«Собрания назначались по понедельникам, средам и пятницам еженедельно, помимо этого были еще экстренные собрания накануне великих церковных праздников — пасхи, троицы, рождества и т. п. На каждом шабаше, а особенно, когда предстоит принятие нового члена, дьявол появляется с лицом черного уродливого человека, печального и злого; он восседает на возвышенном троне то вызолоченном, то блестящем, как полированное черное дерево; на голове у него венец из маленьких рожек, два других больших рога помещены сзади головы, а третий таких же размеров посреди лба; этим рогом он освещает все собрание.

Свет от рога ярче луны, но тусклее солнца. Глаза у него большие, круглые, широко открытые, блестящие и страшные, борода похожа на козлиную, а сам он представляется как получеловек и полукозел. Руки и ноги у него человечьи, ровные пальцы оканчиваются непомерно длинными ногтями, заостренными на концах. Концы его рук изогнуты, как когти у хищных птиц, а ступни похожи на гусиные лапы. Говорит он невнятно, очень низким голосом, похожим на крик осла; звук голоса глухой, режет ухо и внушает ужас. Слова произносятся неровно, точно он сердится, тон серьезный, строгий и вызывающий, Физиономия его выражает тоску и скверное расположение духа.

При открытии шабаша все простираются и славословят дьявола, называя его своим господином и богом, повторяя отречение от веры, произнесенное во время приема в общество, потом каждый целует ему левую ногу, левую руку, левый бок, задний проход и половой член. Шабаш начинается в девять часов вечера и кончается обыкновенно в полночь; вообще же шабаш может продолжаться только до первых петухов.

За приведенной церемонией следует другая, являющаяся дьявольским подражанием обедни, причем второстепенные, подчиненные дьяволы устраивают престол и служат своему господину, как дети-причетники в христианской обедне. Дьявол прерывает служение и начинает убеждать присутствующих никогда не возвращаться к христианству, при этом он обещает им райское наслаждение и много выше того, которое обещано христианам.

Когда обедня кончилась, дьявол вступает в половое сношение со всеми мужчинами и со всеми женщинами, а потом приказывает им сделать то же самое между собою; это оканчивается полным смешением полов без различия брачных и родственных уз. Для новообращенных к дьяволу является большой честью быть первыми призванными к совершающемуся совокуплению; привилегией короля колдунов является указание избранных для этого мужчин, а привилегией королевы колдуний — избрание наиболее достойных женщин.

После этой церемонии, сатана отпускает своих приверженцев, вменяя каждому из них в обязанность делать насколько возможно много зла христианам и всем плодам земным. Для этого они должны превращаться в собак, кошек, волков, лисиц, хищных птиц и в других животных, смотря по надобности. Кроме того, для этой цели они должны пользоваться отравленными порошками и питьем, изготовленным при помощи воды, извлеченной из жабы, которую каждый колдун должен был носить с собою и которая есть ни что иное, как сам дьявол, принимающий этот облик, чтобы повиноваться колдуну с самого того момента, как он получил посвящение.

Это посвящение производится во время шабаша: кандидат отказывается от веры в бога и обещает дьяволу послушание и верность до самой смерти. Сатана тогда совершает посвящение на лице обращенного — он когтями своей левой руки совершенно безболезненно вырезает на белке левого глаза печать в виде маленькой жабы. Эта жаба служит знаком, по которому колдуны узнают друг друга.

Затем новому колдуну дают маленькую, завернутую во что-нибудь жабу, обладающую даром делать своего нового хозяина невидимым и переносить его мгновенно и без всякой усталости в самые отдаленные места, а также превращать его во всяких животных.

Прежде чем отправляться на шабаш, колдуны обязательно должны натереть свое тело жидкостью, которую изрыгает жаба, если ее стегать маленькими прутиками до тех пор, пока сидящий в ней дьявол не скажет: „Довольно“. Только натеревшись этим извержением может колдун летать и переноситься с быстротою молнии с одного места на другое, но эти передвижения могут совершаться только ночью, ибо, как только первые петухи возвестят зарю, жаба исчезает и колдун возвращается в свое обычное состояние.

