Но она не хотела уезжать. С каждым последующим днем она и Исаак становились ближе друг к другу, они были настолько поглощены друг другом, что в ее дне не было ни минуты, которую бы она не думала о нем. Если бы все шло соответственно плану, то не было нужды покидать Сигнал Бенд. Но она и не хотела его покидать… и с каждым днем это желание крепло. Она бы могла выполнять свою работу откуда угодно, самое главное было удаленное местоположение. Хотя она знала Исаака только в течение нескольких недель, Лилли понимала, что она останется, если будет такая возможность. Она чувствовала с ним связь, словно незримые нити соединяли их, даже когда они были вдали друг от друга, такого прежде она не испытывала ни к кому.

У Лилли было довольно богатое сексуальное прошлое, но у нее не было большого опыта в делах любовных. Точнее, у нее не было совершенно никого опыта в этом. У нее была парочка постоянных парней в университете, причем она потеряла девственность со вторым, но она отчетливо понимала, что никогда не любила его. Проживая свою жизнь подобно многим парням и девушкам, которые учатся в университете, она экспериментировала и спала со многими, пока не встретила Питера, аспиранта. У них было все серьезно, как ей казалось. Она думала, что любила Питера. Но когда он получил работу в университете в Нью-Мехико и переехал, она даже не стала заморачиваться, чтобы поддерживать отношения на расстоянии. И в течение пары месяцев она стала меньше думать о нем. Поэтому она ошиблась — это не было любовью. Когда она поступила на службу, ее шансы на ни к чему не обязывающие романы стали истощаться. У нее была парочка интрижек с другими офицерами, когда она служила в Афганистане. Она встречалась с ними для отменного, бурного секса. Но Лилли никогда по настоящему не ощущала связи ни с кем из них.

То, что она испытывала к Исааку было чем-то совершенно отличным от всего, что было ранее. Это затрагивало совершенно другие струны в ее душе, она поднималась с ним совершенно на иную высоту. Поначалу она наивно полагала, что это лишь было основано на физическом влечении, как будто их тела действовали в унисон, потому как ее нереально тянуло к нему, и это вызывало в ней ярость, злость, но больше всего это пугало ее... И если они находились вблизи друг от друга, для нее было чрезвычайно трудно не прикасаться к нему. И, возможно, это было больше, чем достаточно поначалу. Но последние пару недель, они говорили — не подразнивали, а по настоящему говорили, она поведала ему вещи, о которых никому и никогда не рассказывала. Факты о своей семье, о ее маме. О своей любви к отцу, и как сильно она по нему скучала и тосковала. И даже некоторые факты о службе в армии.

Она никогда не говорила об этом ни с кем, потому как у нее не было никого, кому бы она могла доверить такие личные вещи. Ведь с доверием предоставлялась своеобразная сила над кем-то, а ей не нравилось вверять в чьи-то руки рычаг, при помощи которого с нею могли манипулировать. Но она доверяла Исааку. Она понятия не имела, каким образом он заработал ее доверие, которого не мог добиться никто, но каким-то образом этому сильному, грозному байкеру удалось заполучить его.

Она больше не рассказывала ему никакой информации по поводу ее жертвы и планируемого убийства, но у нее возникал пару-тройку раз соблазн сделать это. Но она все же смогла устоять, потому как посвятить его во все подробности, знание всего могло подвергнуть Исаака опасности. Нужно было отдать ему должное, он интересовался еще один или два раза, но когда Лилли отказалась отвечать, он не стал настаивать, и они просто опустили данную тему. Он доверял ей.

Она была определенно точно влюблена в него. Лилли не произносила этого вслух, она даже не представляла, хватит ли у нее смелости сказать это, однако, несмотря на это, она отчетливо понимала свои чувства к нему. Впервые за десять лет с момента смерти своего отца, Лилли ощутила, словно, наконец, у нее появился дом.

Если она покинет Сигнал Бенд, это, скорее всего, причинит ей несравнимую боль.

Наконец, ощущая жар в салоне автомобиля, то, как взмокли ее волосы, то, как футболка пропиталась потом и неприятно прилипла к ее телу, Лилли завела двигатель и направилась обратно в Сигнал Бенд, стараясь не обращать внимание на тяжесть, что воцарилась у нее в груди.

