Макс взял хороший темп и надеялся к вечеру достигнуть вершины. Он шел по мягкому травяному настилу и думал про свою семью. Он все гадал, продолжит ли Тина начатое, не откажется ли от переезда на Марс. Эта мысль часто посещала его в последнее время. Больше всего он волновался, что Дарья Федоровна в его отсутствие сможет убедить свою дочь, у которой без Макса будет значительно меньше правильных аргументов. Дарья Федоровна умеет убеждать, делает это методично и с должной настойчивостью. Макс запрокинул голову. Там высоко между ветвями пробивался яркий свет белой Звезды. Где-то там, в небе, его жена, может быть, прямо сейчас принимает решение. Обращаясь к небу, он с досадой в голосе сказал:

«Ах, Тина, Тиночка, не слушала б ты свою ма

                                                                            а

                                                                            а

                                                                            а

                                                                            а…»

В первую секунду мозг Макса отказался понять, что происходит. Он выровнял голову. Картинка перед глазами резко поднялась вверх и сменилась черным. Как будто до этого он смотрел телевизор, и последний кадр сцены из леса сменился банальным спецэффектом – уехал вверх.

Через мгновение он понял, что ноги его потеряли опору: он падал! Еще через мгновение он почувствовал, как ноги ударились о твердую поверхность. От ног удар передался на все тело, и его незаконченное на звуке «а» слово прервалось неуместным «хк». Он перекатился через голову и замер, лежа непонятно на чем и непонятно где.

От удара дыхание перехватило. Он тщетно пытался выдохнуть или вдохнуть, но ничего не выходило. Макс пролетел сверху приличное расстояние, но что-то смягчило его падение. Если бы он грохнулся вот так на скалу, то, наверное, сейчас уже не мучился бы удушьем. Вокруг было темно. Свет виднелся только вверху. Он упал в узкую расщелину. Настолько узкую, что мог бы, как видно, ее перепрыгнуть. Мог бы, если бы так беспечно не рассматривал небо, вместо того чтобы смотреть себе под ноги.

Но жалеть о своей глупости было некогда. Когда он уже решил, что больше не сможет дышать, сдавленный выдох, больше похожий на скрип ржавой двери, вырвался из груди. За этим выдохом последовал не менее трудный вдох, но он все же дышал.

Обретя снова способность дышать, Макс смог впервые обратить внимание на все остальное. Но тут его ждало большое потрясение. Все вокруг него и под ним было живым. Какие-то насекомые, которых он не мог видеть в полумраке, кишели вокруг. Но видеть их было необязательно, достаточно было того, что он их чувствовал. Миллионы маленьких жуков копошились под ним и уже облепили его со всех сторон. Только сейчас до него дошло, что именно смягчило удар. Он, наверное, раздавил тысячи этих насекомых при падении. Осознав, в чем он лежит, Макс в ужасе вскочил на ноги и принялся с брезгливостью стряхивать с себя жуков, но куда там. Они были везде и не собирались оставлять Макса так просто. Через несколько минут тщетного брыкания и топтания сотен жуков вокруг, он понял, что все это совершенно бесполезно. Их было СЛИШКОМ много. Так много, что в них, наверное, можно было бы захлебнуться. Он стоял на дне расщелины, как какой-то герой комикса: сверхъестественное существо, состоящее их одних только жуков. Они были повсюду: под рубашкой, в волосах. Жуки лезли ему в нос и в глаза. Понимая, что освободить все тело от них не удастся, Макс все усилия сконцентрировал только на том, чтобы защитить хотя бы лицо.

В этих условиях было ужасно сложно, просто невозможно сосредоточиться, но он все-таки заставил себя оценить ситуацию. Ситуация была предельно проста. Он находился на дне узкой расщелины с отвесными стенами. До поверхности было метров пять. Он стоял по щиколотку в каких-то мерзких тварях, которые сводили его с ума. Позитив был только в том, что ни одно из этих насекомых до сих пор не попыталось его укусить или ужалить. Все они довольствовались, похоже, возможностью полазать по Максу вдоволь. Но и одного этого было вполне достаточно.

