— И учтите еще один момент, — заметил Цветков, когда они с Лосевым и Албаняном обсуждали суточные итоги поиска. — Учтите их характер и состояние, в котором они сейчас находятся.

— Характер подлый, состояние паршивое! — засмеялся Эдик. — Никто, понимаешь, им не позавидует. А если серьезно…

— Если серьезно, — подхватил Лосев, — то характер, во всяком случае, у второго, водителя, видимо, нетерпеливый, взрывной, отчаянный. Так рвануть на машине, мгновенно решиться на убийство…

— Злобный характер, жестокий, — добавил Албанян. — Для своих тоже опасен.

— Точно, — кивнул Цветков. — Но это потом учесть надо будет. А пока важно, что в Москве они долго сидеть не будут.

— Мне не нравятся сведения Маргариты Евсеевны, — сказал Виталий. — Если этот тип действительно москвич…

— Ты уверен? — поинтересовался Эдик.

— Очень похоже. Например, с погодой в Житомире он с ходу наврал, там сейчас не холоднее, а гораздо теплее, чем в Москве. Я проверил. Так вот, если этот тип москвич, то у него тут наверняка всякие связи, помимо «Березки» и того театра. И тогда ремонт машины он тайком, возможно, и сделал или делает.

— Ты, кстати, насчет «Березки» и театра не забудь, — напомнил Цветков.

— Не такой он дурак, — сказал Эдик. — Все наболтал. Перед женщиной выставлялся, понимаешь, пижон несчастный.

— На всякий случай проверю. — Виталий взглянул на часы. — Может, сегодня даже успею.

— И я еще кое-что успею. — Эдик тоже посмотрел на часы. — Постараюсь к вечеру доложить о возможных приемщиках этой лимонной кислоты.

— Как насчет фоторобота? — напоследок спросил Цветков у Лосева.

— Вечером будет готов, — ответил тот. — Сейчас наши опрашивают свидетелей в лаборатории.

Возвратившись к себе в комнату, Виталий вытащил из ящика стола план Москвы и разложил его перед собой.

— Так, так… Давай попробуем определиться, — пробормотал он.

И для начала отыскал на плане место, где находится злополучный заводик по производству лимонной кислоты.

— Они свернули направо… — продолжал бормотать Виталий, водя карандашом по карте. — В центр им дороги нет… Выходит, тут они свернули… Куда же они свернули?.. У них две цели сейчас….. Две… Спрятаться и заправиться, на последних каплях добрались… так, так… Где же здесь заправочные колонки для грузовых?.. Где?.. Ага! Вот одна…

Он обвел кружком найденное место.

В этот момент в комнату заглянул Валя Денисов.

— Валь! — окликнул его Лосев. — Помощь требуется.

— Лететь надо, — быстро проговорил Денисов. — Где Игорь?

— Не знаю.

— А, черт! Я тебе Петра пришлю. Он вернулся.

— Давай.

Через минуту в комнате появился Шухмин, и в ней сразу стало как будто теснее.

— Уф!.. — Отдуваясь, Петр тяжело опустился на стул и с любопытством посмотрел на расстеленную карту. — Ты чего это ищешь? Кружки какие-то рисуешь.

— Вот слушай, — сказал Лосев. — Возьмешь сейчас машину и объедешь все эти колонки… Виталий торопливо объяснил задачу.

— … Вдруг какой-нибудь хвостик ухватишь, — заключил он. — Какую-нибудь зацепочку. Ничего пока поиск не дает.

— М-да… — скептически промычал Петр. — Ну, попробую.

— Ты только свое обаяние в ход пусти, — улыбнулся Виталий. — Там ведь женщины. Все сразу вспомнят.

— Ладно тебе, — устало махнул рукой Шухмин. — На сегодня оно у меня уже кончилось. Голова аж гудит. И ноги. С семи утра обвал.

— Давай, Петя, давай. Ты же сам понимаешь…

— Да понимаю.

Петр с усилием поднялся со стула.

На первой колонке немолодая, грубоватая блондинка осталась безучастна к Петиной обворожительной улыбке и раздраженным тоном сказала:

— Как это я могу всех помнить? Странные люди, ей-богу. Я на талоны смотрю. А тут этих шоферюг за день тыща мелькнет. Да еще каждый второй скандал устраивает, то, видите ли, недолила, то медленно его обслуживают. Нервов на этой работе не хватает. А уж кто третьего дня был… Да я их к вечеру всех из головы вытряхиваю. Провались они…

— Так-то оно так, но третьего дня вечером… Простите, не знаю ваше имя-отчество.

