Лайс поймал себя на мысли, что восхищается выдержкой летуньи. Хотя в целом чувства эта девица вызывала очень... хм, противоречивые.

- Рассказывай, - повторил он, накрыв ладонью травмированную голень. - Ил, а ты поищи ей... что-нибудь...

- Тебе с самого начала, или как? - девушка проследила за его взглядом и потянула вниз задравшуюся рубашку.

- Так, чтобы не осталось вопросов.

- Тогда с начала, - вздохнула она, чувствуя, как отступает боль. - А началось это очень давно. Лет сто назад. Может, чуть меньше. Я не сильна в истории - когда Верханы пытались вернуть себе трон? - вот тогда и началось. У деда Рэ Витта был родственник, какой-то граф, кажется. Богатый. Очень богатый. А мятежникам нужны были деньги. Только граф не захотел делиться. То ли хранил верность новому королю... то ли просто не захотел - кто захотел бы? Поэтому за несколько дней до того, как солдаты Верханов захватили его поместье, он собрал все сбережения и закопал где-то в лесу. Или в горы увез. А может и сюда, на эти проклятые болота. Не знаю, он никому не сказал. Даже дедуле нашего виконта, который до последнего вертелся вокруг, все вынюхивал... У этого графа были жена и ребенок, они успели уехать в столицу еще до начала войны. А сам он понимал, что повстанцы его в живых не оставят, когда поймут, что ни гроша из него не выбьют, и только хотел, чтобы семья после его смерти получила назад все состояние. Поэтому он начертил карту, указал место, где спрятал свои сокровища, и послал слугу... Точнее, двух слуг. Одного эта крыса, его родственничек и предок нашего виконта, перехватил сразу. А второго поймали солдаты Верханов. Приняли его за лазутчика и, недолго думая, запихнули в Лабиринт...

- В Лабиринт? - не понял Иоллар.

- Ты же начитанный мальчик, - усмехнулась Рита. - Что, никогда не слышал о Лабиринтах Боли?

- Лабиринты - это сказки, - Лайс буквально вырвал из рук с детским любопытством внимавшего этим сказкам эльфа найденную им в чужих пожитках рубашку и кинул на живот ласточке. - Сейчас уже сказки. Старые порталы, оставшиеся со времен магических войн. Последний нашли и запечатали лет... - он осекся.

- Лет сто назад, - хмыкнула девушка. - Вот именно.

Она потянулась и села на лавке. Нимало не стесняясь присутствия мужчин, стянула через голову испачканную и рваную рубаху и надела чистую.

- Там еще штаны есть, - пробормотал Ил, отвернувшись, - но тебе велики...

- Дальше давай, сказочница! - Эн-Ферро было не до сантиментов.

- А дальше всё. Для графа. И остался дедуля РэВитт с половиной карты и голым задом. Зато дожил до глубоких седин. А на старости лет вдруг разоткровенничался с крошкой-внуком. Рассказал, как родственника своего карателям Верханов сдал. Как гонца его перехватил и самолично на тот свет отправил за клочок бумаги. Как второй такой же клочок хотел из Лабиринта достать, и сколько наемников его милостью в той дыре сгинуло.

Мало кто мог выжить в Лабиринте Боли. Половина тех, кому это все-таки удалось, расплачивались за удачу рассудком. А те, кто умудрился сохранить разум, никогда и никому не рассказывали о том, что им пришлось испытать в коридорах вывернутой реальности.

Эн-Ферро уже догадался, каким будет продолжение этой сказки.

- Ты достала вторую часть карты?

- Да.

Внучок оказался сообразительнее деда: понял, что только та, кого с младенчества учили игнорировать боль, сумеет пройти Лабиринт до конца.

- И что потом? Рэ Витт действительно отказался платить?

- Отказался платить настоящую цену. - Девушка посмотрела карду прямо в глаза: - Когда я вернулась, поняла, что работа стоит большего. Половина сокровищ графа - минимум, на что я согласилась бы.

- А сколько ты готова отдать нам за помощь? - Лайс не отвел взгляда.

- Вторую половину, - сказала она жестко. - Рэ Витт от нее отказался, когда не принял мои условия.

Чушь, будто бы идущим наплевать на деньги. Обустроить свою жизнь и в одном-то мире стоит немало. А в нескольких мирах? И не на уровне простолюдина - нет, если жить, то с комфортом и на полную катушку. Именно по этой причине Эн-Ферро никогда не упускал возможности подзаработать более-менее законными способами. И сейчас ему предложили по-настоящему стоящее дело.

- Что скажешь, Ил?

Эльф обычно поддерживал подобные предприятия без вопросов, но в этот раз отчего-то надолго задумался.

- Как звали того графа? - спросил он у ласточки.

- Не помню, - и глазом не моргнув соврала та.

- Помнишь, - Иоллар был непривычно серьезен. - Гюстав Ри Нэро, так ведь?

Магистр Пилаг понял, что что-то упустил в этой истории.

- Сюзанна - Ри Неро, - пояснил друг. В зеленых глазах закипал гнев, а голос, по мере того, как он говорил, становился громче и злее: - Их семья разорилась во время того мятежа и почти век едва сводила концы с концами. А теперь, когда они уже на грани, этот подонок Рэ Витт корчит из себя благодетеля, а сам спит и видит, как разживется на их деньги!

Похоже, о легкой наживе можно забыть.

- Остынь, - посоветовал товарищу кард. - И... Нужно привести наших лошадей. Справишься? Вернемся в город и обсудим, что делать дальше.

