Васек широко раскрыл глаза и шепотом переспросил:

- Сколько-сколько?

- Десять тысяч! - повторила Валентина Ивановна. - Глухой, что ли?

- Н-нет в-вроде…

- Не глухой, но заика, - резюмировала начальница. - Ладно, заика, пошли. Покажу тебе хозяйство. Да, еще… - Валентина Ивановна бесцеремонно придержала Ваську за плечо и назидательно сказала, указывая на меня пальцем: - Вот смотри. Она за тебя поручилась. Всю плешь мне проела, умоляла, чтоб тебя на работу взяла. И если ты ее подставишь, значит, падло ты, а не человек. И место твое не среди людей, а на помойке. Понял?

Васька кивнул.

Валентина Ивановна пошла к подсобке, где хранились дворницкие орудия производства. Остановилась на полпути, оглянулась и напомнила:

- Маша, ты зарплату получить не забудь! Заработала!

- Не забуду, - пообещала я, догнала бывшую начальницу, крепко обняла ее и поцеловала в щеку. - Спасибо вам за все.

- Ладно, ладно, - заворчала Валентина Ивановна. - На шею-то не вешайся, я тебе ничего не обещаю! Посмотрим, что из этой твоей затеи выйдет. Лично я считаю, что ничего хорошего.

- Все равно спасибо.

Я обернулась к Ваське, попрощалась с ним, достала из сумки пятьсот рублей, немного поколебалась и протянула их бездомному приятелю:

- Вот, держи. Подъемные.

Валентина Ивановна цепко перехватила купюру еще до того, как Васек сориентировался.

- Деньги пока у меня побудут, - сказала она. - На еду выдам, на остальное - и не мечтай! А то напьешься в первый же день, придется тебя выставить, и кто будет мусор убирать? Нет уж, не надо мне такого счастья! Буду сама расходы контролировать!

Васек бросил на меня умоляющий взгляд.

- Что смотришь? - спросила я. - Все правильно! Тебя же, слабовольного, от соблазна оберегают! Так что скажи спасибо!

Васек молча шмыгнул носом. Было видно, что суровая начальница напугала его до обморока. Валентина Ивановна прикрикнула на него:

- Долго будешь стоять как столб? Сюда иди, работа не ждет! Кончилась вольная жизнь, настали трудовые будни!

Я долго смотрела ему вслед. В душе теплилась робкая надежда: может, у Васьки все получится?…

Время покажет. Во всяком случае, я сделала все, что могла.

Я вздохнула, поправила на плече ремень сумки и пошла к арке. У меня было еще одно неотложное дело.

Катерина вчера попросила съездить к ней домой и привезти в больницу свежее белье. Поэтому, не обращая внимания на начавшийся дождь, я достала из сумки зонт и двинулась к метро. Подумаешь, легкий дождик! Пусть это будет самая большая неприятность, обещанная на сегодня гороскопом!

Катькина квартира встретила меня угрюмым молчанием. Ну да, я же в прошлый раз вырубила из сети все электроприборы и выкрутила пробки! На случай замыкания. Пришлось повторить процедуру, но уже в обратном направлении.

Я вкрутила пробки на место, щелкнула выключателем в прихожей. При свете яркой лампочки квартира выглядела приветливой и уютной. Все было в полном порядке. Нужно только вытереть пыль, вот и вся работа на сегодня. Но это подождет. Сначала главное: взять чистое белье.

Я вошла в спальню. Интуитивно обошла стороной стоявшего возле двери Арлекина, покосилась на куклу и спросила:

- Стоишь?

Арлекин не ответил. Его глаза смотрели на меня из-под маски холодно и проницательно.

- Ну и стой! - Пристальный взгляд куклы начинал меня раздражать. - И как тебя Катька терпит?!

Арлекин, по-моему, усмехнулся. Я включила свет: страхи уползли в темные пещеры подсознания, а большая кукла оказалась только большой куклой.

Я успокоилась.

В больницу лучше отнести то, что попроще. Например, этот кружевной бюстгальтер из «Дикой орхидеи» брать незачем. Такое белье предназначается только для рекламы и интимных свиданий. В рекламе Катька пока не снимается (хотя могла бы с такой прекрасной фигурой!), а вот личная жизнь у подруги всегда бьет ключом. Я не успеваю следить за сменой мужчин в свите моей королевы.

