– Агарес, пошли! Нам пора, – в голосе была слышна обида, но демон решил, что пропустит ее обиду.

– Прощайте, надеюсь, мы больше не встретимся. Эммануэль хочет сегодня покинуть Белый Город. Если встретите нашу Церковь на своем жизненном пути снова, проходите мимо и подопечную уводите как можно дальше, – Аваддон пытался говорить как можно внятнее, но из-за того незажившей челюсти он съедал звуки и шепелявил.

Эммануэль, прощаясь, сказал Деймос, что уезжает следующей ночью и что его следующая остановка будет в столице Алой Зоны, в Риал Фиоле, и будет он там несколько месяцев.

– Я искренне надеюсь, что ты разберешься с книгой, и она будет тебе полезна. Я отдаю ее тебе не только, потому что считаю – тебе она нужна, но и потому что я боюсь, что не смогу защитить книгу от возможных опасностей. Деймос я доверяю тебе, ты дочь моего друга и учителя, хоть и названная… – Эммануэль обнял девушку и проводил за ворота церкви.

На улице уже было темно и только звезды освещали путь Деймос домой. Белые улицы вились и путались как змеи. Девушка шла по каменной мостовой в обнимку с книгой, обдумывая все произошедшее. Уже подходя к общежитию, девушка посмотрела на черное небо и произнесла:

– Папа, если ты слышишь, помоги мне с этим справиться.

Глава 2. Тысячелетний пленник.

«Никто не выйдет из этих гор не опалённым». Так говорилось в одном старинном писании о Радужной горной цепи. Оно было написано, когда здесь жили драконы. Мудрейшие, прекраснейшие и опаснейшие существа на всей Иие. Они оберегали давным-давно спрятанные эльфами самоцветы, а так же высочайший пик, таивший в себе пленника, заточенного там за жадность, которая не была оправдана ни людьми, ни эльфами, ни какими-либо другими существами планеты. Этот человек был одним из бессмертных с Земли, его создал Светоч, понявший, что силы Рая уже нашли его. И имя человеку, о котором мы говорим, Азазеллио.

Господин Рулье когда-то давно управлял одной из Бродячих Церквей, но, забредя в Радужные горы, он потерял рассудок от несметных богатств. Жившие тогда там горные эльфы заметили нездоровый интерес Азазеллио и, заманив его в пик Аларт, заперли его там. И вот прошли тысячелетия, горные эльфы ушли, исчезли и драконы, хотя каких-то тысячу лет назад об этом и подумать никто не мог, а Азазелио Рулье все платит за свою жадность.

Его прекрасная роба обратилась в лохмотья и местами истлела, ботинки съели ^мрыкты, волосы и ногти отросли до необычайной длины. Некогда красивый человек стал живым скелетом; он, конечно, первые двести лет ловил всякую живность, но потом ему это наскучило. Так прошло уже несколько десятков тысячелетий, а может и больше, Азазеллио никогда не считал годы. Да и как это делать в пещере, куда не проникает даже звук. По правде, пленник перестал быть собой, утратил прежний душевный облик, только его одиночная камера все эти годы оставалась неизменной.

Азазеллио уже ни о чем не думал, в глазницах хоть и были глаза, но они были пусты. Иногда Рулье вспоминал, что нужно встать, походить и поговорить хотя бы с эхом. Что-то заставляло его, говорило ему, что если он потеряет способность выполнять хотя бы эти действия, он перестает быть человеком. И в этот день он решил, что нужно проделать эти упражнения. Вдруг камень, закрывающий вход, в каменную келью отъехал и в пещеру кто-то вошел.

– Здравствуй, Азазель, – постоянно меняющийся голос, как тогда, как голос Светоча. – Долго же я тебя искал, друг мой! Двенадцать тысяч лет прошло, – гость щелкнул пальцами, и по всей пещере разлетелись искры, осветившие окружающий мир и лицо гостя. Азазеллио что-то невнятно зашипел, пряча глаза от невыносимого света, пленнику это явно не понравилось, также свет не понравился теням, разлетевшимся в разные стороны и раскрывающим свои рты в беззвучном крике. Самаэль отшатнулся, и свет погас, но загорелись золотые глаза Великого Темного, и они искали в оборванце старого друга, человека гордого и властного, но перед ним сидело обессиленное ничтожество. – О, Старые Боги, пожалуйста, продолжай молчать! Не разочаровывай меня еще больше! – Темный прошипел что-то Бесам, и оковы Азазеллио разлетелись на тысячу колец, и, махнув рукой, маня за собой, стал удаляться из комнаты. Господин Рулье, конечно же, последовал за ним. Пройдя не один лестничный проем, Самаэль вновь заговорил. – На пороге новая война, седьмая на веку Иии.

