Т и л ь. Я лучше скажу это все самому принцу Оранскому, мейнхеер!

В е р ф. А проберешься к нему?

Т и л ь. Я — Тиль Уленшпигель, мейнхеер. Разве мне не удавалось когда-нибудь то, что я хотел?

В е р ф. Тогда иди, Тиль Уленшпигель…

Т и л ь (подходит к Неле). Вот, Неле моя, только мы увиделись, как снова должны расставаться…

Н е л е. Я пойду с тобой, Тиль.

Т и л ь. Нет, ты должна остаться в городе и ждать меня. Смотри на горизонт и, если среди кораблей Вильгельма ты увидишь оранжевый парус, знай — это мой корабль… До свиданья, Магда Верф… Только что я получил разрешенье жить в Лейдене, как пришлось уходить отсюда… Прощай, мой великий друг Ламме-Лев… (Верфу.) Не обижайте его, мейнхеер, он самый невыгодный, ибо может съесть сразу быка, но самый терпеливый, ибо может не есть месяц, житель Нидерландов… Подай мне мои доспехи, Ламме…

Л а м м е. Вот они: шляпа с лисьим хвостом, щит и медаль с сумой и кружкой…

Т и л ь. Я готов в путь… (Запевает.)

П е т е р (Верфу). Нельзя ли и мне пойти с Уленшпигелем к Оранскому?

В е р ф. Идите… Вам надо очистить загрязненное отцом имя Клеефов, защищая Лейден…

Т и л ь. Ждите нас, мейнхеер… (Взбирается на стену и, пригибаясь от пуль, летящих в него из испанского лагеря, бежит по городской стене. За ним Петер.)

Верф стоит на помосте, высоко подняв над головой горящий факел.

В е р ф. Иди, Тиль Уленшпигель, сын Клааса… Мы будем ждать тебя…

Слышна удаляющаяся песня Тиля.

З а н а в е с.

Слышно пение жаворонка: тивиль-виль-виль… Отовсюду ему отвечают крики петухов. Играет труба, поет свирель, бьет барабан. Десятки, сотни голосов.

— Что перед нами? Не Лейден ли?

— Перед нами только враги.

— Что за огни там? Не машут ли нам фонарями жители Лейдена с городской стены?

— На фортах Ланд-Шейдина укрепились испанцы. Это горят их факелы, блестит их оружие…

— Какой ветер?

— Норд-ост, два балла…

— Дондер эн бликсем! — Кто за вами? — «Фрисландец!» — Что за бродяги на палубах? — Триста пленников, освобожденных принцем. — Кто идет? — Капитан ван Ступель на «Лесном Гёзе», с ним восемьсот зеландцев! — Мы бросили свои леса, адмирал…

— Не виден ли Лейден? — Кто идет? — «Брабант!» — Вестовой к принцу Оранскому и к адмиралу! — Пропустить вестового! — Кто идет? — «Белый Лебедь!..»

— Мы жители деревень по Маасу и Иселю. Мы открыли шлюзы, взорвали плотины. Наши дома и сады под водой. Мы идем на помощь Лейдену…

— Не видно ли Лейдена? — Что за мальчишки на вашем корабле, капитан? — Это сироты убитых в Гаарлеме. Они бежали от испанцев, они пешком пришли к нам, написав кровью на знаменах: «Умрем за Оранского». — Сколько воды? — Восемь футов. — Нужно восемнадцать! — Кто идет? — «Эгмонт», «Горн», «Анна-Мария», «Вильгельм Молчаливый»…

— Пропустить к принцу Оранскому! — Почему на вашем корабле столько женщин, капитан? — Это вдовы убитых при Моокергейде… Они сражаются, мой принц, страшнее самых свирепых гёзов… Не видно ли там Лейдена? Не опоздать бы нам к Лейдену…

— К Лейдену… К Лейдену… К Лейдену…

— Я так полагаю, что здесь расстояние до Лейдена не больше пятнадцати трубок. Пятнадцать раз успеешь выкурить трубку, и будет Лейден. — Но впереди испанцы… — А какой он, Лейден? — Бей ден дондер! Семь футов…

— Кто стреляет, адмирал Буазо?! Кто смеет стрелять без моего приказа? — Это испанцы, мой принц! Вы видите черные молнии над Ланд-Шейдином? — Поднимите паруса! — Но там стена огня! Там испанцы!..

— Патриоты Нидерландов! Каждая минута промедления грозит смертью нашим братьям в Лейдене. Враги стреляют, желая нас запугать. А там, изнемогая от голода и болезней, Лейден. Он зовет нас… Он исходит кровью! Курс на Ланд-Шейдин. Огонь из испанских пушек осветит нам путь…

— Да здравствует принц Оранский!

— Да здравствует гёз!

К Лейдену… К Лейдену… К Лейдену…