— Нет, тебе не нужно делать этого. Это тебя не касается.

— А вот тут ты ошибаешься, Лилли. Ты мне рассказала о человеке, которого я знаю большую часть своей жизни, ты охотишься за ним. Это брат моего брата. Друг нашего клуба. Детка, он под защитой клуба. Ты понимаешь, что я тебе хочу сказать?

Она думала, что поняла, что именно он хотел сказать, и это понимание разбило ее сердце. Она поднялась на ноги и взяла его пустой бокал.

— Ты говоришь, что сейчас ты мой враг, Исаак.

Она развернулась и направилась на кухню, где поставила пустые бокалы в раковину.

Затем он внезапно оказался позади нее, его ладонь легла на ее плечо и резко развернула ее к нему.

— Нет, ты неправильно поняла. Я не твой враг. Это последнее, кем хочу быть для тебя. Но мне нужно рассказать обо всем братьям в клубе.

Он легко поднял ее и усадил кухонную столешницу, прежде чем у нее появился бы шанс что-то возразить ему.

Текила обратила ее злость и печаль в своеобразный жар, она даже могла ощущать, как руки тряслись, переполненные им. Ей было необходимо, чтобы Исаак убрался отсюда.

— Значит, мы враги. Ты дал обещание молчать, и ты не можешь нарушить его. Или мне придется убить тебя до того, как ты сделаешь это. Под угрозой не только я.

Он обернул свою руку вокруг ее хвоста, пока его кулак не стал ощущаться у ее затылка. Она предприняла попытку нанести ему удар кулаком, но он перехватил его своей большой ладонью.

— Лилли, вся проблема в том, что ты слишком самоуверенна и берешь на себя то, что иногда не в силах выполнить. Ты должна мне доверять. Ты должна позволить мне попытаться решить эту проблему. Если ты убьешь Рея в то время, пока он находится под нашей защитой, то МК убьет тебя за это. И я не смогу тебе помочь или остановить это, потому что меня убьют следом. Это негласное правило. Позволь мне попытаться решить это. Позволь мне помочь тебе.

Исаак тяжело дышал, его лицо находилось в паре миллиметрах от ее; Лилли могла чувствовать его горячее дыхание у своей щеки и уха. Она была разъярена, но в тоже время была влажной и практически извивалась от желания. Она попыталась оттолкнуть его свободной рукой, чтобы немного увеличить расстояние между ними, чтобы иметь возможность пнуть его, но он почувствовал, что она хотела сделать, и резко отвел ногу в сторону, при этом она оказалась в позе с широко разведенными ногами и его бедрами, что находились на одном уровне с ее. Ох, бл*дь. Он жестко потянул ее за волосы, принуждая запрокинуть голову назад, следом он прижался своими губами к ее горлу, втягивая в рот кожу на шее и жестко посасывая. Задыхаясь, она подалась всем телом вперед, не уверенная в том, что именно она пыталась сделать этим движением — то ли оттолкнуть его, то ли прижаться к нему всем телом, ведомая желанием. Она пыталась вспомнить, что он угрожал погубить все ее планы, что грозился подвергнуть риску людей, что ввязались это и рисковали своими жизнями, но его запах… Ощущение его ног, обернутых грубой джинсовой тканью у ее обнаженных ног, его рук, что так жестко удерживали ее... и всему виной гребаная текила.

— Отвали от меня.

Она знала, что Исаак не поддавался так быстро влиянию алкоголя, как она. Лилли множество раз видела тому доказательство. Но что-то с ним происходило. Его взгляд практически опалял ее.

— Борись со мной

— Что?

— Я хочу, чтобы ты боролась со мной. Да ладно, Спорти. Ты пытаешься меня ударить еще с того момента, как я пришел сюда. Поэтому борись со мной.

Проблемы между ними не были решены. Они оба в большой заднице. Все, что у них получилось построить между собой, было под угрозой. Черт побери, скорее всего, к настоящему моменту все было кончено. Был велик риск того, что один из них мог убить другого в скором времени. А он хотел жестко потрахаться? Что за фигня?

Лилли могла чувствовать его твердый стояк у своей промежности. Ее сердце стучало так сильно, что отдавалось даже в голове, а киска была влажной под таканью шорт.

Она его ударила головой.

