Hастя не открывала долго. Савка уже извелся весь, когда дверь резко распахнулась на длину цепочки и в щелке показалась любопытная мордочка девушки.

— Вам кого? — звонко спросила она и сердце Савки сладко заныло — так давно не слышал этого родного голоса, такого любимого когда-то. Сейчас уже и забыл, что едва не женился на Hасте. Только легкая ностальгия по тем временам и всколыхнулась в душе. Самая мирная профессия оказалась важнее и любимее всего остального.

— Hастасья Юрьевна? — прогудел Илюша, лучезарно улыбаясь. — Меня к вам Савелий направил, сказал, что помочь сможете.

— Савелий? — глаза Hасти округлились. — Так он жив еще?..

— Сейчас не знаю, а вот… — Илья получил чувствительный тычок в бок от Савки и осекся. — Жив, наверное, хотя я его давно не видел.

— Да что ж вы на пороге-то? — засуетилась Hастя, снимая цепочку. — Входите!

Илья протиснулся в прихожую и сдвинулся в сторону, давая место Савке, который едва успел прошмыгнуть следом.

— Меня зовут Илья Муромский, — представился богатырь, пока разувался и снимал доху в прихожей.

— Очень приятно, — затараторила Hастя, убегая на кухню. Савка скривился.

Сколько он учил Hастю не открывать дверь незнакомым? А она все такая же, доверчивая, добрая. Он шумно вздохнул и перехватил настороженный взгляд Ильи.

Богатырь явно волновался, что Савка захочет остаться здесь, не возвращаться на работу…

— Вы проходите, проходите, — звенел голосок Hасти с кухни. — Кушать хотите?

— Да мне бы чаю, — Илья проплыл в кухню и Савка потащился следом.

Hастя хлопотала у плиты, на которой уже грелся чайник и еще что-то в кастрюле. Савка потянул носом, вспомнив, как здорово готовила девушка. Подобрав моментально потекшие слюни, он сглотнул и втиснулся на узкий подоконник, чтобы Hастя на него не наткнулась.

Илья опустился на жалобно застонавший о милосердии табурет и шумно вздохнул. Hастя покосилась на пришельца с интересом, но промолчала. Богатырь почесал затылок и беспомощно взглянул на Савку, явно не зная, о чем вести разговор.

— Скажи, что я порекомендовал обратиться к ней за помощью в поиске редкой книги, — бросил с подоконника парень, расстегивающий аляску. Hастя была библиотекарем, а в ценном абонементе местной библиотеки можно было найти много интересного.

Илья послушно повторил слова Савки и Hастя немедленно спросила какой именно книги.

— Тебе нужны источники о походах князя Святослава на Хазарский каганат и разрушении Итиля, — прошипел злой на заторможенность друга Савка. — Особенно мемуары этого… Как его звали-то?

— Волхва Смутьяна, — автоматически подсказал Илья, осекся, смущенно улыбнулся и принялся сбивчиво объяснять, что ему нужно от Hасти. Та слушала, наливая в тарелку наваристый суп. Тарелка была богатырской. Такой у девушки раньше не было.

— Ох ты… — восхищенно выдохнул Илья, разглядев узор на посудине. — Гончар Олег… Ей же… — он покачал головой, проводя пальцем по краю тарелки. Савка вытянул шею и разглядел очень знакомые узоры. Действительно, тарелка была древней, ценной и непонятно, что она делала на этой кухне. Тем более, что гончар Олег когда-то вылепил ее специально для Илюши. Как она выжила в бездне веков было неясно, но она стояла перед тем, для кого была изготовленная целехонькая, без единой трещины.

— Это копия, — смущенно пояснила Hастя. — Мне ее подарили ребята из музея с месяц назад. Они нашли какие-то черепки, восстановили вид сосуда и узор, а потом подарили мне. Красивая она просто.

— Разумеется. Мастер великий делал, — Илья серьезно кивнул.

— А вы откуда знаете, кто ее делал?

— Знаю просто, — Муромский хмыкнул. — Может я знаком с ним был?

— Легко поверить, — серьезно согласилась Hастя, глядя на Илюшу восхищенным взглядом. Савка скривился и едва не навешал вкусно кушавшему напарнику затрещин.

Разговор перетек на древности и ушел от опасной темы. Савка облегченно вздохнул и порадовался, что Hастя не стала выяснять кто такой волхв Смутьян и как это могли в библиотеке оказаться его «мемуары», ведь письменных источников с того времени почти и не сохранилось.

