— Что, ты имеешь ввиду Вампирский Двор? Своего рода королевский двор?

Он кивнул.

— А что касаемо, «играть грубо», как ты выразилась, большинство из нашего рода не

приемлют подобную практику. Мы не такие хрупкие, как люди, и не против заплатить

Кровавый Долг. А потому, зачастую, наши сексуальные игры порой

слегка...садомазохисткие.

— Ты разыгрываешь меня? — Я с недоверием посмотрела на него. — Ты хочешь

сказать, то что он вытворял с Тейлор, это нормально?

— Не совсем. Даже для моего вида, Родерик жесток до крайности. — Корбин

нахмурился. — А еще он очень, очень сильный, и бросать ему вызов самоубийство.

— Я не бросала ему вызов, я хотела его грохнуть, — огрызнулась я.

— Боюсь, ты должна отказаться от этого желания, если хочешь жить. Эддисон,

посмотри на меня... — Я не хотела, но он приподнял мою голову пальцем за

подбородок, и заставил встретиться с ним взглядом. — Я знаю какая ты храбрая,

Эддисон, — прошептал он. — Твое мужество не подлежит сомнению. Но ты так же

ужасно хрупкая, моя дорогая. Очень хрупкая, и драгоценная. Я не могу позволить тебе

рисковать собой так как сегодня.

— Ах, так я хрупкая, да? — Потребовала ответа я. — И ты, конечно, не знал об этом, когда отшлепал меня сегодня! Меня не били так сильно с тех пор, как я была

ребенком, и отчим отхлестал меня своим ремнем.

Он нахмурился.

— Сожалею, но учитывая обстоятельства, я сдерживался как мог.

— Обстоятельства? Что ты имеешь ввиду?

— Все должно было выглядеть вполне реалистично, чтобы удовлетворить Родерика,

настоящие слезы, настоящее раскаяние.

— Ну, ты хорошо его удовлетворил, — с горечью сказала я.

— Не совсем, — мрачно ответил Корбин. — Чувствую, завтрашний день принесет

очень неприятные сюрпризы.

— Меня не волнует, что он там принесет, я ухожу. — Я попыталась снова слезть с его

коленей, и на этот раз он мне это позволил. Но, когда я попыталась на едва не

подгибающихся ногах, отойти от его кресла, резкая боль пронзила меня, и я чуть не

упала.

— Эддисон! — Корбин подхватил меня на руки, и снова усадил к себе на колени.

— Отпусти меня. — Я слабо барахталась в его объятиях. — Я уже достаточно

натерпелась от тебя за эту ночь, черт, да на всю мою чертову жизнь. Отпусти меня!

— Нет, пока я не посмотрю насколько серьезная у тебя травма. — Корбин встал со

мной на руках, и куда-то понес, с такой легкостью, как будто я весила не больше

котенка.

— Что? Подожди! — воскликнула я, но он спокойно шел со мной руках через весь

клуб. — Куда ты меня несешь?

— Туда, где мы останемся одни, и я смогу тебя вылечить, — не терпящим возражения

голосом ответил он, но я всё же попыталась воспротивиться.

— Со мной все в порядке, мне не нужна медицинская помощь, и лечение, —

запротестовала я, продолжая извиваться в его руках, и застонала, задев раненой

попкой его руку.

— Если бы с тобой на самом деле все было в порядке, ты не плакала бы от боли, едва я

до тебя дотронулся. — Корбин нахмурившись посмотрел на меня. — Мне казалось, я

достаточно сдерживался, стараясь не навредить тебе, но теперь вижу, что ошибался.

— Нет, серьезно, отпусти меня. Я просто приложу лед, — умоляла я, но он уже

спускался вниз по лестнице, унося меня в свое тайное дневное убежище. Миновав

бронированную дверь, он направился прямо к кровати. Корбин осторожно положил

меня на живот, и снял пиджак и галстук, как человек, готовящийся к серьезной работе.

Потом задрал вверх мое платье.

— Остановись! — Я полуобернулась, даже такое движение оказалось весьма

болезненным, и схватила его за руку. — Что, черт возьми, ты делаешь?

— Осматриваю тебя. — Он снова потянул вверх почти прозрачную ткань. — Это

прекрасное платье, Эддисон, не вынуждай меня разорвать его.

