13 февраля 2010, 10:45

Я работаю в газете ответственным секретарём. Газета очень популярна в нашем регионе — мы и серьёзные темы поднимаем, и в «желтизну» слегка ударяемся. Вот только стихов не печатаем и никогда не печатали. Тем не менее как минимум раз в неделю является очередной стихотворец. Лишь малая часть после моего ответа осознаёт, что мы стихов не печатаем, не забыв, конечно, уточнить: «Совсем не печатаете?» Таким мы с радостью подсказываем адреса двух газет в нашем городе, которые иногда принимают лирику. Большинство же пришедших говорит:

— Ну, я всё-таки оставлю вам свои стихи, вдруг вы их напечатаете.

Удаляются они задом вперёд, попой открывая дверь, следя за моими руками, как ястребы, — видимо, опасаясь, что я сейчас схвачу стихи и брошу им вслед. Такие вирши приходится откладывать в отдельную папку; был прецедент, когда через год авторесса пришла скандалить: «Я вам оставляла свои стихи, а вы их так не напечатали! Верните мне их!»

Но попадаются порой просто замечтательные особы. На сообщение «Мы стихов никогда не печатали» один мужчина радостно воскликнул: «Отлично! Значит, с моих и начнёте!» Другая женщина начала читать нудную проповедь о том, что мы лишаем своих читателей возможности знакомиться с прекрасным. Мужичок в возрасте переспросил: «Раз не печатали, значит, и не читаете ничьих стихов? Возьмите мои, вдруг понравятся». Смысл его реплики я понял, когда прочитал под заголовком «Сочинения Васи Пупкина» перевод стихов Федерико Лорки.

Но больше всего запомнился мужик, который потребовал от меня предоставить в письменной форме отказ печатать его стихи. Я, понятное дело, спросил: «Зачем?» Товарищ пояснил, что он пойдет с этим отказом в суд и заявит о том, что мы препятствуем выражению свободы слова. Наверное, это заявление стало той каплей, которая переполнила чашу моего терпения. Сначала я ткнул человека носом в наши выходные данные, где написано, что «редакция не вступает с читателями в переписку, рукописи не возвращаются и не рецензируются», затем в Закон о печати, где сказано, что любая газета имеет право печатать материалы на свое усмотрение, а потом в наши учредительные документы, где чётко обозначено, что мы являемся частным предприятием и не обязаны отвечать на запросы частных лиц. Мужик после моего длинного монолога забрал свои вирши и ушёл без слов.

Понимаете, были бы еще стихи хорошими! За десять лет работы я не встречал ни одного приличного стихотворения. Измельчал нынче поэт, измельчал.

13 февраля 2010, 11:15

Вот вы говорите про заумных продавцов, занижающих размер лифчиков и джинсов, а у меня всё наоборот. Прихожу покупать штаны:

— Вам какой размер?

— Не знаю. На меня?..

Уходят, ругаясь под нос, а я, приуныв, иду искать продавца с адекватным глазомером.

13 февраля 2010, 11:45

Работал я как-то в типографии на фотовыводе. Клиенты — типографии, у которых своего фотонабора нет. От некоторых особо важных клиентов носители с файлами привозил наш водитель-курьер.

Первого апреля привозят диски от такого заказчика, порой капризного до невменяемости. Открываю один сиди-бокс. Там, как положено, несколько специальных бумажек с именами файлов, количеством и размерами кадров, а самого диска — нема! Во втором — то же самое. Ну, думаю, пошутили-таки, разыгрывают, но всё же решил убедиться.

— Здрасте, и вас с первым апреля!

— В смысле?

— Ну, вы специально пустые коробочки прислали?

— Э... Как? Не-е-ет... А-а-а, ха-ха, это вы нас разыгрываете, и вас с первым апреля! До свидания!

Поверили они мне, что дисков нет, только когда я пообещал прислать им пустые плёнки, а счёт выставить по данным с бумажек.

13 февраля 2010, 12:15

Стою в очереди в кассу метро. Очередь еле движется! Приблизившись к заветному оконцу, понимаю, в чём причина. За стеклом сидит бабулечка и в момент, когда подходит очередной покупатель, начинает общаться с напарницей из соседнего окна. Глядя на это безобразие, я уже морально готовлюсь повторить свою просьбу несколько раз.

— Дайте на двадцать поездок.

Точно по графику бабулечка отворачивается, чтобы что-то сказать товарке. Разворачивается обратно:

— Вам что?!

Краснея от злости, я делаю заказ:

— Мне триста грамм конфет, пакет молока и батон! И заверните в два слоя бумаги, пожалуйста.

13 февраля 2010, 12:45

Фотопечать. Фотография 10 x 15 стоит, к примеру, 15 рублей, а комплект фотографий на документы — 120 рублей за шесть штук. Эти люди отказываются печатать шесть предварительно заботливо уложенных на один кадр в фотошопе фотографий:

— А-а-а, это же фото на документы! А они у нас по другой цене.

Принтеру не всё ли равно? Ну вот что делать с такой жадностью?

14 февраля 2010, 08:15

А меня задолбали жалобы продавцов-верстальщиков-айтишников на «Задолба!ли». Я уже пятнадцать лет работаю хирургом и вылечил больше людей, чем кто-то успел сделать. Давайте каждый раз во время операции я буду подвержен влиянию настроения, тухлой съеденной котлеты или нахамившего мне водителя в маршрутке? Давайте в зависимости от настроения я буду резать одного качественно, а другого не очень? Как? Вам не нравится?

«Все профессии нужны, все профессии важны»? Если все профессии одинаковы, то давайте у хирургов тоже будет право нахамить пациенту и некачественно его обслужить, а? Не нравится? Так вот и мне не нравится, когда я прихожу в кафе выпить кофе, а там официантка с недотрахом и алгоритмом скотского поведения или охранник с синдромом вахтёра. Если, не дай бог, кто-то из них окажется у меня на столе, ради каждого из них я сделаю всё, что смогу.