— Иисус! — она отшатнулась назад, он отпустил из захвата ее кулак и схватился рукой за свой лоб. Но вторая его рука все еще была крепко обернута вокруг ее хвостика. При помощи крепкой хватки вокруг него, он с силой развернул ее голову, но она нанесла ему удар рукой по щеке. Это заставило его полностью отпустить ее, и Лилли спрыгнула с кухонной столешницы и побежала к выходу из кухни.

Но, не смотря на ее усилия, он настиг ее и потянулся к ее руке, в свою очередь она увернулась от него. Она заметила, что Исаак не пытался ударить ее, он старался просто удержать ее. И это дало ответ на ее вопрос, был ли это бой или же жесткая прелюдия. Она приспособила свои оборонительные удары под его выпады, игнорируя открытую возможность, которая была у нее для удара. Он попытался вновь схватить ее за руку, и она позволила ему. Он тут же завел ее руку за спину и притянул ее крепко к своей груди. Когда он обрушился в поцелуе на ее рот, Лилли прикусила его губу, пуская кровь.

— Ах! Черт! — взревел он, проводя языком по своей губе. Он потянулся к ее свободной руке, но она вновь развернулась, ускользая от него, вырываясь из его хватки. Она отходила назад, в то время как он наступал на нее. Яростная усмешка растянулась на его губах. — Ты маленькая бешеная сучка, тебе известно это? Я трахну тебя так, что ты не сможешь ходить до следующей недели.

Он схватил ее руку вновь, но теперь развернул ее так, чтобы она стояла спиной к нему. Она из-за всех сил старалась развернуться, но он схватил ее вторую руку тоже. Он хорошо узнал, насколько она была гибкой, за те недели, что они провели вместе, поэтому он завел обе руки ей за спину, удерживая за запястья своей большой ладонью, сжатой в кулак. Затем он толкнул ее к спинке дивана. Свободной рукой он стянул по ее ногам эластичные шорты и нижнее белье до щиколоток. Его грубые пальцы скользнули сзади к ней между ног, резко проникая в ее лоно.

— Господи Иисусе, малышка. Ты всегда такая влажная для меня. Я без ума от того, что тебе нравится грубый и жесткий секс.

Желая получить больше от него, она вновь начала вырываться из его хватки, но он лишь только поднял ее руки, что удерживал за спиной, чуть выше, тем самым затрудняя движения и пресекая ее попытки к сопротивлению.

— Нет, теперь тебе придется подождать, Спорти. Я не закончил с твоей прелестной киской.

Его пальцы прикоснулись к ее клитору. Он жестко потирал его, практически грубыми прерывистыми движениями, стараясь свести ее с ума. Хотя она и продолжала сражение, но чем больше она боролась, тем сильнее возрастала ее потребность. Его довольный смех показал, что он точно понял, что именно происходит, и к тому же его способность настолько легко понимать ее увеличила возбуждение. Черт возьми. Она почти сразу кончила. Лилли издала плач:

— Господи, да! Бл*дь, Исаак, да!

Кода он убрал свои пальцы, она могла слышать, как он расстегивал ремень одной рукой и следом стягивал джинсы. Несмотря на видимые неудобства, он не опустил ее руки и не ослабил силу, с которой удерживал ее запястья. Ее руки практически онемели от того, настолько сильно Исаак удерживал ее, но ей не было до этого дела. Она хотела, чтобы ее оттрахали, жестко и прямо сейчас. Наиболее сильно ее волновало, как он раскатает по члену презерватив одной рукой. Она повернула голову.

— Презерватив?

Склоняясь над ней, наваливаясь на мгновение своим телом на ее, он горячо прошептал ей на ухо:

— Для этого не понадобится.

Он приподнялся и проник рукой вновь между ее ног, вошел жестко в нее двумя пальцами и затем провел влажными пальцами, распределяя влагу между ее ягодиц, уделяя особое внимание тугому колечку мышц. Когда он проник в него пальцами — по крайней мере, двумя — решительно преодолевая напряженные мышцы ануса, она задохнулась, но все таки толкнулась, насаживаясь сильнее на его пальцы. Лилли испытала настолько острое удовольствие, что подстегнуло в ней желание к освобождению, что ей казалось, что неудовлетворенная потребность может практически стать ее погибелью.