– Гостинцы? – Риммины глаза заискрились.

– Да так! – стушевался он. – Это то, что вы пытались снять. Их воздушным потоком сдуло.

«Быть может, этот невзрачный самородок послан мне самой судьбой?» – Римма протянула руку и представилась.

– Леша Грунин! – ответил хромой гость.

Мусорное ведро озону не добавляло. Римма и Леша страдали с похмелья и угрюмо смотрели в окно. Деньги в семье не водились, надежды опохмелиться таяли быстрее апрельского снега. Гнетущую обстановку разрядил дверной звонок. Интуиция подсказала Леше, что в дом пришла нечаянная радость. В прихожую ввалилась розовощекая от мороза и беременная не известно от кого Риммина подруга. Облобызавшись с хозяевами, она вытащила из сумки бутыль самогона.

– Давайте, помянем брательника моего.

Душа Грунина ликовала! Но Леша, как цивилизованный человек, выдавил слезу. Была ли то слеза скорби или радости, осталось тайной. После третьей рюмки жизнь выглядела не так безобразно, как на трезвую голову. Будущая мать закурила. Стряхивая пепел в тарелку, она объяснила цель визита:

– Токсикоз ужасный, выворачивает наизнанку! А тут морг, покойники. Вы бы забрали труп, привезли в село. А там, если можете, помойте, нарядите и в гроб! Ключи я вам от дома оставлю. Матушка придет с работы вечером, тогда и расчет получите!

Предложение выглядело заманчиво. Леша по-хозяйски заявил:

– Ты денег оставь на машину! Да и так, на мелкие расходы.

На этом вопрос был исчерпан.

Утром волонтеры направились в морг. Римма предъявила санитару необходимую бумажку и потребовала выдать труп. Леша с детства страшился мертвецов. Чтобы не выглядеть трусом, он нашел повод достойно ретироваться:

– Я за машиной. Ты его пока к дверям подкати!

Римма огляделась по сторонам и заторопилась.

– Шевелись, Айболит, времени в обрез!

      Санитар завел ее в холодное, плохо освещенное помещение. На каталках лежали накрытые простынями мертвецы.

– Вот три трупа, один – ваш. Забирайте!

Римма подошла ближе. При жизни она видела покойного пару раз, да и то давно. Приподнимая простыни, Римма вспоминала его внешность. Как назло, все мертвецы были на одно лицо. Никто из них не имел даже отдаленного сходства с подругой.

– Я это, я! Бери, не прогадаешь! – сквозь зубы процедил наилучший из покойных, а может, это дул за окнами ветер.

«Вроде, похож!» – Римма дернула санитара за рукав.

– Оформляй, браток! Вот он, родненький!

 Как из-под земли появился Леша. Вместе с санитаром они замотали труп в дерюгу и забросили в микроавтобус.

Всю дорогу Грунин искоса посматривал на бездыханного попутчика, по-хозяйски развалившегося в проходе между сидений. Леше мерещилось, что тот кривит бесцветные губы, издевательски подмигивает и показывает неприличные жесты. Грунин отворачивался и жался к бесстрашной Римме.

Село встретило троицу затишьем и оцепенением. Ни одной живой души, только лай собак да безразличный взгляд озябших окон приветствовали приезд мертвеца. Сожители отыскали нужный адрес и затащили покойника в дом.

– Нагрей воды! – распорядилась Римма, закатывая рукава.

– Держись геолог, крепись… – подбадривал себя Леша.

Он чиркал спичками, стараясь растопить печь. Спички предательски ломались. Любимая хладнокровно возилась с трупом.

– Ого-го! Леш, глянь, какая прелесть! – воскликнула она.

Грунин бросил свое занятие и нехотя подошел к объекту восхищения. Червячок ревности принялся грызть его душу.

– Видал и больше! – в голосе Леши звучало раздражение.

Обрюзгшая от хронического пьянства Алешкина любовь взяла кусок поролона, обмакнула в ведро и стала заботливо тереть владельца выдающихся гениталий.

Римма обмыла покойника и с помощью Леши стала рядить его в приготовленное белье. Лешу колотило, но он терпел.

– Коротковаты штанишки! Надо его до груди простынкой накрыть, все равно носков нет! – предложила Римма.