— Анна Макаровна.

— Так вот, Анна Макаровна, — морщась от неутихающей головной боли, сказал Шухмин, «— третьего дня вечером у вас, возможно, были не простые шоферы, были преступники, убийцы.

— Ну да! — оживилась заправщица и взволнованно поправила прическу. — А какие же они из себя?

— Один высокий, худощавый, в сером заграничном пальто, в шляпе. Но подходил к вам скорее всего другой, в черной телогрейке, в кепке, лицо круглое, толстые губы, толстый нос, бородавка около носа.

— Ой, были! — всплеснула руками Анна Макаровна. — Ей-богу, были!» Москвича-фургон у них, да?

— Нет, ЗИЛ-133.

— «Москвич», я вам говорю, — категорично заявила Анна Макаровна. — Они, они, точно. А кого же они убили-то?

— Наезд, — скучным голосом ответил Петр и поспешил распрощаться.

На второй колонке пожилая заправщица никого не могла вспомнить, как ни старалась, никакие Петины ухищрения не помогли.

— Склероз, — пожаловалась она. — Чего уж только не принимаю. Вот, говорят, йод помогает, не слышали? И еще… вот тоже забыла. А моя приятельница говорит, надо…

Избавиться от словоохотливой женщины, которая вдруг прониклась к Петру необычайным доверием, оказалось совсем не просто, тем более что на колонке в этот момент не было ни одной машины.

На третьей колонке Шухмин, как он потом выразился, докладывая Лосеву, по крайней мере «отогрелся душой», такая попалась милая девушка, которая, однако, кроме сочувствия и явной симпатии, ничем его не порадовала.

Зато на четвертой колонке, до которой, по словам Петра, он «еле дополз», его ждал сюрприз.

— Помню их, — неприязненно сказала заправщица. — Водитель чуть тут драку не устроил. Без очереди лез и шланг у человека вырывал. Спешил, видите ли, опаздывал. Прямо убить готов был за этот шланг. Уж тот, второй, вылез, его успокоил. А то милицию хотела вызывать.

— Куда же это он спешил, случайно не сказал?

— Обратно. Машина-то крымская. «Мне, — говорит, — всю ночь по трассе пилить, а вам водку жрать». Врал, конечно.

— Почему, думаете?

— А второй-то ему говорит: «Ладно, Семен, успеем».

— Семен?

— Вроде, Семен… Может, и ошибаюсь.

— А он ему что в ответ?

— Да ничего. Бросил шланг и отошел. Остывать.

— И ничего не сказал?

— Вроде нет.

— А когда очередь подошла? Вы уж, пожалуйста, Серафима Ивановна, каждое словечко постарайтесь вспомнить, — взмолился Петр. — Тут ведь любая мелочь важна, каждое слово. Сами понимаете, кого ловим.

Женщина сочувственно вздохнула.

— Как не понимать! Когда, значит, очередь подошла, тот, зверюга-то, талоны второму отдал, который в шляпе был, и говорит, слышу: «Не пойду я к ней, сам давай». Видно, все же испугался. А второй пересчитывать талоны начал. Ну, а этот озлился опять, говорит: «Я тебя обманывать, что ли, буду! Восемьдесят там!» И точно, на восемьдесят литров было.

— А не называл он его как-нибудь?

— Вроде… Вроде сказал: «Ладно, Димок».

— Димок?

— Ага. Вроде, Димок, Аккуратненький такой он.

— Спасибо вам. — весело попрощался Шухмин. Петр вскочил в машину, уже не чувствуя никакой усталости, голова как-то сама собой незаметно прошла.

… А в это время в одном из районных управлении Лосев и начальник отдела уголовного розыска Лаптев беседовали с группой участковых инспекторов. Перед Лосевым лежал список автохозяйств района.

— Значит, все точно, товарищи? — в который уже раз спросил Виталий. — Нигде посторонней машины ЗИЛ-133 не обнаружили вчера?

— Да не сомневайтесь, товарищ Лосев, — бодро откликнулся один из инспекторов, молодой и энергичный старший лейтенант. — Мы эти автохозяйства знаем, как свои пять пальцев. На животе все исползали.

— И людей знаете?

— А как же! И актив и пассив. Надо вам получше в других районах пошукать.

— Пошукали, — досадливо ответил Лосев. — Ничего и там не светит. Провалилась машина, и все тут.