Он задрожал и теснее прижал её к себе.

— Елена, ты удерживаешь меня на земле.

Почувствовав, как к животу прижимается жаркое тому доказательство, Елена прикусила нижнюю губу Рафаэля, расслабляясь под шёпотом дождя, прошелестевшим по чувствам.

— Не забывай об этом. — Она опустила руку к кольцу с янтарём, которое он носил на безымянном пальце левой руки, и прикусила подбородок Рафаэля. — Ты принадлежишь мне, архангел. И я за тобой присматриваю.

Спустя час Рафаэль провожал взглядом Елену, улетающую в Гильдию во всполохах крыльев цвета полуночи и багрянца, и направил всё внимание на вампира, сидевшего в кресле перед столом из чёрного гранита. Слабое, скулящее существо, которое хотело украсть у архангела. Глупость этого поступка и предположение вампира, что ему всё сойдёт с рук, доказывало его гнилостность. И сегодня Рафаэль собирался стереть эту гниль с лица земли.

— Ты понимаешь, что я собираюсь сделать с тобой? — тихо спросил он, стоя у огромного окна и видом на Манхеттен. Он наказывал и казнил много столетий своего правления, но не ожидал предательства в сердце своей территории. И это точило гнев, как брусок точит лезвие меча.

— Сир, я не… я… — вампир что-то громко и неразборчиво бормотал.

Рафаэль позволил ему говорить, пока поток слов не иссяк.　

— Объясни почему, — потребовал он, поворачиваясь и наблюдая за своей охотницей, как любил это делать. Вампир хлюпнул носом, затем тяжело вдохнул.

— Она сказала, что ты никогда не узнаешь.

Рафаэль повернулся к вампиру.

— Кто?

Нервно потирая руки, он ответил:

— Одна из главных специалистов.

— Мне нужно имя. — Как глубоко пустило корни предательство?

— Олеандра Грейфс. — Рафаэль знал всех специалистов поимённо, и такой среди них не было. — Она сказала, что ты никогда не узнаешь, — вновь всхлипнул вампир, возвращая Рафаэля к мыслям о неприятной насущной проблеме. — Она была такой красивой.

«Слабость», — с отвращением подумал Рафаэль. Это вампир настолько слаб, что вообще не должен был попасть в Башню, но даже бессмертные совершаю ошибки. Не говоря больше ни слова, Рафаэль призвал силу и сдавил грудную клетку вампиру, разрывая внутренние органы. Изо рта провинившегося брызнула кровь, Рафаэль знал, что для тех, кто находился за пределами Башни, наказание покажется варварским. Но они ничего не знали о жажде крови, которая скреблась под поверхностью сознания стольких вампиров, и как легко освободить монстра. А эти повреждения заживут за день. Настоящее наказание ещё только грядёт.

— На следующее десятилетие ты будешь погребён.

В глазах вампира вспыхнула паника, которую заменила мольба. Но Рафаэль, если собирался уберечь воды Гудзона от окраски в рубиновый цвет, не мог сжалиться. Он архангел, и даже если каждый вампир в городе поддастся жажде крови, он максимум за несколько часов возьмёт всё под контроль, но для этого ему придётся уничтожить сотни Обращённых.　

— Иди.

Когда вампир, сжимая грудь и изо всех сил стараясь не запачкать кровью белоснежный ковёр, ушёл, Рафаэль обернулся к окну. Приговор был справедливым, но он, скорее всего, повредит слабый разум слабого вампира.

«Любое другое наказание подбодрило бы тех, кто думает предать меня».　

Рафаэль сознательно потянулся к Елене.

«Рафаэль?»

«Я приговорил его к погребению заживо в ящике размером с гроб, — сказал Рафаэль своей охотнице с сердцем смертного. — Его будут кормить, чтобы он оставался жив, но на десять лет он останется в той коробке».

Шок, беспокойство и боль каскадом обрушились на его эмоции

«Рафаэль, мне жаль. Жаль, что он поставил тебя в такое положение, заставив выбрать это наказание».

Несмотря на ранее сказанные слова, он ожидал, что Елена будет напугана поступком, ведь такого она не ожидала. Это наказание не походит на человеческое. Но он забывал, что его женщина выжила после встречи с монстром и понимала, что иногда другого выбора нет.　

«Возвращайся ко мне после разговора с Сарой. Я хочу тебя обнять».

Пятнадцать минут спустя на горизонте появилась вспышки полуночи и багряна, когда его супруга появилась из облаков недалеко от башни. Отличительные крылья Иллиума оставались в тени. Синекрылый ангел привязался к охотнице Рафаэля, и архангел не придавал этому значения… и продолжит не придавать, пока Иллиум не забудет, что Елена — пара архангела.　

«Я её поймаю».

«Сир».

Ангел направился в другую сторону.

«Подожди. Я сегодня получил для тебя послание».

Вопросительная пауза.

«Колибри желает увидеть своего сына».

Тихо… так тихо.

«Я навещу её».

«Нет. Она прибудет в Нью-Йорк».

Он ощутил шок Иллиума. Колибри редко покидала уединённый дом в горах, и то лишь для того, чтобы скрыться в Убежище.　

«Иллиум, мы присмотрим за ней. Не бойся».

Колибри спасла Рафаэля — не дав погибнуть от мучительной боли — когда нашла его на том заброшенном поле, где Калианна бросила его всего изломанного, и только за это заслужила преданность Рафаэля. Но мать Иллиума пошла дальше и показала сломленному мальчику, мир которого развалился на части, невероятную доброту. Ради Колибри Рафаэль на многое бы пошёл.　

«Сир, мне нужно…»

«Иди, — перебил его Рафаэль, зная, что ангелу нужно сжиться с новостью. — Она прибудет через неделю. — Говоря это, Рафаэль вышел на балкон, а затем переключил ментальный канал. — Иди сюда, Елена».

«Я не смогу там приземлиться, голову расшибу».

Он почти рассмеялся, хотя не думал, что способен на смех после вынесенного только что приговора.

«Я тебя поймаю».

Она не стала спорить, а просто сменила траекторию полёта и влетела ему прямо на руки, которые сломала. Но Рафаэль быстро их восстановил.　

— Елена, — прошептал он ей в волосы, тесно прижимая к себе

Его хрупкая супруга с невероятной силой воли и нежеланием сдаваться обняла Рафаэля.

— Расскажи мне, — прошептала она.

И он, архангел, хранивший тысячи секретов, рассказал.