Проведенные процедуры облагородили мертвеца. Он выглядывал из гроба и уже не казался таким страшным. Скорее наоборот: вызывал умиление! Его впалые щеки горели здоровым румянцем, умело нанесенным губной помадой. Римма вошла во вкус и старательно подвела покойнику брови косметическим карандашом.

– На Штирлица похож! – восхитилась она преображением.

Грунин прилег на диван. Он ждал хозяев и расчета.

Скрипнуло крыльцо. Причитая и охая, в сени ввалилась пожилая женщина. На пороге она замерла и оперлась спиной на косяк. Дом содрогнулся от плача. Баба, качаясь, подошла к гробу.

– Господи, родненькие! Кто это? –  удивилась она.

Римма задумчиво уставилась на симпатичного покойника, затем перевела взгляд на женщину.

– Как это кто? Вы что, мамаша, родное дитя не признаете? Это его смерть исказила, ну и я немного! Он это, он!

Женщина долго искала сходство покойника с сыном.

– Васька-то брюнетом был и росточком ниже.

Такой катастрофы Леша не ожидал! Он отвесил Римме звонкий подзатыльник, накинул куртку и исчез в дверях. Римма принялась раздевать Лжевасилия, звала Грунина на помощь, но тот уже был далеко. Сунув руки в карманы, он шагал в город и вслух проклинал бестолковую сожительницу. Под его ногами маринованными огурчиками скрипел снег.

Римма нашла машину, загрузила в нее труп и помчалась обратно в морг. Там ее ждал очередной удар: истинный Вася находился в таком жалком состоянии, что рядом с ним было нечем дышать. Тошнотворный запах вызывал отвращение, но куда было деваться? Римма привезла мертвеца и повторила процедуру. Силы ее иссякли. Вымотанная до предела она опустилась на стул и свесила руки.

– Водки! – прохрипела Римма.

Вторую неделю продолжались поминки. По какому поводу гуляние, село забыло, водило хороводы, пело и играло на гармонях. Как массовик-затейник, Римма руководила культурной программой, принимая самое активное участие во всех конкурсах. Она все больше ощущала свою значимость. Сколько бы продолжалось торжество – трудно представить, но пьяные колхозники устроили поножовщину. Праздник закончился новыми похоронами.

Леша в одиночестве коротал вечера и страдал от ревности. «Гуляет, стерва! На черта теперь я ей нужен? Там – вон сколько кобелей и самогона!» – его душило отчаяние. Он представлял, как Римма ублажает мужиков, и мысленно рисовал картину мести.

На переднем плане ревнивец видел себя с разбитыми кулаками. Изменщица хватала его за ноги и слезно умоляла о пощаде. Сзади, за ее спиной, валялись трупы любвеобильных механизаторов, хлеборобов и скотников. Леша опускался на колени, прижимал к себе блудливую подругу. Они обнимались и рыдали, прощая друг другу доставленные обиды.

Словно услышав плач сожителя, Римма вернулась. Ничего не объясняя, собрала вещи и укатила в гостеприимное село.

Несложившаяся семейная жизнь окончательно подкосила Грунина. Он перестал следить за собой и превращался в говорящее животное. Приобретенные лет десять назад брюки ни разу не соприкасались с водой и утюгом. Они напоминали пожарные рукава, пришитые к семейным трусам идентичного цвета. Сам обладатель щеголеватых штанов выглядел не лучше. На одутловатом, как спущенный футбольный мяч, лице выделялись выпуклые глаза, затянутые паутиной кровавых капилляров. Крупный нос с торчащими из ноздрей волосками занимал значительную часть физи-ономии. Потрескавшиеся губы покрывала короста.

От скуки Леша размышлял: «Самые красивые женщины – там, где очень пьяные мужчины. А самые пьяные мужчины – это халявщики! Выходит, если сделать водку бесплатной, то все представительницы слабого пола моментально станут неотразимыми! А когда вокруг столько прелести, то брутальной половине человечества будет не до войн – другие интересы! Прав был классик: «Красота спасет мир!», а красоту приумножит водка! Вот основная концепция спасения мира!» – нащупав банку с водой, он смочил горло. Светлые мысли вновь побежали по мозгам: «Где же взять столько водки, чтобы мир постоянно сверкал великолепием?» – на этот вопрос Грунин ответа не знал. Это обстоятельство огорчало, и он решил с сегодняшнего дня изменить русло, по которому текла его жизнь.