— Вы разве не получили мое письмо, мистер Уайт?  —  редактор повертел в пальцах карандаш, поднес ко рту, и со стуком бросил в серебряный стаканчик, украсивший его стол с последнего визита Найджела.  —  Ваши разработки на практике себя не подтвердили.  Сожалею, мистер Уайт. Приходите в другой раз, если у вас снова появятся интересные идеи. И продолжайте писать свои замечательные статьи, они  —  гордость «Аэроплана».

— Но, мистер Грэй, — тонкие пальцы Найджела вцепились в возвращенную ему редактором тетрадь, как утопающий в спасательный круг, — я уверен, что ошибок в расчетах нет.

— Я советовался со своим другом, мистером Биллингом, — Грэй нетерпеливо взглянул на громоздкие настенные часы, резные стрелки которых вот-вот должны были сойтись в верхней точке, — он утверждает, что, несмотря на точность самих формул, внимание, которое пилот должен будет уделить расчетам, помешает управлению аэропланом. Это непрактично. Да и опасно.

— Но я уверен!  —  Найджел слегка побледнел, губы дрогнули.  —  Я мог бы сам доказать! Да что там, я готов это сделать хоть сейчас!

— Вы умеете управлять аэропланом, мистер Уайт?  —  усмехнулся Грэй.  —  У вас есть опыт обращения с Льюисом?

— Я уже полгода каждое воскресенье езжу на занятия в Хендон, мистер Грэй, — Найджел не сумел сдержать гордую улыбку, — в Школу Холла. Сопвич и Фарман.

— Но пулеметов-то там нет, — возразил Грэй, поднимаясь из-за стола.

— Извините, мистер Грэй, — упавшим голосом произнес Найджел, — я не стану больше отнимать ваше время. Вы и так, наверное, задержали из-за меня какое-нибудь важное дело. Всего доброго.

Дело у Грэя было, действительно, важное. Миссис Роуз Смит, жена корректора, ждала его в кафе «Саутгемптон», а после ланча они намеревались посетить неприметную гостиницу в Челси. Роуз в последнее время все чаще намекала на возможность развода, и Грэю вдруг пришло в голову, что не следует подавать ей слишком больших надежд.

— Погодите, мистер Уайт, — редактор снова опустился в кресло, — вы действительно хотите поступить на службу в Летный корпус?

— А разве у меня теперь есть выбор?  —  вздохнул Найджел.  —  В конструкторское бюро меня не возьмут, даже младшим инженером, без диплома или патента. Но я не уверен…

— Пишите заявление, мистер Уайт, — Грэй придвинул молодому человеку листок бумаги с грифом «Аэроплана» и подал перо.  —  Командующему Королевским Летным Корпусом, Южный Фарнборо, Хентс. Я приложу к нему свои рекомендации. И уверен, мистер Уайт, что скоро у вас появится возможность доказать мне, что я зря сомневался в ваших расчетах.

Церемонию вручения дипломов выпускникам Редингской Школы Синего Герба Берт высидел, как на иголках. Торжественные речи директора и преподавателей, благодарность родителей, напутствия попечителей  —  Берт выслушивал все это уже в пятый раз, и, кроме фамилий выпускников в них за это время ничего не изменилось. Только капитан Джефри Флеминг, выпускник прошлого, 1916, года, в мундире Мерсийского пехотного полка, с рукой на черной перевязи и с Военным крестом на груди, сумел примирить Берта с неизбежной скукой.

Найджел, разом повзрослевший в новеньком фраке и цилиндре, увлек Берта за угол трехэтажного здания школы, как только смолкли последние звуки «Боже, храни короля».

— Где-то здесь, — сообщил он, один за другим расшатывая старинные красные кирпичи кладки. Наконец, один из кирпичей поддался, и Найджел вытащил из тайника небольшой сверток.  —  Тут все. Расчеты, таблицы. Я собрал все бумаги, которые могут тебе пригодиться. Удачи, Берти.

— А ты уверен, что тебе самому не понадобится?  —  дрогнувшим голосом спросил Берт.  —  Я ведь потом вернуть не смогу.

— Не переживай, старина, — Найджел подмигнул и хлопнул друга по плечу.  —  У меня уже приказ о направлении в часть имеется. Мама пока не знает, но отец обещал ее уговорить, что так даже лучше. Через неделю еду, так что еще увидимся. Но пусть тут полежит, мало ли что?

— Увидимся, — Берт стиснул руку Найджела выше локтя, и покачал головой.  —  Но нескоро. Я попрощаться пришел. У меня тоже приказ. 

