— Можно вас на минуту?..—обратился к Плахову Ромашов.

Плахов вышел за ним в прихожую, Шишкин последовал за подчиненным. На полу, накрытый покрывалом, лежал труп Ромашовой. Стараясь не смотреть на тело убитой матери, Сергей передал Плахову лист.

— Вот. Вы просили. Список похищенного. Здесь украшения, антиквариат... Хотя точно не скажу, такое отупение внутри.

Плахов мельком взглянул на листок.

— А общая сумма?..

Ромашов все-таки не удержался и взглянул на лежащее на полу тело:

— Да при чем здесь деньги...

Его собеседник решил сменить тему:

— Как жена? Отошла?..

— У соседей спит. Врачи ей укол сделали.

В этот момент внимание оперативника привлек деревянный брусочек, лежащий рядом с тумбой для обуви. Он нагнулся и поднял кусочек дерева, заточенный под усеченную пирамидку.

— Это откуда?..

Ромашов взглянул на брусок.

— Под вешалку подкладывал. Для устойчивости.

— Почему ж он здесь лежит?..

Оба подошли к вешалке, пытаясь найти ответ на этот вопрос.

— Я не двигал...— озадаченно произнес Сергей.

Его внимание привлекла хозяйственная сумка, висящая на крючке.

— Странно... Обычно она на щитке висит. За вешалкой.

Он протянул Плахову голубую папку.

— И вот еще, вы просили. Мы сюда складываем все квитанции: за квартиру, телефон. Папка обычно лежит в тумбочке под телевизором, а сейчас смотрю: почему-то на буфете.

— Квитанции все на месте?..

— Нет, за электричество не хватает. И потом, знаете что...

Он открыл застекленную дверцу старинного шкафа, где стояли альбомы с репродукциями.

— Видите, вот стоит альбом Кустодиева, а обычно стоит Врубель. Вот этот...

Плахов аккуратно открыл электрический щиток, подсветил зажигалкой. Шишкин встал у него за плечом.

— Что там?..

— Похоже, он счетчик смотрел.

— Интересно... Проверяющий?

— Или под видом...

Они переглянулись. Кто из оперов не слышал про классическое дело «Мосгаза»?.. Это случилось в начале шестидесятых годов в Москве и Иваново. Гость столицы армянин Ионесян средь бела дня проникал в квартиры под видом работника «Мосгаза». Якобы для профилактического осмотра плит и духовок. На самом деле он высматривал богатые «хаты». На его счету было несколько убийств, в том числе детей. В Иваново он изнасиловал девочку-школьницу. Свои жертвы Ионесян убивал ножом и топором. Часто он не брезговал брать даже мелочь — детский свитер, сатиновые шаровары, фонарик, две шариковых ручки, кошелек с семьюдесятью копейками... Москва полнилась страшными слухами. Люди боялись открывать двери даже милиции. Дело серийного убийцы находилось на личном контроле Косыгина, советского премьер-министра. Ионесян был пойман и расстрелян.

...Плахов достал из кармана ручку, записную книжку и зафиксировал пятизначное показание счетчика — шестьдесят семь тысяч двести сорок семь.

Вася Рогов устало просматривал заключение экспертов. Его напарник старательно выводил на листке женскую фигурку, словно все происходящее его не касалось. Оторвавшись от бумажки, Василий Иванович перевел недовольный взгляд на Плахова. Игорь тут же изобразил сосредоточенность.

— Наиценнейшая информация, блин! Угол, под которым нанесен удар, говорит о том, что преступник высокого или среднего роста. Считай, теперь он у нас в кармане... Нанес несколько лишних ранений...

Плахов снова вернулся к рисунку:

— Думаешь, любитель?..

— Вполне возможно. Так, и что же мы имеем?.. Остается дохленькая версия с проверяющим. Придется ковыряться. Ну что, господин Шагал, пошагали в гости...

Спустя час с небольшим оперативники сидели напротив монументального человека в традиционном чиновничьем костюме. Про себя Игорь окрестил его снобом за особую манеру глядеть на собеседника немного свысока и как бы мимо.

