***

Хелен вошла и осмотрелась: то помещение, в котором она была еще несколько дней назад изменилось практически до неузнаваемости. На том самом месте, где величественно восседала Ноэлин, теперь не было помоста, на ровном полу стоял длинный стол, места за которым предназначались самым влиятельным сподвижникам, ушедшей правительницы.

Даже сейчас никто из присутствующих не мог поверить в смерть архангела. Везде был сплошной траур и знаки печали, которой ни Калеб, ни Хелен не разделяли, по крайней мере по отношению к Ноэлин. Смерть Софи, не произведшая ни малейшего впечатления на ее подданных, горьким бременем легла на совесть Хелен. Этой маленькой девушке она была обязана жизнью, а им даже не разрешили воздать умершей последнюю честь. До сих пор, каждый раз, когда Хелен закрывала глаза, перед ней возникала скрюченная фигурка девочки, бьющейся в предсмертных судорогах. Не в силах выносить таких душевных страданий, Хелен просыпалась ночью от собственного душераздирающего крика. Если бы не Калеб, ее единственная поддержка, то вряд ли бы разум девушки смог смириться с такой утратой.

“Зачем мы здесь?” - сама не зная, кому адресован вопрос, поинтересовалась Хелен.

“Нас будут судить,” - лаконично и размеренно ответил Калеб.

Больше вопросов не было, хотя и говорить не очень-то хотелось.

Юношу и девушку связали вместе, спина к спине, и оставили недалеко от стола совещавшихся. В помещении царила гробовая тишина, несмотря на то, что здесь собрались все самые любопытные ангелы Лондона, а возможно и всей Британии.

Прошло еще полчаса, которые длились целую вечность для Хелен. Она не переставала думать о Софи, пока нежный и по-отечески заботливый голос Калеба не вытащил ее из этого омута: “Прошу тебя, не мучай себя, ради Бога! ради меня!”

И она перестала. Ради Калеба, она смогла это сделать, хоть и понимала, что не на долго. Прислушавшись к происходящему в зале, она поняла, что приговор уже вынесли, и она все пропустила. Девушка не волновалась, даже не переспросила у тюремщика исход совещания, ей было глубоко все равно.

Ночью было холодно, ветер беспощадно проникал сквозь одежду, добираясь до самых костей. Хелен отчаялась заснуть, сил, чтобы перевернуться не было, да и будить Калеба, лежавшего рядом, не хотелось. Девушка вспоминала все моменты их отношений, она даже толком не могла припомнить, когда они стали встречаться, это произошло медленно, но одновременно быстро и безоговорочно. Никто не тратил время на свидания, стеснение, долгие намеки, они просто были вместе. Готовые на все друг для друга, они поняли, что влюблены без единого вопроса. Можно считать это неприличным или неправильным, но для настоящих чувств нет законов и рамок. Повернулась к нему и нежно посмотрела: лицо юноши нежного и будто бы нетронутого ни горестями, ни опасностями… а вот глаза такие печальные, словно прошедшие через миллион пыток. Проснулся. Обнял.

Почему-то именно в этот момент Хелен показалось, будто это не Калеб ее нежно обнимает. Закрыв глаза, она попыталась понять, что чувствует, но так и не смогла… Под закрытыми веками носились мимолетные видения, не поддававшиеся никакому логическому объяснению. Нет, все-таки что-то в них было понятно! Она отчетливо увидела лицо.

“Роб!” - крикнула Хелен, оттолкнув Калеба. Но он не проснулся, даже не пошевелился. “Что-то не так!” - подумала девушка. Она встала и подошла к двери, зачем-то попробовала открыть и у нее получилось. Лишь Хелен увидела коридор, ее передернуло: все вокруг было забрызгано черной жидкостью, которую она прекрасно помнила. Ужас переполнял сознание, вытесняя все остальные чувства и воспоминания. Она, словно призрак, белая и холодная, плыла дальше по коридору. Впереди виднелась приотворенная дверь. Хелен уже не могла останавливать непослушные ватные ноги, поэтому оказалась в комнате за дверью. Хелен еще никогда не была здесь, но ощущала себя здесь, как дома. Комната была простой, серой, без мебели. Девушка закрыла глаза и открыла, но теперь все было иначе: вокруг не было стен, просто былая бесконечность, только дверь осталась на своем прежнем месте. Она снова зажмурилась, пытаясь избавиться от наваждения, но это не помогло. Напротив! Все стало еще хуже, перед глазами стали мелькать картины прошлого, все самые ужасные и пугающие воспоминания детства, юности и последнего полугодия. Наконец, она вспомнила все свои сны; черная кровь, алая бездна, огромные, страшные крылья и вечное, мучительное падение… Хелен собрала последние силы и смогла открыть глаза. Задыхаясь и захлебываясь в кошмаре, она проснулась. Странно, но Калеб все еще не проснулся.

Хелен не смогла уснуть снова, всюду возникало лицо друга. Сны - это лицо наших мыслей. Тогда почему она боится их, разве она не любит Калеба?

“Конечно люблю,” - прошептала она, скользя взглядом по знакомым чертам. Хоть эта ночь и не была идеальной, но отпускать мгновение ужасно не хотелось: слишком было хорошо рядом с таким родным и любимым человеком. После очередной цепи размышлений бессонной ночи Хелен помрачнела. В голове зазвучали слова: “Ты его даже не знаешь? Какая у него фамилия? Кто его родители? Откуда он? Почему ты ему веришь?” - ответа не было, потому что она своевременно мотнула головой, смахивая наваждение. От этого неловкого движения голова юноши ударилась об пол. Девушка испугалась, но он не подал никакого признака жизни. “Что-то не так!” - пронеслось в голове Хелен, но было слишком поздно. Ее сон начал воплощаться в жизнь.

Она вдруг все поняла, возлюбленному помочь уже никак не может, решила следовать памяти. В коридоре, действительно, были лужи отвратительно пугающей черной крови. На душе вдруг стало очень одиноко и страшно; она сказала себе: “Все будет хорошо!” Слова не совсем помогли, но временно подбодрили, и она двинулась дальше.

В конце была видна та самая дверь, являвшаяся во сне. Немного посопротивлявшись, Хелен заставила себя решиться проникнуть внутрь. В отличие от сна, в реальности дверь была плотно закрыта, но в замке виднелся ключ, который она без лишних сомнений провернула.

Невозможно описать чувство девушки, теряющей и одновременно находящей все самое дорогое для нее, но именно это сейчас испытала Хелен.

Когда Хелен вошла в камеру Роба, она не сразу смогла очнуться от оцепенения, она увидела лишь одно: юноша лежал неподвижно и абсолютно молча. присмотревшись, она заметила, что он ужасно исхудал и осунулся… “Роб!” - закричала разморозившаяся девушка, срываясь с места. Каково было ее удивление, когда он пошевелился и привстал, - “Хелен?!”

***

Прошел час…

Хелен и Роб быстро шли к выходу из метро. По их лицам нельзя было и предположить, через какие испытания они прошли. Еще не поговорили с того момента, когда Хелен в предобморочном состоянии встретила Роба, которого считала умершим, в коридоре.

Может это и покажется странным, но после всего случившегося они остались в Лондоне. Будто бы ничего не случилось и они не стали свидетелями массового убийства.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ:

Замолчи или разбейся

Ты пристально в лицо мне посмотрела;

Но каменным казалося оно.

Быть может, лишь прочесть ты в нем успела

Спокойствие отчаянья одно.

Воспоминанье прочь! Скорей рассейся

Рай светлых снов, снов юности моей!

Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней!

О сердце, замолчи или разбейся!