Капитан Дик Каливан родился и вырос в Федерации и, несмотря на любовь к родине, воспитанную семьей военных, страстно верил в идею переселения на Марс. Это был поистине железный человек. Никогда ни при каких обстоятельствах подчиненные и коллеги не обнаруживали в нем слабинки. Он обладал несгибаемой волей, которая в сочетании с врожденным чувством справедливости создавала идеального лидера. Все, кто с ним работал, готовы были пойти за ним в огонь и в воду. Те же, кому такой стиль управления  был не по душе, долго не выдерживали и уходили сами, чего Дик Каливан, по правде сказать, от них и добивался.

Он и члены экипажа сидели сейчас в капитанской рубке и обсуждали последние приготовления к вылету. Все лица, обращенные к капитану, выражали серьезность. Для многих подобные совещания были настоящим испытанием: так вел их Дик. 

– Ник, почему пятый бак до сих пор не заправлен? Сегодня с утра в нем должно было быть топливо, – спрашивал Киливан у Ника Саймака – лейтенанта гражданской космонавтики, с которым они летали уже десять лет. Несмотря на все эти годы, проведенные вместе, Дик не собирался спустить ему просроченную заправку.

– С Луны в последний момент отказали в дозаправке. Сказали, что топлива пока нет, – у Ника чуть заныло в солнечном сплетении. Десять чертовых лет прошло, а он побаивался таких вот взбучек. Все остальные члены экипажа молчали, не смея пошевелиться.

– Это ничтожное оправдание, и ты это знаешь. – Дик выдержал длительную паузу. Вот этот прием Саймак изучил досконально. На него он уже не производил такого впечатления. Зато он заметил, что Джейни, корабельный врач, которая на этом корабле впервые встретилась со знаменитым капитаном Каливаном, опустила голову и даже сглотнула. – Ты отлично знаешь этих продажных шалопаев с Лунной станции. Они загнали наше горючее какому-нибудь туристическому кораблику, решившему сделать лишний виток вокруг Земли. Разве ты этого не знал? – Дик говорил негромко. Всем приходилось вслушиваться в его слова. Это тоже было его стилем. Он всегда так делал, чтобы другие боялись даже пошевелиться и внимали каждому слову.

– Так точно. Знал, – выпалил Саймак. И хотя ему было что сказать, замолчал, выжидая, пока ему зададут следующий вопрос.

– Что же было предпринято для того, чтобы этот чертов бак заполнился вовремя? – несмотря на угрозу, Каливан продолжал говорить тихо. От этого напряжение вокруг только нарастало.

– За два дня до заправки я слетал на станцию лично и припугнул заправщиков большими неприятностями. За день до заправки я лично проверил через знакомого в службе управления полетами информацию о прибытии туристических кораблей. Таких не ожидалось.

– Так что же тогда произошло? – голос Каливана не смягчился, но Ник прекрасно знал, чего ожидает капитан, и задолго до сбора подготовил аргументы в свое оправдание.

– За час до заправки без предупреждения явился правительственный челнок. Кому-то из больших шишек взбрело в голову полюбоваться на средство наполнения бюджета Федерации. Я немедленно вылетел на место, отчекрыжил всех на чем свет стоит. Завтра в 9:00 бак будет заправлен, далее заправка пройдет по плану.

Потом последовала длинная, даже невозможно длинная для некоторых из присутствующих пауза. Каливан неотрывно смотрел в глаза Нику, как будто внутри у него был спрятан детектор лжи. На самом деле он обдумывал полученную информацию. Наконец неизменно тихим голосом он сказал, обращаясь к Саймаку.

– Хм. Признаю, все сделано правильно.

Вот в этом и был весь Каливан! Только что он готов был испепелить взглядом подчиненного, но, услышав достаточно для оправдания, тут же признал его правоту. Мало кому удавалось соединять в себе неумолимую жесткость и одновременно чувство справедливости. Каждый из присутствующих, кто хорошо его знал, мог быть уверенным, что если бы Саймак не нашелся, что ответить, то ему бы пришлось худо. За это Каливан снискал к себе огромное уважение.