На столе начальника АО «Энергия» царил творческий беспорядок, словно он являлся не управленцем средней руки, а писателем фантастических романов накануне отправки своей нетленной рукописи в редакцию. Хозяин кабинета смотрел на непрошеных гостей с досадой и недоумением, словно они оторвали его от очень важного занятия. Опера давно привыкли к таким прохладным встречам. По роду деятельности им часто приходилось вмешиваться и вносить коррективы в чужой распорядок жизни, а кому это понравится?..

Однако в арсенале оперативников имелся целый набор славных приемов, позволявших настроить недовольного собеседника на рабочий лад.

Разговор начал Плахов. Он всегда вел беседу в мягкой манере, оставляя собеседнику свободу маневра. Но, как только у того появлялось иллюзорное ощущение, что от милиционеров можно легко избавиться, в дело вступал Рогов. Этот вел беседу совсем в другой манере — жестко и напористо, словно клещ.

— Не исключено, это дело рук человека, проверяющего электросчетчики. Проще говоря, из вашей уважаемой конторы.

Без труда преодолев некую растерянность, хозяин кабинета надел на лицо привычную маску уверенности и безразличия.

— С чего вы взяли, что это наш человек? Существует, к примеру, такая контора, как «Ленэнерго».

Делая упор на последнем слове, Рогов возразил:

— Квитанции — ваши!

Начальник, наконец, взглянул на оперативника — так смотрит компьютерный мастер на «чайника», путающегося в элементарных вещах.

— Здесь триста человек работает. Вы что, всех их проверять собираетесь?..

На этот раз ответил Плахов, в его тоне читалось непоколебимое упорство.

— Предложите что-нибудь другое.

Начальник не сдавался:

— А вдруг он просто представился проверяющим?..

Плахов развел руками, давая понять, что проверка — дело такое же неизбежное, как северный ветер, гулявший за окном.

Хозяин кабинета разозлился:

— Да вы нам такую антирекламу сделаете! Ни в один дом не пустят!.. Нет. Я не могу.

Оперативники многозначительно переглянулись — период уговоров подошел к концу. Жестким тоном Рогов произнес:

— Уважаемый, совершено убийство. Вам что-то не ясно?

Чиновник спрятал глаза:

— Почему же...

Плахов добавил:

— Вполне возможно, что не последнее. Наверняка, будут еще.

Рогов поддержал коллегу:

— Вот тогда мы вас и привлечем. За пособничество. Классная будет реклама. Хотите проверить?..

К такому повороту разговора начальник оказался не готов. Он растерялся и ответил совсем другим тоном:

— Это лишнее!

Рогову надоел этот сноб в аккуратной тройке, воспринимавший их как просителей, типа, ходят тут, отрывают от дел. «Пускай шеей повертит»,— решил оперативник. Он встал со стула и продефилировал в сторону начальственного места, заставив его рефлекторно повернуть голову.

— Тогда списки готовьте. А мы завтра утром приедем заберем. Да, и вызывайте того человека, который дом этот проверял, под любым предлогом.

Чтобы занять руки, начальник переложил какую-то бумажку из стороны в сторону:

— Какой это район?

— Центральный.

Начальник согласно кивнул.

— А тех, кто в отпуске? Вписывать?..

Вопрос был адресован Рогову, но ответил Плахов:

— Значит, всех! Кто в отпуске, на больничном. Всех!.. С пометкой. Кстати, работники ваши в конце дня отчитываются?..

Голос начальника зазвучая уверенней:

— У них месячный норматив. Поэтому не должны, но я ввел. Для поднятия дисциплины.

— Проверьте, кого вчера не было.

Хозяин кабинета вновь уставился в угол.

— Надо районные отделения обзванивать.

Точку в разговоре поставил Рогов. С металлом в голосе:

— Так обзванивайте!

.. .Уже на улице, выйдя из помпезного здания АО «Энергия», Плахов вдруг улыбнулся:

— Слушай, Вась, а откуда ты про Шагала знаешь?.. Вот уж не думал, честно говоря, что ты в живописи разбираешься!..

— Темный ты человек, Игорёк!..— притворно вздохнул Рогов.— Это же знаменитый художник, который «Черный квадрат» намалевал!.. Его Эрмитаж за миллион долларов купил. По телеку еще показывали. Эх, ты, тундра бескультурная!..