Райан отправился дальше, но тут где-то совсем рядом зажегся свет, и его отблики коснулись лица человека, распростершегося на земле. Только что он убил Индейца Келли.

Крепко сжимая в руке винтовку, он бросился бежать к деревьям. Вдогонку ему неслись угрозы и проклятия, по двору забегали какие-то люди их темные силуэты были хорошо видны на фоне казавшейся серой земли двора. Обернувшись, он четырежды выстрелил с бедра. Один из преследователей споткнулся и растянулся на земле. Остальные залегли, спасаясь от пуль.

Подбежав к коню, Мэт подхватил поводья и вскочил в седло.

- Едем отсюда! - приказал он, пришпоривая коня, и огромный гнедой опрометью рванулся вперед.

В небе над холмами уже забрезжил серый рассвет, когда он снова выехал к почтовой станции Хэнны. Лошадей нигде поблизости видно не было, и, осмелев, он выехал из-под сени деревьев, направляясь к двери в кухню. Здесь он слез с коня и постучал.

Китти открыла дверь, и он вошел - хмурый и небритый.

- Кофе есть? - спросил Райан. - Мне нужно поговорить с Фредом.

- Вы... они убили его. Герлах и Данн. Они его нашли.

- А ваш отец?

- Он ранен... его ударили по голове.

Мэт глядел на нее, страстно желая почувствовать, что она нуждается в нем. Он достал и принялся разворачивать сложенный листок бумаги, переданный ему Марией.

Мэт Райан: Принимай хозяйство.

Том Хитч.

Эти размашистая подпись и крупный почерк были хорошо знакомы всем в окрестностях Сламберинг-Хиллз.

Итак, дело сделано. Теперь он в ответе за все. Он вспомнил, как старик глядел на него. Хитч прекрасно понимал, что, прояви он хоть мало-мальский интерес к рассказу Райана, то печальная участь постигла бы их обоих. Но теперь дело за ним.

Китти выжидающе смотрела на него.

- Итак, Мэт, теперь ты хозяин Сламберинг-Хиллз.

Хозяин... и в то же время скрывающийся от погони беглец. Единственные его сторонники - старик с разбитой головой и девчонка.

Совсем один... но при оружии.

* * *

Они станут его искать. Прочешут холмы и нагрянут сюда. В прошлый раз Китти смогла одна выбраться отсюда, но в тот раз они слишком торопились поскорее найти его, да и Том Хитч тогда был еще жив. Теперь же все будет иначе.

- Седлай лошадей, - велел он. - Вам с отцом лучше уехать. Поезжайте по хозяйствам, собирайте людей на подмогу.

- А как же ты? - Она глядела на него широко распахнутыми глазами. Мэт, а как же ты?

- Я? Я останусь и буду ждать здесь.

- Но они приедут сюда! Они приедут сюда за тобой.

- А то как же... придется им тогда показать, кто тут хозяин. - Он вдруг весело, по-мальчишески, рассмеялся. - Так что отправляйтесь за помощью. А то мне одному они могут не поверить.

Когда Хэнна с дочерью уехали, он остался совсем один и начал ждать. Почтовая станция опустела, и стало тихо-тихо, как будто вместе с людьми ушла душа дома, и жизнь остановилась. Райан налил себе кофе, вспомнив о том, что теперь он здесь сам себе хозяин... А может быть... может, удастся уладить все мирным путем... Настало время перемен, на смену старым порядкам приходят новые... но только понимает ли это Ли Данн? И в глубине души Мэт Райан уже знал, что он никогда не сможет понять и смириться с этим. Ибо Ли Данн был живым воплощением тех, старых порядков. Он был своего рода реликтом, пережитком прошлого, воспоминанием о тех днях, когда в здешних местах объявился Том Хитч. Для Хитча лучшие дни его жизни остались далеко в прошлом; для Данна же лучшие времена до сих так и не наступили...

Царившее в доме безмолвие нарушалось лишь громким тиканьем часов. Отхлебнув кофе, Мэт Райан положил свой "Винчестер" на стол перед собой.

Он еще раз проверил оружие, в то время как часы продолжали отмерять секунды и минуты.

Уже совсем рассвело... Китти с отцом наверное уже были в долине, довольно далеко отсюда. И приедут ли фермеры ? Согласятся ли? Ведь он здесь человек новый, и пока его еще не знает никто. Все, что на данный момент имеется у него в распоряжении, так это крохотный обрывок бумаги с нацарапанными на нем словами: Принимай хозяйство.

Он встал из-за стола и подошел к окну. Вскоре на дороге показались всадники.

* * *

Прислонив винтовку к стене рядом с дверью, он вышел на крыльцо. Их было десять... их десять, а он один. Мимолетная улыбка тронула его губы. Было время, когда старому Хитчу пришлось в одиночку отбивать нападение сорока апачей.

- Том, - прошептал он, - если ты только слышишь меня сейчас... не дай пропасть, вразуми.

Он остановился у края веранды - высокий, небритый мужчина, закаленный годами нелегкого житья, переживший на своем веку лихие времена. Взгляд его был холоден. Он ждал. В его бытность на Нуэсес все было примерно так же... хотя на этот раз он оказался в несколько ином положении .

Подъехав поближе, всадники осадили коней, выстраиваясь в один ряд во дворе перед домом. Ли Данн и Герлах были в самом центре этой шеренги.

Остальных он не замечал, и даже не думал о них. Помимо этих двоих для него больше никого не существовало.

- Привет, Данн.

Худощавый всадник пристально разглядывал его, положив руки на луку седла.

- Данн, довожу до твоего сведения, что Том Хитч передал мне записку. Он распорядился, чтобы я принимал хозяйство.

- Думаешь, тебе это удастся?

- Уверен.

Ли Данн выжидал... он и сам не знал, чего ждал и зачем медлил. Если послушать Герлаха, то выходило, что этот парень трус. Но теперь, увидев его воочию и приглядевшись повнимательней, он понял, что это совсем не так. К тому же он открыл для себя другую, весьма неприятную подробность - стоявший перед ним человек был ганфайтером.

- Кто ты такой, Райан? Мы, случайно, нигде не могли встречаться раньше?

- Если только на Нуэсес... слыхал что-нибудь о ранчо Кензи?

Ли Данн закусил губу. Ну конечно же... и как это он сразу не догадался? Та история с враждующими кланами... когда в конечном итоге в живых оставалось лишь пятеро членов семейства Кензи, а против них один Райан. Итак, этот самый Райан до сих пор жив и здоров...

- Вот так оно и получается, - продолжал Мэт. - Старые добрые времена остались в прошлом, Ли. А ведь и ты, и я - мы оба родом из прошлого. Да и старина Том, тоже. Он был неплохим человеком, которому с помощью оружия удавалось поддерживать здесь мир и вершить правосудие. Но теперь времена, когда самым веским аргументом при любом споре был револьвер, прошли безвозвратно. Так что нам с тобой, Ли, остается либо смириться с этим, либо погибнуть.