Я отложила хлопчатобумажные пионерские трусики, несколько маечек, нашла чистый халатик. Пожалуй, надо захватить дезодорант.

Я присела на мягкий пуфик перед туалетным столиком, распахнула нижние дверцы. Из глубины шкафчика в нос ударил глубокий тягучий запах, этот аромат показался мне до странности знакомым. С ним было связано какое-то воспоминание, только какое?…

Я отодвинула пуфик, присела на корточки, пошарила в темной глубине и наткнулась на коробочку, упакованную в целлофан. Я извлекла свою находку наружу, внимательно осмотрела.

Коробочка, в которой находился флакон духов, была уже открыта, хотя целлофан ободран только с крышки. Значит, можно полюбопытствовать, что это за духи такие.

Я осторожно двумя пальцами потянула металлическую головку флакона вверх.

И в изумлении уставилась на свою находку.

Это был небольшой, но тяжелый флакон в форме ягоды земляники. Из желтого металла, напоминающего золото. Я перевернула флакон, осмотрела дно и увидела мелкие цифры, означающие пробу.

Страшно сказать, но флакон действительно был золотой!

Об этих духах я только слышала, но никогда не держала их в руках. Знаменитая «Земляника» - любимые духи многих голливудских актрис. Подозреваю, что любят они их не столько за запах, сколько за сногсшибательную цену. Как говорится, «положение обязывает»!

Я осторожно открутила крышечку, поднесла флакон к лицу: на меня поплыл густой сладкий аромат сочной летней ягоды.

Господи, откуда я знаю этот запах?!

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула запах духов. И перед глазами мгновенно возникло видение: дверь, открывающаяся с тихим скрипом, смешанный запах мужского и женского парфюма, плывущий мне навстречу из чужой прихожей.

Тот самый запах земляники!

Я открыла глаза. Пробуждение было страшнее, чем неведение. Я замотала головой и подумала: «Нет, нет…»

Мамин голос напомнил строго и бескомпромиссно: «Король Матиаш. Женские духи. Твой номер - восьмой».

Я бессильно опустила руки. Вот оно, недостающее звено! Вот все и встало на свои места!

- Но почему? - спросила я вслух. - За что, Катя?…

Тишина. Только Арлекин снова смотрел на меня насмешливо и презрительно.

И от этого взгляда я вдруг осатанела.

Неведомая сила подхватила меня с пола, швырнула назад, к гардеробу. Я принялась яростно выгребать его содержимое, роясь в многочисленных тряпках, как фокстерьер роется в ямке, почуяв лису.

И через несколько минут нашла то, что искала.

В самом низу гардероба, прикрытый каким-то барахлом, лежал непрозрачный целлофановый пакет. Я достала его, ощущая под пальцами что-то объемное и мягкое.

Прежде чем вытряхнуть содержимое, я присела на кровать. Колени почему-то отказывались держать вдруг отяжелевшее мое тело. Я взялась за дно пакета и встряхнула.

На пол вывалился роскошный темноволосый парик. А следом за ним - вязаная шаль. Точно такая же, какую ношу я. Шаль подарила мне Катерина: привезла то ли из Стокгольма, то ли из Парижа.

Сомнений не осталось.

Я сидела на кровати в полном душевном параличе и не могла отвести взгляда от этих проклятых вещей.

- Дура ты, Катерина! - прошептала я вслух. - Неужели трудно было все выбросить? Жадность одолела?

Я тяжело поднялась с кровати. Казалось, прошедшие пять минут превратили меня из молодой цветущей женщины в древнюю старуху. Я запихала парик с шалью в пакет, подхватила его за ручки и вышла из комнаты.

В прихожей у меня закружилась голова. Постояла немного, держась за стену, пока туман перед глазами не рассеялся. Оделась, заперла за собой дверь и как сомнамбула вышла на улицу.

Мне предстоял страшный разговор.

Чтобы его отложить, я не задумываясь отдала бы год жизни. Но времени не было. Зловещая тень Ираклия Андроновича уже распластала над Катериной свои крылья. Я должна торопиться. Спасения ей ждать неоткуда.

Не помню, как я доехала до больницы. Не помню, что спросила медсестра и что я ей ответила.

Помню только Катькино лицо, когда я наконец вошла в палату.