Дьявол сообщает так же своим служителям способность составлять всевозможные смертельные напитки, употребляя для этого пресмыкающихся, насекомых, мозг мертвецов и сок различных растений. Колдуны пользуются этими ядами различными способами, они могут даже распространять их действие на большое расстояние.

Из всех этих суеверных обрядов, угодных дьяволу, ни один не доставляет ему такого удовольствия, как если кто-нибудь выкопает тело мертвеца-христианина из могилы около церкви и съест его мелкие кости и мозг, смешанные с изблеванною жабою водою.

Стремление ко злу до такой степени развито у дьявола, что если какой-нибудь колдун в течение долгого времени не будет делать зла людям, животным или плодам земным, он заставляет его высечь во время шабаша».

Все эти детали и много других подробностей такого же рода, были сообщены инквизиции девятнадцатью колдунами, проявившими раскаяние и избавившимися таким образом от костра, разоблачив все. Сант-Оффицио ограничилось тем, что заставило их присутствовать, в одежде осужденных, при ауто-да-фе, следовавшее за процессом.

Что же касается остальных десяти колдунов, приговоренных к передаче гражданским властям за то, что они являлись вдохновителями дела и председателями шабашей, то инквизиторам, путем пыток и хитрости, удалось добиться от них нижеследующих показаний:

«Мария де Цуцайа призналась, что путем чародейства она сделала много зла очень большому числу лиц, которых она назвала, причиняя им сильные боли или прививая им тяжелые болезни; что она убила человека посредством отравленного яйца, причинившего ему ужасные спазмы в желудке; что каждую ночь к ней являлся дьявол, исполнявший обязанности ее мужа в течение многих лет; наконец, что она часто издевалась над одним священником, любившим охотиться за зайцами, превращаясь сама в зайца и заставляя священника преследовать себя до изнеможения по самым тяжелым местам.

Сант-Оффицио признал все эти факты и приговорил Марию Цуцайа к выдаче гражданским властям, хотя она и раскаивалась в своих заблуждениях; она была задушена и сожжена после смерти.

Михаил Гуабуру, король колдунов Цугаррамурди, признался во всем, что происходило на их шабашах. Что же касается в частности его самого, то он признался, что весьма часто впадал в наиболее привычный дьяволу грех, то пассивно — с ним самим, то активно с другими колдунами; что он часто осквернял церкви, вырывая мертвецов из могил, чтобы принести дьяволу обычную жертву из костей и мозга мертвецов. Кроме того он заявил, что он неоднократно соединялся с дьяволом, чтобы навести порчу на поля или на людей, и что в качестве короля колдунов, он носил на себе сосуд из-под святой воды, наполненный жабьей блевотиной, служившей дьяволу для его операций.

Гуабуру признался, что он был причиной смерти многих детей, семьи коих он назвал, и даже своего племянника, высасывая у них кровь через задний проход или через половые части. Все это он делал, чтобы выслужиться перед дьяволом, который особенно любил такого рода преступления.

Иван Гуабуру, брат короля и муж королевы колдунов, признался в том же, в чем и другие, относительно общих обстоятельств поведения их секты, и кроме того заявил, что на шабаше он играл на тамбурине, заставляя плясать колдунов и колдуний. Он также совершил немало преступлений во время своих воздушных ночных путешествий и даже не пожалел своего собственного умершего сына, дав съесть его кости нескольким колдунам. Он прибавил, что однажды он увлекся игрой на тамбурине так, что не заметил пения первых петухов, жаба исчезла и ему пришлось сделать несколько верст пешком, чтобы вернуться домой.

Жена Ивана Гуабуру была королевой колдуний: она призналась, что из ревности к одной женщине, тоже колдунье, пользовавшейся особой любовью дьявола, она отравила ее ядом собственного приготовления; она также была причиной смерти многих детей, матерей которых она ненавидела и часто приготовляла жертву дьяволу из костей и мозга вырытых из могил мертвецов.