– Ого. – Восторг Фиби быстро улетучился, и она сделала большой глоток вина.

Уэст настороженно посмотрел на неё.

– Ларсон не встречается с ними регулярно?

– Ларсоны считают, что лучше не фамильярничать с арендаторами. Они говорят, что это побуждает их выдвигать слишком много требований, просить об одолжениях и неохотно выплачивать аренду. По словам Эдварда, восстания арендаторов, подобные тем, что недавно случились в Ирландии, вполне могут произойти и здесь. Некоторых землевладельцев даже убили свои же собственные фермеры, – ответила Фиби, не отрывая взгляда от страницы.

– Во всех этих случаях, – мрачно сказал Уэст, – землевладелец был известен своим жестоким обращением с арендаторами. – Он помолчал с минуту. – Так значит... Ларсон общается с фермерами через посредника?

Фиби кивнула.

– Он посылает пристава собирать арендную плату, и если они...

– Пристава? – чуть менее спокойным тоном проговорил Уэст. – Ради бога, зачем? Ему бы сгодился агент... Боже, да кто угодно. Так ли необходимо задействовать местные органы правопорядка, два раза в год запугивая арендаторов?

– В Эссексе дела ведутся по-другому, – защищаясь, ответила Фиби, допив вино.

– Вне зависимости от местоположения, Фиби, работа управляющего обычно включает в себя необходимость чем-то управлять. Неужели Ларсон считает себя настолько аристократичным, что не в состоянии поговорить с обычным фермером? Неужели он думает, что бедность заразна?

– Нет, – ревностно возразила Фиби. – О, я создала неверное представление об Эдварде, и теперь вы его невзлюбили. Он такой...

– Нет, он мне и до этого не нравился.

– Такой прекрасный человек, добрый и заботливый, он провёл столько часов у постели Генри, читая и подбадривая его... и меня тоже. Я черпала в нём поддержку и стала полагаться даже в самые трудные моменты...

– Вообще-то я его терпеть не могу.

– И он был очень добр к Джастину, Генри всё это видел, вот почему он взял с меня обещание... – Она внезапно замолчала.

Уэст уставился на неё, не моргая.

– Какое обещание?

Фиби отставила в сторону пустой бокал.

– Никакое.

– Что за обещание?

– Это не важно.

– Чёрт возьми, – тихо сказал Уэст. Она чувствовала, как он буравит её взглядом. – Мне только что пришла в голову безумная мысль. Но этого быть не может.

Фиби наобум перевернула несколько страниц гроссбуха.

– Интересно, бушель это сколько?

– Четыре галлона. Скажите, что это не правда.

Почувствовав необходимость сбежать, Фиби встала из-за стола и подошла к книжным полкам.

– Откуда мне знать, что у вас на уме?

Слова Уэста прозвучали как удары хлыста, заставив её вздрогнуть:

– Скажите мне, что Генри не попросил вас выйти замуж за его проклятого кузена!

– Можно потише?– резко прошептала Фиби, поворачиваясь к нему лицом. – Я бы предпочла, чтобы вы не кричали об этом на весь дом!

– Господи, он так и сделал. – По непонятной причине, лицо Уэста раскраснелось под загаром. – И вы согласились. Почему, ради всего святого, вы пошли на это?

– Генри безумно переживал за нас с Джастином и за ещё не родившегося малыша. Он хотел быть уверенным, что о нас позаботятся. Хотел обеспечить защиту поместью и дому. Мы с Эдвардом подходим друг другу.

– Он никогда не станет для вас кем-то большим, чем просто заменителем Генри.

– Эдвард значит для меня гораздо больше! Как самонадеянно с вашей стороны, как...

– Между вами нет ни единой искры страсти. Если бы она была, он бы уже с вами переспал.

Фиби резко втянула в себя воздух.

– Я была в трауре, вы... кретин!

Уэст ничуть не смутился.

– Прошло два года. На месте Ларсона я бы, по крайней мере, вас поцеловал.

– Я жила в родительском доме. Возможности не представилось.

– Страсть рождает возможности.

– Я не какая-нибудь молоденькая девчонка, надеющаяся на поцелуй украдкой за комнатной пальмой. Сейчас у меня другие приоритеты. Эдвард будет хорошим отцом моим детям... – Фиби снова повернулась к полкам, она поправила ряд томов, и стряхнула пыль со старинного кожаного корешка одной из книг. – Физическая сторона отношений не самая главная.

– Чёрт побери, Фиби, она тоже имеет значение.

Рискнув бросить взгляд на Уэста, она увидела, что он уронил голову на руки.

– У женщин и мужчин разные потребности, – сказала она.

– Вы меня убиваете, – проговорил он приглушённым тоном.

Книжный переплёт у одного из томов оказался надорван. Она погладила его кончиком пальца, будто могла исцелить этим жестом.

– Мне достаточно воспоминаний, – тихо сказала Фиби.

В ответ последовала тишина.

– Большинство чувств умерло вместе с Генри, – добавила она.

И опять последовала тишина.

Неужели Уэст вышел из комнаты? Сбитая с толку его молчанием Фиби снова обернулась. Обнаружив его прямо у себя за спиной, она вздрогнула от удивления.

Прежде чем Фиби успела вымолвить ещё хоть слово, он притянул её к себе и поцеловал.