— Ну, что же, — Найджел сглотнул, — значит нескоро. Удачи, старина. Семь футов под килем.

— Это было на чердаке. В пачке старых газет. Я заметила, что пыль на них не так густо лежит, как на соседней стопке.

Мистер Флетчер повертел в руках рекламный листок, чуть было не разорвал, но в последний момент передумал и вручил его жене.

— Положи на место, мать, — мистер Флетчер яростно почесал в затылке.  —  Но каков шельмец! Скидка на проезд курсантам морской школы по вторникам и четвергам! Во флот он собрался! Поймаю  —  шкуру спущу. Но каков шельмец! Скидка! Весь в меня.

— Вторник послезавтра, — несмело напомнила миссис Флетчер, — принести расписание, отец?

— Не стоит, — покачал головой мистер Флетчер, — я бы на его месте ночью из окна выбрался, чтобы уж наверняка. Малец так и сделает, помяни мое слово. А под окном я буду его ждать. С ремнем. Ишь, шельмец.

Мистер Флетчер, кутаясь в теплый плед и время от времени потягивая чай из припасенного термоса, просидел под окном гостиной все ночь с понедельника на вторник. Отпрыск все это время спокойно проспал в собственной кровати на втором этаже, и за завтраком вел себя как обычно. Но мистер Флетчер решил, что не позволит водить себя за нос, и приготовился повторить ночной подвиг со среды на четверг.

Подвергать свое здоровье таким испытаниям ему больше не пришлось. Берт исчез из дому еще в среду, среди бела дня. Ушел в лавку за хлебом и не вернулся. Листок со скидкой, конечно, исчез вместе с ним, как и тетрадки с дредноутами.

— Далеко не убежит!  —  бушевал мистер Флетчер, обнаружив, что за нос его, все-таки, провели.  —  Сейчас не четырнадцатый год, когда мальчишек на флот не глядя принимали! Мы знаем, куда он поехал. Военное министерство распорядилось тех, кого найдут родители, возвращать домой. Собери-ка мне смену белья, мать. Завтра утром я еду в Плимут.

Миссис Флетчер тихо вздохнула. Она уже ни в чем не была уверена. Если говорить начистоту, то она давно подозревала, что умом Берт пошел совсем не в отца.

14, Джордж-стрит, Рединг, Беркшир.

Мистеру и миссис Флетчер.

***— й эскадрон, Королевский Летный Корпус, Франция

Лейтенант Найджел Уайт

«Мои дорогие родители,

Я знаю, что вас очень огорчил мой побег, но я больше не мог ждать. Сегодня, в день моего восемнадцатилетия я, наконец, могу написать вам, где я. Наш эскадрон находится во Франции. По понятным причинам точнее сказать не могу. Я недавно пересел с Морана на Эсифайф. Это прекрасная машина, быстрая, надежная, маневренная. И мы с ребятами намереваемся в ближайшее время задать трепку гуннам. Через месяц я, наверное, получу отпуск и смогу лично попросить прощения. А пока, пожалуйста, вышлите мне мой сертификат о рождении, чтобы я, наконец, смог служить под своим собственным именем.

Ваш любящий сын, Берт».

Мэтью Стэнфорд

Лейтенант Стэнфорд разглядывал в полуприкрытое пыльной бархатной шторой окно Главную площадь Бетюна, заедая сыром Маруаль уже второй бокал кальвадоса. Мадам Жозефа, хозяйка кафе «Ле Призюник», поглядывала на молодого человека, отказавшегося от полагающегося к сыру сидра, с явным неодобрением, но Мэтью слишком сильно нуждался в целительном действии крепкого алкоголя, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Цветные полотнища маркиз и вывесок, окружавших площадь, нарядно пестрели под полуденным солнцем, девушки, высыпавшие на прогулку, чтобы насладиться первым по-настоящему весенним днем, щеголяли в изящных платьях и шляпках. Но Мэта хорошая погода совсем не радовала. Десять апрельских дней эскадрону приходилось сражаться в небе с дождем и снегом, с упрямыми порывами западного ветра, с леденеющими рычагами и застывающей на холоде пулеметной смазкой. А сегодня, пятнадцатого апреля, в небе ни облачка, и командование решило дать пилотам передышку перед второй фазой наступления. Мэтью мог поклясться, что завтра снова пойдет дождь, но погоду не заказывают, и все, что ему оставалось, это использовать неожиданное увольнение с толком.