Превозмогая отвращение и продолжая работать руками, чтобы освободить лицо, Макс сделал несколько шагов к стенке расщелины. Жуки под ногами хрустели, как снег в морозное утро. «О Господи, это же невозможно вытерпеть!» – закричал Макс. Крик его отразился эхом. Жуков от этого крика меньше не стало, но ему почему-то полегчало. На стене жуков не было, что удивляло и радовало одновременно. Стена состояла из твердой скалы той же фактуры, что и та, под которой он разбил свою палатку: вся в углублениях и выпуклостях. Это определенно давало надежду на то, что выбраться отсюда возможно.

Раздумывать долго Макс не стал. Что угодно, лишь бы уйти подальше от этого живого месива. Гамак и запасы пришлось бросить, чтобы облегчить подъем. Он нашел опору для ноги, схватился за уступ сверху и подтянулся. Второй ногой он нашарил углубление выше, а свободной рукой продолжал смахивать с себя жуков. Так постепенно он смог подняться на два метра вверх. Жуки, почувствовав, видимо, что их насильно пытаются вытянуть из родной расщелины, стали сбегать с тела Макса по стене вниз. От этого он почувствовал невероятное облегчение, что добавило сил. У него, наконец, появилась возможность использовать все четыре конечности для подъема. До этого он никогда не пробовал заниматься альпинизмом, но его натренированное за долгие месяцы ежедневной охоты тело справлялось с задачей.

Наконец, когда до выхода оставался всего метр, дальнейший подъем оказался невозможным. Стена здесь уходила под углом и становилась отвесной. Каким бы тренированным не был Макс, он просто не представлял себе, как можно пролезть по наклоненному отвесному склону, цепляясь, одними лишь пальцами. Так он висел на стене, ругая себя последними словами за то, что сразу не оценил этой опасности. Другая стена, которая сейчас была совсем рядом, не наклонялась в этом месте и была бы удобнее для подъема. Но он уже был здесь на другой стороне, и больше всего на свете ему сейчас не хотелось возвращаться вниз в общество жуков.

В голове роились разные мысли, которые, однако, не приносили решения. Он просто находился в нулевом цикле сам с собой, повторяя как заклинание: «… закрыть вопрос. Как закрыть вопрос? Вопрос. Как закрыть вопрос?..» Несмотря на то, что он закрепился сейчас на стене достаточно прочно, ему приходилось напрягать руки, чтобы не свалиться вниз. От этого он начинал сильно уставать и почувствовал, что если не предпримет что-нибудь прямо сейчас, то руки сами по себе расслабятся и он полетит спиной вниз. Падение на этот раз могло оказаться не таким удачным.

Спустя несколько бесконечных минут он решился на отчаянный шаг. Первым делом Макс поменял местами руки, которые держались теперь за те же выпуклости в скале, но были перекрещенными. Правую ногу он поставил на уступ рядом с левой: к счастью, места хватило. Теперь оставалось самое сложное. Медленно, но решительно, чтобы не передумать, Макс отставил левую ногу назад и, разворачиваясь правой ногой на ступе, развернулся спиной к стене. Руки все еще держались за те же уступы в скале, но не были сейчас перекрещенными. Пятками он стоял на уступе, а спина прижималась к холодной неровной поверхности стены. Ужасно разболелась левая рука, два пальца на которой недавно стали обедом черного чудовища. Долго стоять в таком положении Макс не смог бы. Нужно было действовать быстро. В метре от него была другая стена расщелины. Прямо на уровне глаз Макс увидел идеально подходящий для его цели природный карниз, образовавшийся в скале.

На секунду, переведя дух, Макс присел, выгнувшись дугой, отпустил руки и, сконцентрировавшись всецело на карнизе перед глазами, оттолкнулся ногами. Этот трюк прошел на удивление легко. Первыми противоположной стены коснулись руки. Макс тут же с силой уцепился за карниз и, согнувшись в воздухе, уперся ногами. Мгновение спустя, ноги уже нашли подходящую опору.