После сказанного капитан обвел всех взглядом, давая понять, что вопрос закрыт. В нем чувствовалось напряжение, и оно передавалось всем членам команды. Напряжение, необходимое для того, чтобы проект невероятной важности стартовал как надо. Все, за что Каливан брался в своей жизни, стартовало, проходило и заканчивалось как надо. Что уж говорить о корабле «Надежда», который он считал делом всей жизни.

– Что же. Считаю не лишним очередной раз обсудить важность нашей миссии. – Каливан снова обвел всех взглядом, как будто кто-то мог бы возразить, но все молчали. – Мы  есть надежда человечества на выживание. Не только в физическом смысле, но и в духовном. – Строгий вид капитана немного не вязался с вдохновенной речью, но эта особенность тоже была его частью. Многие признавали в нем хорошего оратора. –  Все мы слишком поздно вспомнили о том, что наш дом, наша родная планета требует к себе более осторожного отношения. Вместо того чтобы уважать свой дом, люди как будто бы погостили на Земле, думая, что за ними все уберут. Теперь уже слишком поздно делать шаги назад. Никто не в состоянии исправить тот урон, который люди всего за несколько сотен лет бурной жизни нанесли своему дому. Теперь нам предстоит найти для человечества новое жилище. И все мы должны надеяться, что там эти роковые ошибки уже не будут допущены. Вас всех никто не звал сюда насильно. Все вы, насколько мне известно, верите в то, что Марс может стать нашим новым домом. – Все снова промолчали, выражая согласие.

– В чем же состоит наша миссия? Как мы узнаем, что мы достигли успеха? Что скажешь, Майк? – Капитан обратился к помощнику капитана, рослому седому афроамериканцу, сидящему напротив.

– Я думаю, капитан, мы должны добраться до Марса.

– О да, я согласен, мы должны туда добраться, но разве все равно, как мы туда доберемся?

В этот момент взгляды членов команды невольно отвлеклись к окну обзора. Капитан Каливан сидел спиной к окну и не мог видеть, что привлекло внимание остальных. Он поднял руку, указывая за спину. – Вот мой ответ.

Теперь, развернувшись, Каливан увидел то, что и ожидал. Прямо над капитанской рубкой в этот момент медленно пролетал крохотный челнок. Из иллюминаторов любопытные взгляды рассматривали их. Челнок проплывал так близко, что можно было рассмотреть лица. Каливан снова развернулся, и все взгляды опять были обращены к нему.

– Джейни, что скажете вы?

– Мы должны доставить на Марс всех этих людей в целости и сохранности. – Джейни, которой дали слово, заметно волновалась, но ответ был, по-видимому, верным.    

– Именно так, подчеркиваю, в целости и сохранности. И это касается не только их физического здоровья. Пятьсот дней эти люди, совершенно не подготовленные даже к коротким космическим перелетам, проведут в замкнутом пространстве. И я очень хочу, чтобы они прибыли на Марс в нормальном состоянии, готовые преодолевать трудности, ожидающие их там. Поэтому я прошу вас напрячь все внимание и приложить максимум усилий, чтобы наш старт и полет прошел по плану. Думайте на шаг вперед. Все перепроверяйте. Продумывайте все, что может случиться.

В этот момент Каливан в упор посмотрел на Ника.

– Лейтенант Саймак, за несвоевременную заправку пятого бака получаете наряд вне очереди. У вас как раз появится время подумать, как в следующий раз предусмотреть возможность появления правительственного челнока. Все свободны.

Члены команды оторвались от мест и расплылись в невесомости по постам. Ник Саймак уходил довольным. Наказание было плевым, да и справедливым, впрочем, как всегда.

После сборов, оставшись один, Каливан достал сложенный в трубочку рукописный блокнот, развернул его и начал что-то писать электронным пером. Ему нравилось писать, хотя в его мире большинство людей забыли, как это делается. В школах рукописному письму уже не учили, но некоторые родители, в том числе и его мать, считали, что это совершенно необходимо.