Обе луны — Аз и Браз — взошли на небо: белые развалины древней Перы, казалось, светились слабым внутренним светом.

На площади стояла толпа, собравшаяся, чтобы послушать невероятные слухи, готовая рассеяться среди руин, если будет замечен отряд щелкунов, спускающихся с холма. Увидев лишь Рейша, девушку и ковыляющего Нага Гохо, люди стали подходить ближе, издавая удивленные восклицания.

Рейш остановился и оглядел обращенные к нему лица, бледные при свете лун. Он сильно дернул за шнур и улыбнулся тем, кто стоял в передних рядах.

— Ну вот вам ваш Нага Гохо. Он больше не ваш предводитель. Он разбойничал больше, чем можно было стерпеть. Что будем с ним делать?

Толпа неуверенно задвигалась: люди переводили глаза с Нага Гохо на Рейша и снова на предводителя щелкунов, который вглядывался в окружающие лица, словно стараясь запомнить их, чтобы потом жестоко отомстить. Дрожащий от ненависти, хриплый, низкий женский голос произнес:

— Содрать с него кожу, освежевать скотину!

— Посадить на кол! — пробормотал какой-то старик. — Он казнил так моего сына; пусть попробует, как сладко сидеть на колу!

— На костер! — визгливо завопил третий голос. — Сжечь его на медленном огне!

— Никто и не предлагает его помиловать, — заметил Рейш. Он повернулся к Нага Гохо. — Пришло время умирать. — Он вынул кляп у него изо рта. — Хочешь сказать людям что-нибудь?

Нага Гохо не мог найти слов, он лишь издавал какие-то странные гортанные звуки.

Рейш обратился к собравшимся:

— Давайте покончим с ним быстро, хотя он наверняка заслужил самое худшее. Ты, ты и ты... — указал он рукой на троих из толпы. — Снимите щелкуна. Эту петлю надо освободить для Нага Гохо.

Через пять минут лунный свет озарял темную фигуру, конвульсивно дергающуюся в петле. Рейш обратился к толпе:

— Я недавно прибыл в Перу. Но мне ясно, как, наверное, и всем вам, что город нуждается в том, чтобы им управляли порядочные люди, способные поддерживать порядок. Посмотрите, как этот Нага Гохо и кучка негодяев держали в страхе всех вас! Вы же люди! Почему вы ведете себя как стадо неразумных животных? Завтра вы должны все собраться и выбрать пятерых опытных и честных людей, которые образуют Совет Старейшин. Пусть с общего согласия они назначат предводителя, скажем на год, который будет судить и наказывать преступников. Вы должны организовать ополчение, набрать и вооружить отряд воинов, которые будут отражать нападения Зеленых Часчей и даже смогут изгнать их из окрестных земель или уничтожить. Мы ведь люди! Никогда не забывайте об этом! — Он взглянул на вершину холма, где стояла цитадель. — Десять или одиннадцать щелкунов еще находятся в этом здании. Завтра ваш Совет решит, как с ними поступить. Они могут попытаться удрать. Я бы посоветовал вам установить стражу: двадцати человек, расположенных на дороге, будет достаточно. Рейш указал на высокого чернобородого человека. — Ты мне кажешься смелым и решительным парнем. Возьми это на себя. Ты капитан. Выбери две дюжины из своих товарищей или, если хочешь, побольше, вели им стеречь дорогу. А сейчас я должен пойти посмотреть, как чувствует себя мой друг.

Адам и Илин-Илан направились к постоялому двору «Мертвая степь». Уже повернувшись, они услышали, как чернобородый сказал:

— Ну ладно. Несколько лет мы вели себя как жалкие трусы. Сейчас все будет по-иному. Двадцать вооруженных мужчин: ну-ка, кто выступит вперед? Нага Гохо отделался легко — его всего лишь повесили; для щелкунов мы придумаем что-нибудь получше.

Илин-Илан взяла руку Рейша, поцеловала ее.

— Благодарю тебя, Адам.

Рейш обнял девушку, она остановилась, прижалась к нему и зарыдала. Рейш поцеловал ее в лоб, потом, когда она подняла лицо, — в губы, несмотря на то, что раньше поклялся себе проявлять сдержанность.

Они вернулись на постоялый двор. Траз спал в комнате, соседней с общей. Рядом с ним сидел дирдирмен.

— Ну, как он? — спросил Рейш.

— Ничего страшного, — приглушенным голосом ответил Анахо. — Я промыл его рану. Просто ссадина, кости черепа целы. Завтра он будет на ногах.

Адам зашел в общую комнату. Илин-Илан нигде не было видно. Рейш не спеша утолил голод миской похлебки и поднялся в комнату на втором этаже. Цветок Кета ждала его там.

Она сказала:

— У меня есть еще одно имя, самое тайное, его можно открыть только любовнику. Если ты подойдешь поближе...

Рейш наклонился к девушке, и она прошептала ему на ухо свое самое тайное имя.