Би, идущая впереди, оглянулась и кивнула.

– Тут, что ли? – Спросила Анита.

– Да. – Ответила Мириам.

Она узнала это место сразу. Всего несколько дней назад они уже стояли здесь, глядя на город – она и Би. Сейчас площадка на башне казалась еще меньше, загроможденная мешками с песком, каменными плитами, прислоненными к плоским зубцам, и грудами камней, скрывающимися за ними. В бойницах между зубцами и на самих зубцах лежали плоские доски – столешницы без ножек, сломанные кровати и двери, видимо, из соседних домов.

– Построение! – Скомандовал знакомый голос. Гвардейцы, таскавшие камни к краю площадки, поспешно сбежались, расталкивая ополченцев, обычных горожан, без бронежилетов, строясь двумя рядами перед Би. Секунд через двадцать у бойниц не осталось никого, кроме огромной фигуры в механизированной броне, стоящей ко всем спиной.

– Двенадцатый, третий, и седьмой взводы готовы. – Рявкнул Торренс, шагнув вперед. – Район подготовлен к обороне, выводим людей…

Красный шлем качнулся.

– Вольно. – Сказал механический голос. – Я слышу радио, сержант. Пятый и восьмой взводы остаются внизу до последнего, затем подходят к вам. Четырнадцатый занимает позицию внизу, у ворот, за Молотами. Вы прикрываете их всех отсюда. Принимайте пополнение, тридцать стволов.

– Привет, сержант. – Неестественно веселым голосом сказала Анита. – Давай, приказывай, куда моим девочкам встать.

По ряду гвардейцев пробежали смешки, а Клайв недовольно осмотрел строй девушек в ярких плащах.

– Нарочно так оделись? – Спросил он наконец. – Чтоб только по вам и стреляли?

– Хотим умереть красивыми. – Ответила Анита без тени улыбки.

– Драться придется всем. —Сказала Би. – Женщинам, детям, старикам. Если кто-то не понял, лично сброшу со стены. Приказы ясны?

– Да, барон.

– Приступайте!

– На позицию! – Снова рявкнул сержант, и строй рассыпался. Гвардейцы смешались с ополченцами, двинулись с места волокуши с камнями. Заграждения у мостиков, ведущих на площадку, начали расти. Девушки Аниты направились следом за Торренсом, к краю башни, нависающему над площадью.

– Они боятся. – Прошептала Мириам, встав рядом с Би. Красный шлем слегка кивнул в ответ. – Их цвета такие жаркие, я вижу все. Страха больше всего.

– А кто не боится? – Прозвучал в переговорнике голос Би.

– Он. – Мириам указала в сторону человека в броне. – Совсем наоборот, он весь горит от нетерпения.

– Это Арго?

– Да, конечно. Только у него такие цвета, немного похожие на твои.

– Не нужно.

– Что?

– Рассказывать мне, что я чувствую.

– Извини, я не хотела.

– Он, и ты – вы можете видеть. Но не думаю, что вы можете чувствовать то, что видите.

– То есть чувствовать то же, что и ты? Кажется, я могу. Только это очень страшно.

– Страшно?

– Если я буду чувствовать за кого-то, то где тогда буду я сама? Вдруг я не смогу найти себя… потом?

Би помедлила, потом кивнула в ответ.

– Пойди, поговори с ним. – Сказала она. – Уже недолго осталось.

Она повернулась к своему конвою и ополченцам, собравшимся у входа на площадку. Мириам пошла к зубцам, висящим над площадью, обходя груды булыжников и гвардейцев, таскающих доски для укреплений.

– Это… похоже на арену? – Спросила она, остановившись рядом с гладиатором. – Помнишь, ты рассказывал, про бетонную яму…

Место, вид на которое открывался теперь внизу, меньше всего походило на Обзорную площадь. Исчез шатер, разгромленный после перестрелки с Шипами, столики и деревянный бар – скорее всего, став частью баррикад, перекрывших три из четырех улиц, поднимающихся на площадь. Баррикады полностью изменили ее облик, превратив в некрасивый лабиринт. Валы из камней, деревянных обломков, мешков с песком и бетонных плит делили ее теперь на неровные ломти, между которыми горели костры, едва освещая сидевших вокруг людей.

Гладиатор неторопливо обернулся.

– Маленькая. – Сказал он в ответ, глядя на нее с каким-то непонятным выражением – Быстро трупами завалим.

– Тебе будет там тесно?