Глава 18

Губы Уэста были прохладными, и всё ещё хранили привкус сладкого вина. Поцелуй становился настойчивее. Она почувствовала напористое вторжение его языка, будто Уэст пытался взять от поцелуя как можно больше, прежде чем она его прервёт. Он крепче прижал её к себе, и она сдалась, уронив голову назад, на его руку. Тело не могло утаить правду, Фиби хотела ощутить на себе голод этого мужчины, хотела, чтобы его сердце билось рядом с её.

Губы Уэста оторвались ото рта Фиби и прошлись вдоль шеи. Нащупав пульс, он страстно поцеловал это местечко и потёрся о него носом.

– Ты не вещь, – отрывисто проговорил он. – Ты не можешь переходить от одного мужчины к другому, как картина или старинная ваза.

– Всё совсем не так, – подала она слабый голос.

– Он говорил, что хочет тебя?

– Не напрямую. Он... он джентльмен.

– Я хочу тебя всем своим существом. – Уэст схватил её голову и, притянув к себе, обвёл губы Фиби своими прежде, чем обрушиться на них в грубоватом и пылком поцелуе. Он приподнял её, прижав к себе так, что пальцы ног едва касались пола. – Я думаю только о тебе. Вижу только тебя. Ты - сердце звезды и сила притяжения, манящая подойти всё ближе, и мне плевать, что я вот-вот сгорю. – Он прижался лбом к её лбу, тяжело дыша. – Именно это он и должен был тебе сказать.

В голове у Фиби блуждали разумные мысли и слова, но они потонули в потоке ощущений, когда он вновь завладел её губами. Уэст целовался со всей страстью, медленно и неумолимо, поглощая её, словно он был огнём, а она - кислородом. Фиби раскрылась и прильнула к нему навстречу, словно в нём растворяясь. Его мощные руки с лёгкостью могли её раздавить. Кровь мчалась по жилам с такой скоростью, что у Фиби закружилась голова и ослабли колени.

Контролируя процесс, Уэст легко опустил её на пол. Встав рядом на колени, он снял пиджак, отбросил его в сторону и небрежно развязал галстук. Она знала, что может остановить его одним лишь словом, но вместо этого смиренно лежала, дрожа от предвкушения того, чему не смела дать название. Уэст приподнял подол юбки на несколько дюймов, обнажая лодыжки. Он снял с неё туфли на низком каблуке, нежно обхватил пальцами её пятку, а затем... наклонился и прижался губами к шёлковому чулку, по очереди поцеловав каждую ногу.

Фиби могла лишь молча наблюдать за ним, потрясённая этим нежным, благоговейным жестом.

Он посмотрел на неё своими голубыми глазами. Такой оттенок синевы она видела только во снах. Уэст нагнулся вперёд, ей пришлось раздвинуть под юбками ноги, принимая возбуждающий вес его тела. Он подложил руку под шею Фиби и опять завладел её ртом. Уэст был очень осторожен и уверен в своих действиях, улавливая малейшую ответную реакцию партнёрши. Его пальцы блуждали по обнажённой коже везде, где могли её отыскать: на запястьях, шее, в потаённых местечках за ушами.

От нежных ласк его губ её опалил огонь желания, она не сдержалась и стала извиваться под ним. Фиби начинала понимать, что такое искушение, как никогда раньше. Как оно могло за несколько минут разрушить всю её благочестивую жизнь. Лиф платья оказался уже расстёгнут, она даже не заметила, когда Уэст успел это сделать. В корсет из эластичного шёлка были вшиты косточки, он являлся более гибкой моделью, чем обычная жёсткая конструкция из стали и плотной хлопковой ткани. Расстегнув его верх, он достал из чашечек груди. Она почувствовала влажное прикосновение языка Уэста, жаркую линию, которую он прочертил поверх напряжённого соска. Его губы сомкнулись вокруг него и нежно потянули, посылая по всему телу волны удовольствия. Переключившись на другую грудь, он втянул в рот нежный бутон и принялся с ним играть и посасывать.

Уэст схватил подол её юбки и задрал вверх, теперь их разделяли только его брюки и тонкая хлопчатобумажная ткань её панталон. Он накрыл Фиби своим телом, его стальные мышцы соприкоснулись с её мягкими формами, облегчая жгучее мучение. Он обхватил мозолистой рукой её грудь, большим пальцем, поглаживая и разминая вершинку. Она пыталась не шевелиться, но её захватило удовольствие... тело пульсировало, подёргивалось, трепетало, умоляя о едином аккорде разрядки. Бёдра ритмично приподнимались вверх, не поддаваясь контролю. Позже она будет с ужасом воспоминать о своём распутном поведении, но сейчас потребность была слишком велика.

Когда Уэст скатился с неё и лёг набок, из горла Фиби вырвался всхлип, она попыталась заставить его вернуться.

– Фиби... нет, я чересчур близок к разрядке, я не могу...

Его дыхание было неровным и прерывистым.

Она оборвала Уэста, прижавшись губами к его рту в требовательном поцелуе. С задушенным смешком он сдался и снова прижал Фиби к полу в ворохе оборок платья. Из-за расстёгнутого лифа, ткань платья туго обтягивала руки, мешая двигаться. Он целовал её обнажённые формы, ласкал языком под грудью, утыкаясь носом в пышные изгибы. Запустив руку под юбку, он нащупал разрез в панталонах. Его ладонь несколько раз прошлась по мягким, сухим кудряшкам, от чего по её телу побежала дрожь удовольствия. Очень осторожно он раздвинул локоны и провёл кончиком пальца между скрытыми лепестками.