Юноша не заставил себя упрашивать и буквально вылетел за порог в сердцах хлопнув дверью.

- Какой впечатлительный мальчик, - насмешливо пропела летунья. - Он ведь из Фасии? Никогда не встречала никого из их народа, не думала, что долгоживущие такие. Кто он тебе? Брат? Сын? Внук?

- Я настолько плохо выгляжу? - рассмеялся было Эн-Ферро, но поперхнулся, поняв, что девушка спрашивает серьезно. Демоны знают, как она догадался, что он вовсе не так молод, как кажется на первый взгляд. - Нет, - решил он ответить честно. - Мы не родственники. Ил мой друг.

- Всего лишь друг?

- Без "всего лишь". Я в неоплатном долгу перед ним: он спас мне жизнь.

- Смотрю, у него просто мания какая-то, - фыркнула девушка, - так и рвется всех спасать.

- Это пройдет, - заметил Лайс не без сожаления. - С возрастом. Но давай вернемся к нашему делу, пока есть возможность обсудить все спокойно. Откуда ты знаешь о графе, сокровищах и второй половине карты? Сомневаюсь, что Рэ Витт сам тебе обо всем рассказал.

- Нет, не он. Но я знаю.

Она вновь растянулась на лавке и закрыла глаза.

- Лабиринт - странное место. Страшное и одновременно волшебное. Невероятное. И оно живое, Лайс. Живое.

Он вздрогнул, когда она назвала его по имени, - так это было неожиданно.

- Лабиринт знает ответы на все вопросы. Говорят, если долго бродить его коридорами, тебе откроется истина...

- Тебе открылась?

Рита резко села - словно пружина сжалась. Ярко синие глаза на миг вспыхнули опасными безумными огоньками, но в следующий миг в них вернулись привычные искорки насмешки:

- Я искала не истину, Лайс. Я искала карту.

Повисшее после этих слов молчание было недолгим.

- Ты же не такой герой, как твой друг? Я могу тебе довериться и не бояться, что ты отдашь мои деньги этим обнищавшим провинциалам?

- Твои деньги?

- А-а, - протянула ласточка презрительно. - Значит, все же герой.

- Нет. Но и не подлец. Вернемся в город и решим, как поступить по совести и себя не обидеть.

- Чтобы и волки сыты, и овцы целы? Ну-ну.

- Вторая половина карты еще у тебя?

- Да. Но не с собой, как понимаешь.

Она поднялась и демонстративно развела в стороны руки и покрутилась на пяточке льющегося в ничем не занавешенное окно света. Рубашка от этого вновь задралась, да и грубая серая ткань оказалась на поверку не такой уж плотной и просвечивалась, являя взору четко прорисованный силуэт: тонкая талия, округлые холмики груди...

Кард раздраженно цыкнул, досадуя сам на себя. Махнул рукой:

- Давай... Давай в этот раз без объятий, ладно?

- Боишься? - ее смех зазвенел серебряным колокольчиком. - Давай без объятий. Не пожалеешь?

- Было бы о чем, - буркнул он.

Рита, похоже, обиделась. Уселась на лавку с ногами, подтянув к подбородку сбитые коленки, а эта проклятущая рубашка...

- Ты правда умеешь читать мысли?

- Что?

- Твой друг говорил что-то такое, - вспомнила она. - Умеешь? Можешь сказать, о чем я сейчас думаю?

- Нет. Я уже пробовал. Мне проще сломать защиту мага, а как закрываются ласточки, я не знаю, и...

- Сейчас я не закрываюсь, - перебила его девушка. - Попробуй... Если хочешь.

В ее голосе слышалась искренняя печаль и обреченность, словно она сама хотела поведать ему о чем-то, но не решалась или не могла отыскать нужных слов, и проще было впустить его в свои мысли и в свои чувства.

Это оказалось слишком заманчиво. А защиты действительно не было. Никакой. И он, ничем не сдерживаемый, мгновенно провалился в омут чужого сознания и камнем пошел на дно...

Ноги подкосились, голова гулко стукнулась о доски пола, но он не почувствовал боли... Боли от падения не почувствовал. Тело выгнуло в дугу, по позвоночнику словно ток пустили, а виски заломило от зловещего шепота тысячи голосов. Но ее голос он разобрал в этом сонме:

- Я не овца, Лайс. А волка, сам знаешь, сколько ни корми...

...И темнота.

Когда он пришел в себя, солнце все так же заглядывало в окно, но теперь уже в другое - на противоположной стене. Сидевший рядом Иоллар радостно подскочил, увидев, что он открыл глаза: пока кард был в отключке, друг уложил его на лавку и, судя по тому, что лицо облепили влажные волосы, а щеки горели, упорно пытался вернуть в сознание водой и оплеухами.

- Как ты? Чем она тебя так?

- Воспоминаниями.

Эн-Ферро зажмурился, прогоняя вновь и вновь встающие перед глазами видения. Да уж, знатный подарок сделала ему летунья. На всю жизнь - с его-то памятью.

Но умна, шельма, этого не отнимешь. Лайс впервые столкнулся с тем, что его способности сканера и эмпата использовались против него самого. Ласточка позволила ему окунуться в свою память, и едва не утопила в ней, полностью открывшись и во всех подробностях вспомнив коридоры проклятого Лабиринта. Но опыт, даже самый горький, это все-таки опыт, и теперь он знал, что в будущем не допустит подобных ошибок. А еще знал, какой ценой досталась Рите карта, и не мог не согласиться с тем, что притязания девушки были в какой-то мере справедливы.