– Седьмая… Всего? – Азазеллио говорил безразличным голосом, ему было все равно на то, сколько воин было, что произошло в Радужных Горах, что они опустели, что, в конечном счете, было все эти годы на Иие, он просто шел за шуршанием одежд Темного.

– Хочешь, расскажу об этих войнах? – Азазеллио промолчал. Все его мысли были сокрыты даже от Самаэля, возможно, он и не думал ни о чем. Великий Темный выдержал достаточно длинную паузу, ожидая, что собеседник все-таки ответит и продолжил. – Итак, первая война унесла жизнь Земли, о ней здешним людям рассказала Антэ…

– Антэ? – вдруг разнесся тихий вопрос Азазеля. – Кто это такая? Я, вроде, знал всех выживших с Земли, не было ни каких Антэ! Даже имя-то неземное…

– Ты постепенно отходишь, как я посмотрю… – Темный посмотрел через плечо на собеседника. – Хотя твое удивление мне понятно, такие, как она, меняют имена и лица, как перчатки. Антэ Маузэ – древний дух огня, которая на Земле была известна как Стрега или Алая Ведьма. Она взяла другое имя, чтобы не пугать местных. Она и ее побратим подарили этому миру мудрость. Кстати, Бродячие Церкви – тоже их идея и разработка, не знал, да?

Но вернемся к войнам. Первая война унесла жизни, поглотила судьбы, высосала мир! – на этих словах черные волосы Самаэля заполыхали алым огнем, когда он говорил, была слышна ненависть. – Я всегда знал, что доверь моему брату царствование, и царство падет. Что и случилось, собственно! Я веками старался толкать людей вперед, а они, увидев одно «чудо божие», табунами убегали к нему. Где же я ошибся? Может, в той войне нужно было сдаться, как ты и советовал? – Азазель молчал, воспоминания о той войне были слишком ярки, чтобы их забыть, даже за октиллион жизней, и он прекрасно понимал, что даже если бы Темный тогда сдался, ничего бы не изменилось. – То, что мы побеждали, закрыло мне глаза, то была гордыня, наверное.

– Господин Самаэль, – Азазеллио, понял, что именно сейчас нужно отвечать, и он постарался говорить как можно аккуратнее, – то была не гордыня, а вера в то, что в вашем брате осталась хотя бы капля рассудка…

– Племяшка бы так же сказала, и, возможно, так оно и есть… – Темный вздохнул, сложно поверить, но он любил Землю и людей, живших на ней. Ему всегда было приятно вспоминать голубое небо прекрасной планеты, и эти воспоминания грели его окаменевшее сердце. – Еще две войны, которые были уже здесь, на Иие, длились по три тысячи лет. Эльфы хоть и умны, но в тоже время чересчур воинственны, горды и отчасти тщеславны. Они бились с людьми, которые умирали сотнями и возвращались на поле битвы тысячами. Поколения сменялись одно другим. Войны за территорию, за плодородные земли, ископаемые, богатства. В ходе одной из этих войн, кстати, были перебиты горные эльфы. Ты знал?

– Нет, господин, – Азазель был шокирован фактом того, что заточивший его великий народ был разбит молотом войны с людьми. Бессмертие проиграло жадности.

– Я также не уверен, что ты знаешь, но последующие несколько тысяч лет, после той войны, тебя стерегли драконы. – Азазеллио с животным страхом посмотрел на виднеющуюся сквозь пелену тьмы спину Темного. – Не беспокойся, их тут больше нет. Их тоже унесло войнами и бесконечными голодными годами. Да и вообще в этой части цепи ты – единственная живая душа. – Самаэль засмеялся, и сквозь смех послышалось: – Прости, я и забыл, что ты тоже не особо жив.

Азазеллио пропустил эту «шутку» мимо ушей. Он шел, разглядывая разрушенные залы, покинутые тысячелетия назад. Повсюду были раскиданы осколки мозаик, ^{эльфийских зеркал}, которые больше ничего никогда не покажут, не раскроют истин, и хрустальных украшений. С высоких потолков свисали лохмотья знамен, занавесок, гобеленов, в которых были еще различимы мотивы древних легенд. Проходя мимо некоторых покоев, Рулье заметил, что большинство колонн было расплавленно, словно восковые свечи, он смело предположил, что это последствия жизни в этих залах драконов. Вдруг под ногами Азазеля что-то звякнуло, посмотрев на источник звука, он заметил, что весь пол был усеян золотыми монетами, они зашли в большую залу, которая вела к потаенному выходу из подземного королевства. Азазеллио остановился и поднял пару монет, на них красовались профили эльфийских короля и королевы, но на одной из них были выбиты башни на фоне птицы, эта монета была не знакома ему. Пленник перевернул ее, на месте цифры означающей номинал был белый камень.