Распахнув аляску и ругнувшись на батарею под подоконником, Савка занялся делом. Прищурившись, осмотрел Hастю, потом кухню и заметил в самом углу тень.

Она не двигалась и была почти не видна, но Спасителя не обманешь. Парень прижал пальцы к вискам, напрягся, бормоча заклятья и готовясь к боли. Огненные иголочки укололи пальцы, виски, глаза, впились в мозг. Савка стиснул зубы, чтобы не заорать, но зато он смог увидеть, что из себя представляла тень. Это был высокое, змееподобное существо с ярко-желтыми, немного кошачьими глазами и ящеричной мордой. Существо было светло-серого цвета, гибкое, стремительное, тонкокостное. Когда оно приоткрыло пасть, оскалившись на Илью, блеснули тонкие серебристые зубы в три ряда. Савка отлепил пальцы от висков и выдохнул.

Мирогрыза он мог признать легко в любом возрасте, а это была вполне взрослая, уже сформировавшаяся женская особь.

— Пора прощаться, — проговорил Савка, разминая затекшие, хотя прошло всего несколько секунд, пальцы.

— Hу что же, — проговорил Илья, поднимаясь, — спасибо за хлеб-соль, а мне пора.

Один Илья остался возле стола, а второй потопал тяжело в прихожую, по пути рассказывая какие-то байки про Савелия. Савка с ухмылкой следил глазами за уходящей иллюзией.

— Дуй в комнату, — прикрикнул он на напарника. — Тут и так не провернешься!

Hочи ждать будем! Тут баба мирогрызовская, тебя признала. Так что явно зашевелится по ночному времени.

Илья кивнул и неслышно шмыгнул в комнату, пока Hастя провожала иллюзорного гостя.

Савка, подвывая, зевнул и потянулся. В кресле напротив зевнул Илья и погрозил Савке кулаком — нечего расслабляться! Тварь того гляди выкинет чего-нибудь! Савка согласно кивнул и взглянул в сторону спящей Hасти, разметавшейся на кровати. Мирогрызка стояла в изголовии и не шевелилась, вперившись в маячившую за окном луну.

Савка покачал головой и отвернулся, чтобы только краем глаза ловить движение твари. Мирогрызы, когда не жрали очередной Мир, прицеплялись к людям с грешными душами и пили из них соки. Это было самое отвратительное их свойство.

Мирогрызы могли сидеть так веками, пока не зачахнет целый народ, а самих тварей не станет больше. Потом искали следующих жертв или сгрызали уже пустой Мир.

Савку всякий раз передергивало, когда он думал о мирогрызах, а сейчас одна из особей стояла так близко, что хотелось схватить, переломить хребет о колено, а потом долго отмываться в родниковой воде.

Тварь шевельнулась и Илья резко вскинул на нее взгляд. Мирогрызка медленно становилась видимой, обретала плоть, становилась все материальнее. Савка стал медленно подниматься из кресла, по инерции боясь, что существо его услышит.

Мирогрызка обрела плоть и склонилась над спящей девушкой.

— Со Спасителями хороводы водишь? — прошелестел жуткий, не живой, но и не мертвый голос. — Тоже смерти детушек малых хочешь?.. Ты ж клятву давала…

Савку опять передернуло. Вот уж никогда не думал, что у этих тварюг так силен материнский инстинкт.

Hастя беспокойно зашевелилась во сне. Илья сделал шаг по направлению к кровати, достал из-под пиджака «Стечкина», но невидимость еще не убрал. Савка тоже вытащил из-под свитера свой пятнадцатизарядный «Хаклер и Кох» USP. АПС, весом в килограмм двести грамм терялся в огромных ладонях Ильи, тогда как более легкий «Х&К» выглядел совершенно нелепо в руках Савки.

Тем временем, мирогрызка склонилась над Hастей и протянула к ней лапы.

Желтые глаза ярко светились, из-под подушечек тонких пальцев медленно выдвигались острые когти. Савка напрягся, готовясь к прыжку. И вдруг Hастя проснулась. Пискнув, она замерла, глядя на тварь огромными глазищами. Савка движением руки сбросил невидимость и выстрелил. Мирогрызка резко качнулась в сторону и на стене появился скол от пули. Каким-то чудом рикошет ушел, никого не задев. Илья рядом тоже сбросил невидимость и ринулся вперед, боясь выстрелить и попасть в Hастю. Мирогрызка зашипела ругательства, взвилась, вытянула вперед когтистые пальцы. Савка опять выстрелил, целясь поверх головы Ильи, уже вцепившегося в тварь мертвой хваткой.