– А то. – Арго улыбнулся в сторону девушек, которых Анита расставляла под прикрытием зубцов слева. – Не то, что у вас здесь.

Пластины его брони лязгнули, когда он поднял меч, с очень широким лезвием, и длинной рукоятью, плашмя уложив его на правый наплечник.

– А где… мотор? – Спросила Мириам. – У тебя разве не такая же броня, как у Ланье?

– Приводы ограничивают движения. – Ответил Арго. – Эту я сам перебрал, выкинул движок и лишние пластины. А в моторизованных пусть всякие слабаки ходят…

– Она наверное очень тяжелая.

– Зато держит выстрел из игольника. – Арго наклонился вперед, к Мириам. – А что у тебя с глазами?

– «Белая грань.» – Ответила она.

– Ого. – Как-то грустно сказал Арго. – Страшная штука. Видел, как под ней одного парня пополам разорвало, так он потом еще метров двести на руках полз.

– Я странно себя чувствую. – Согласилась Мириам. – Так светло вокруг.

– Это она тебе дала?

– Да.

– Теперь тебе три дня не спать.

– Правда?

– Если доживем. – Арго посмотрел вниз. – Хотя тут вовсе не плохое место для смерти. Я, вообще, попрощаться пришел.

– Попрощаться?

– Это обычай такой – прощаться перед боем. Чтобы потом не думать, что забыл о чем-то… или о ком-то.

– А как я могу о тебе забыть? Ты же будешь внизу, а я здесь…

– Обычай как обычай. – Гладиатор отвернулся. – Там три линии баррикад, видишь? Первые прямо на улицах, в горловинах – как одну сметут, мы отходим за вторую. Потом – за третью, а вы стреляете сверху.

– Я уже поняла.

Гладиатор кивнул. Стоя над площадью, в странном, болезненном отсвете «Грани» в глазах Мириам, он почему-то уже не казался таким огромным. Как если бы холм за его спиной, увенчанный зубчатым выступом Магистрата с желтыми глазами-окнами, и черным шпилем церкви, словно преломившись через невидимую линзу, оказался совсем рядом.

– Тогда прощаемся. – Сказал он.

– Прощай, Арго. – Мириам протянула ему руку. – Не забывай меня, хорошо?

Арго улыбнулся, и осторожно взял ее руку в свою.

– Тебя забудешь, как же. До встречи, что ли…

Его взгляд, устремленный ей за спину, внезапно изменился, став жестче. Она обернулась.

Перед Би, окруженной гвардейцами, стоял человек. Из-за широких спин в бронежилетах и черных шлемов Мириам была видна только его голова – длинные светлые волосы, слипшиеся от крови.

– Пора. – Сказал Арго. – Это, видать, парламентер.

Человек говорил, негромко, так что его могли слышать только Би и гвардейцы, стоящие рядом. Он едва успел сказать несколько фраз, когда Би прервала его, подняв руку.

– Можешь не продолжать. – Сказал механический голос. – Мы не сдадимся.

Окровавленный человек снова что-то сказал, и Мириам внезапно узнала его.

– Ты Джеффри. – Сказала она, когда Арго, раздвинув гвардейцев в стороны, подтолкнул ее к Би. – Ты продавал кредиты в магазине за воротами.

Тот поднял на нее глаза – избитый, грязный. Огонь, горящий в нем, дрожал от стыда и страха.

– Это посланец Картеля. – Сказала Би громко. – Его послали сговориться с рейдерами, а те отправили его назад. Уберите его на площадь, к раненным, он не парламентер.

– Я видел их. – Сказал Джеффри, когда пара гвардейцев уже взяли его за плечи. – Я видел их лагерь, видел этих… Ихана и Феникс. Их там тысячи, их лагерь невозможно обойти…

– Я знаю, сколько их. – Ответила Би. – И они все, слышишь, все сдохнут сегодня у наших стен! Уберите его.

Ее голос грянул над площадью, и снизу, от костров, раздались ответные крики.

– Молоты. – Сказал Арго, глядя вслед гвардейцам, уводящим Джеффри. – Пора и мне к ним.

– Покажи им, как нужно драться. – Сказала Би.

– Не сомневайся. – Ответил Арго. – У тебя не хватит кредитов, чтобы заплатить за зрелище, которое я сегодня устрою.

– Хочу видеть. – Ответила Би, и добавила уже тише, через переговорник. – Если это наш последний бой, то пусть его запомнят навсегда!