— Да плевать мне на платье! — огрызнулась я, стараясь удержать его на месте.

— Очень хорошо. — Одним внезапным, яростным движением, он разорвал

полупрозрачный материал прямо на спине. Уже второй раз за эту ночь я

почувствовала прохладный ветерок на своей спине.

— Корбин, честно... — Я перевернулась на спину, хоть от этого движения и задела

мой ноющий от боли зад, и покачала головой. — Я в порядке, правда.

Он нахмурился.

— Это мне решать. Переворачивайся.

— Тебя на самом деле не волнует, что мне больно, — сказала я, оставаясь лежать на

спине. — Ты всего лишь ищешь еще один повод поглазеть на мою задницу.

Корбин пристально посмотрел на меня.

— Не отрицаю, у тебя пышная и притягательная попка, но я честно, всего лишь хочу

убедиться, что не сильно тебя травмировал.

— А что ты будешь делать, если травма серьезная? — потребовала я ответа.

— Конечно исцелю тебя.

Я ахнула.

— Ты имеешь ввиду, так же как исцелил мои шрамы?

— Естественно.

— Это смешно. — Я перебралась на зеленое с золотом покрывало, и то ли засмеялась, то ли застонала.

Корбин нахмурился.

— Что смешного?

— Ты. — Я покачала головой. — После того, через что я прошла сегодня из-за тебя, у

меня есть огромное желание сказать тебе — поцеловать меня в задницу, но чтобы ты

сам предложил это...

— Это не смешно, Эддисон. — Он строго посмотрел на меня. — Ты моя супруга, твое

благополучие, моя ответственность. Если я навредил тебе, должен исцелить.

— На самом деле я не твоя супруга, мы просто притворяемся, — возразила я.

— Это не имеет значения. — Он долго и пристально смотрел на меня. — Эддисон,

сейчас же, ложись на живот, и позволь мне осмотреть тебя.

Я ощутила как мое лицо опалил румянец.

— Что если я не хочу?

— Чего ты боишься? — Корбин нежно погладил меня по щеке. — Если ты боишься

повторения той сцены, которую мы разыграли перед Родериком, то не стоит, сегодня

больше не будет наказаний, моя дорогая, я клянусь.

— Не будет сегодня, да? А как насчет завтра? — потребовала ответа я.

— Прекрати свои попытки сменить тему. Ты сама перевернешься, и позволишь мне

осмотреть себя, или мне применить силу?

Я видела, он не отстанет, если я не выполню его приказ. И, поскольку, у него в запасе

буквально куча времени, и нечеловеческое терпение, мне не выиграть в этот раз.

— Хорошо, — пробормотала я, наконец переворачиваясь. — Но сделай это быстро.

— Я использую столько времени, сколько понадобиться, — заметил он раздвигая

половинки разорванного платья. — И их так же нужно снять, — добавил, стягивая с

меня кружевные трусики.

Я чуть не застонала.

— Да ты шутишь?

— А как еще я оценю причиненный тебе ущерб? Давай, Эддисон, это не так уж

сложно.

— Хорошо. — Я стиснула зубы. — Просто не... — Я не успела закончить, Корбин

склонившись надо мной, перекусил одним щелчком острых клыков тонкие боковые

лямки черных трусиков.

— Ты что-то сказала? — спросил он, отбрасывая в сторону разорванное кружево, и

оставляя меня, практически голой.

— Просто хотела попросить тебя не рвать их, это были мои любимые трусики. — Я

бросила ему через плечо испепеляющий взгляд.

— Прошу прощения, — спокойно сказал Корбин. — Мы купим тебе новые. Итак,

давай посмотрим...

Я почувствовала, как он снова склонился надо мной, и ахнула, ощутив голыми

бедрами и ягодицами исходящее от его большого тела тепло. Корбин, казалось,

вечность пристально рассматривал мою обнаженную попку. Я сжала ноги вместе, и

ожидая когда же это все закончится, рассматривала зеленое с золотым покрывало.

— Видишь? — сказала я наконец, не в силах больше это выдержать. — Я в порядке.

— Вообще-то, нет. — Ответил он полным сожаления, и возможно печали, голосом. —

Я отшлепал тебя слишком сильно, оставил синяки, Эддисон, и прошу за это прощение.