это Вилли, — объявил Калеб, проводя её за стойку.

Она застенчиво улыбнулась, вставая рядом со мной. Один глаз смотрел на меня. Другой глаз смотрел на Калеба.

— Он научит тебя всему, что нужно знать, — заверил её Калеб. — И, возможно, тому, что не нужно. Вилли, это Меган. Дай ей понаблюдать; потом пусть попробует сама.

— С радостью, — ответил я.

Калеб самодовольно улыбнулся, что предполагало, что он знает что-то, чего не знал я, но скоро выясню.

Сканируя продукты покупателей, я объяснял Меган нюансы штрих-кодов, кодов продуктов, купонов, чеков, карточек, не облагаемых налогом заказов. Я взвешивал бананы, яблоки, лимоны, сладкий картофель.

— Выглядит забавно, — отметила Меган, когда лента замедлилась. — Кстати, то, что про тебя говорят, правда?

— Что правда? — спросил я.

— Что ты… ну, сам знаешь.

Выражение её лица было слегка брезгливым, но извиняющимся.

— Что я что? — надавил я.

— Ты знаешь, — беззаботно сказала она.

— Для тебя это важно? — спросил я.

— Ты не боишься заразиться СПИДом?

«Вау».

— Просто я никогда не встречала никого, кто действительно… ну, знаешь, — добавила она.

— Ты можешь это сказать, — отметил я.

— Ну, — тихо произнесла она. — Гей.

Её лицо вытянулось, когда она произнесла это слово, чтобы подчеркнуть, что с её губ такое срывается впервые.

— Как очаровательно, — произнёс я, надеясь отмахнуться от этого. — Потусуйся здесь немного и можешь встретить ещё и чернокожего человека и, может быть, даже азиата. Чёрт, может быть, даже католика или мусульманина, или незаконного иммигранта, или кого-нибудь из Теннесси. Ты можешь даже встретить мужчину в чёртовом платье.

— Боже, надеюсь, нет! — в ужасе воскликнула она.

— Тебе есть дело до того, что какой-то парень хочет носить платье? — спросил я.

— Это отвратительно, — сказала она, состроив очередную рожицу, чтобы передать своё глубинное недовольство.

— Ты уже должна понимать, что мир полон разных людей.

— Ну, да, ещё бы, — сказала она. — Я просто никогда не встречала никого из них.

— Продолжай так говорить и никогда не встретишь.

— Я не хотела тебя обидеть.

Нас — слава Богу — прервал покупатель.

— Почему бы тебе не попробовать? — обратился я к ней, отодвигаясь от кассового аппарата.

— Прямо сейчас? — спросила она.

— Конечно, — сказал я. — Просто начинай сканировать. По одному предмету за раз.

Медленно, неуверенно, она брала каждый предмет, ворочала взад и вперёд, одним глазом ища штрих-код, а другим… что ж, это известно одному Богу.

Я посмотрел вдоль касс и увидел Калеба, который смотрел на меня и улыбался.

После работы я заехал в дом мисс Оры Хамфрис, чтобы забрать Ноя, который играл на крыльце с внучкой мисс Оры, Кики, глухой чернокожей девочки, которая была лучшей подругой Ноя.

— Привет, мистер К.! — просияла Кики, когда я подошёл к крыльцу и обнаружил, что она стоит над Ноем, чьи длинные светлые волосы были заплетены в африканские косички, дополненные бусинами. Ной поднял взгляд на меня, улыбаясь. Испуганный, неуверенный маленький мальчик, который намочил кровать и нуждался в объятиях этим утром, исчез.

— Привет, — сказал я им обоим.

Тебе нравится? — спросил Ной.

Конечно, — сказал я. — В этот раз она вплела бусины. Круто!

Он усмехнулся.

На них обоих были футболки «Глухой Гордости».

— Прости, Вилли, — произнесла мисс Ора, выходя из двери и кидая неодобрительный взгляд на детей. — Будет трудно вытащить это из его волос, я знаю, но им как взбредёт что в голову, так не остановишь.

— Мне нравится, — сказал я.

— Он будет похож на Бакхеда [12] , — наблюдательно отметила мисс Ора, — только будто краску смыли.

— На кремового Бакхеда, — предположил я.

Она рассмеялась.

— Ной говорит, что родители Джека приехали в гости, — сказала она. — Он сказал, что они выглядят очень милыми.

— Так и есть. Пока рты не раскрывают. Как ваш ухажёр, миссис Х?

Она поджала губы, как подобает почтенной женщине.

— Маленькая птичка напела мне… — произнёс я.

— Не слушай никаких птичек! — огрызнулась она.

— …что вы скоро будете замужней дамой.

— О, вздор! — воскликнула она, вскидывая руки, но я видел по блеску в её тёмных, сияющих глазах, что она в тайне довольна.

— Мистер Эдди хороший человек, — сказал я.

— Он боль в моей заднице, — ответила она.

— И…? — подтолкнул я.

— Он и правда заставляет меня смеяться, — сказала она.

— И вы сказали…

— Ну, я сказала, что жениться — это одно, но если ты думаешь, что перетащишь свой ленивый зад в мой дом, пока я буду готовить и убираться за тобой, и делать всю эту ерунду в стиле “жёны, будьте подданными мужей своих”, то просто подумай ещё раз, потому что этого не случится. Я на расстоянии плевка от семидесяти семи и не собираюсь заботиться ни о каком мужике.

— А он что?

— Ох, ты же знаешь, он льстец, мистер Вилли. Он может уговорить белок слезть с деревьев, если возьмётся на ум. Он точно умеет болтать. И я сказала, не используй на мне свою лесть, мистер Эдди. Миленькие разговорчики не принесут тебе завтрак в постель. Это не какой-то отель. Я сказала, хочешь завтрак в постель — придётся сделать что-нибудь для меня. А он сказал, и вот так он говорит, знаешь ли, сказал: “Ох, детка, просто сядь ко мне на колени и не переживай о том, что будет делать для тебя Большой Папочка Эдди”. Ох уж этот мужчина! Но он определённо милый.

— Мне удастся увидеть кольцо?

— Увидишь, когда увижу я. Сначала он подарил мне обручальное кольцо своей мёртвой жены. Я сказала: я не хочу обручальное кольцо твоей мёртвой жены. Иди и достань что-нибудь другое. Оно было симпатичным, не пойми меня неправильно, но я не хочу ходить с кольцом какой-то мёртвой женщины на пальце. Я бы хотела своё, спасибо большое. Я велела ему отнести это кольцо в магазин и обменять на что-нибудь другое. Ох, он не был счастлив от этого.