Лилли приняла душ, когда вернулась домой и оделась в черные эластичные шорты и спортивный бюстгальтер. Она и так сегодня прошла четырнадцать миль, настроя бегать совершенно не было, потому как было слишком жарко для того, чтобы одевать какую-то другую одежду, помимо этой. Плюс, она подумывала над тем, чтобы к вечеру заняться йогой. Одна из самых сложных задач, что стояла перед ней, когда она переезжала в этот городок, было отсутствие хорошего спортзала. Лилли использовала занятия йогой для того, чтобы поддерживать хорошую физическую форму. Она обнаружила, что ей доставляло несравненно удовольствие выходить на улицу под вечер со своим ковриком для йоги, когда солнце клонилось к закату на востоке, в то самое время, когда начинали стрекотать цикады, чтобы немного сосредоточиться. Ей было крайне необходимо сосредоточиться на чем-то стороннем, кроме мыслей об Исааке.

Но прямо сейчас ей необходимо быть в сети. На данный момент у нее было три активных проекта, один из которых был очень важен, и она очень хотела узнать, есть ли у Рика какая-то новая информация по поводу их жертвы.

Но у него не было ничего нового. Они вдвоем были крайне озадачены — никаких квитанций за газ, никаких счетов за проживание в отелях или мотелях, никаких выписок за покупки по кредитной карте, никаких действий по снятию средств с кредитной карты на протяжении одиннадцати дней (последний счет составлял только 100 баксов). Счет не менялся. Складывалось ощущение, словно человека поглотили небеса или, что более возможно, земля разверзлась под его ногами, увлекая его прямиком в преисподнюю. Было похоже на то, словно он понимал, что за ним следили. Если вы хотите исчезнуть в 21 веке, вам просто необходимо покинуть зону видимости, переставая пользоваться всеми подручными электронными средствами, будь то телефон или расчет, производимый по кредитной карте.

Читая закодированной сообщение Рика, она поняла, что испытывает что-то сродни чувству облегчения. Если их цель не смогут обнаружить, ей не придется покидать городок. И это было плохо, очень, очень плохо. Люди рисковали своими жизнями, чтобы помочь ей организовать этот проект, она просто не имела права подвести их. Она не могла потерять объективную точку зрения, связь с реальностью, потому что встретила Исаака. Ей необходимо было ставить на первое место более важные вещи.

Она еще не говорила ему, чтобы был вариант того, что она могла покинуть город. Лилли была не уверена, что могла сделать это. Пока бы она не получила большее количество информации, она не могла что-то планировать заранее. Но, не смотря на все это, отношения с ним были очень хорошими. И она не хотела ничего менять, если только она не будет вынуждена сделать это. В свою очередь ей казалось совершено неправильным — позволять тем отношениям, что были между ними, укрепляться, но в тоже время она не могла не позволять этому происходить. Она не могла позволить себе погрязнуть в любви и растворится в нем, но, не смотря на четкое понимание этого, она все равно позволяла себе делать это. Она прекрасно понимала, что проводя каждый последующий день вместе, радуясь мелочам, разделяя счастливые радостные моменты, она только усложняет момент их расставания. Но она никогда не испытывала такого, у нее никогда не было любимого человека, и поэтому Лилли желала этого всей душой, продолжая отсрочивать момент разговора с ним.

Она закончила тем же днем небольшие проекты, зашифровав их и отравив их обратно. Так же она получила новое сообщение касательно большого, более важного проекта, который нужно было закончить в кратчайшие сроки. Замечательно. Этот требовал особо деликатного обращения к себе, потому что заказчики разделили его на части и разослали его таким же работникам, как она. Это было сделано для того, что бы никто из них не знал всего исходного содержания задания. Это было потрясающе продуманное задание, очень защищенное, но ей предстояло сделать расшифровку и по завершению задания вновь зашифровать его, что делало очень важным наличие всего исходника, а не его части. То, что она делала, можно было сравнить с тем, как будто ей предстояло собрать часть пазла из десяти тысяч кусочков, без видения целостной картины, не имея понятия, где она начинается и где заканчивается. И ей предстояло выполнить ее задание в течение трех дней. Ну, просто, мать вашу, шикарно.