- В каком смысле? - спросил прокурор.

- Ну как же! Должны быть заинтересованы в том, чтобы машиностроительный завод работал четко, с полной отдачей! Тогда всем будет хорошо. И городу в том числе. Между прочим, министерство по наказу избирателей Зорянска выделило дополнительные средства на спортивный комплекс. Пожалуйста, сооружайте бассейн, сауну и другие удобства. Мы идем навстречу, а вы... - Бармин замолчал.

- А что мы?

- Неужели нельзя решить в рабочем порядке? Сядьте с Самсоновым да потолкуйте: так, мол, и так...

- Я всегда за честный, открытый разговор, - сказал Измайлов.

- Вот и хорошо. Только не надо горячиться. Постарайтесь вникнуть. Может, Самсонов чего-то недоглядел, вы немного перегнули. А ведь дело у нас одно...

- И закон тоже один. Для всех! Странно, товарищ Бармин, что мне приходится объяснять вам это.

Последнее замечание вывело замминистра из себя.

- По-моему, вы слишком много на себя берете, - сказал он ледяным тоном. - Ну что ж, мы будем вынуждены перенести разговор в более высокие инстанции. И вам придется держать ответ за свои действия!

Даже не попрощавшись, Бармин бросил трубку.

"Ну вот, - подумал прокурор, - еще с одной стороны атака - сверху... А Бармин, видимо, уверен: дам, мол, указание какому-то там Измайлову - и все уладится. Нет, товарищ заместитель министра, так просто не уладится. Если Самсонов не поймет, наконец, что закон есть закон..."

Раздался новый звонок. На этот раз звонил секретарь парткома машиностроительного завода Журавлев. Захар Петрович сам хотел давно встретиться с ним, но Журавлев был сначала на совещании в Москве, потом в отпуске.

- Только что вышел на работу, - сказал секретарь. - Узнал, что у нас проверка... Слышал, что вы имели беседу с Самсоновым, Пушкаревым и Фатхулиной... По-моему, я тоже не постороннее лицо. Когда мы могли бы увидеться?

- Чем скорее, тем лучше, - ответил Измайлов.

- Сегодня после обеда примете меня?

- Жду...

Журавлев пришел не один.

- Павлов, - представил он прокурору мужчину лет сорока, который держал в руках толстую папку с бумагами и круглый длинный футляр, в котором обычно носят чертежи, - тубус. - Бывший инженер нашего завода.

Измайлов предложил им сесть, недоумевая про себя, зачем секретарь прихватил инженера, да еще бывшего.

- Захар Петрович, расскажите, пожалуйста, что выявлено в ходе проверки, - попросил Журавлев.

- По-моему, вы должны лучше меня знать, что творится на вашем предприятии, - ответил прокурор. - Нарушения сплошь и рядом, а партком и его руководитель в стороне.

- Что ж, крыть нечем, - признался Журавлев. - Действительно, я почти не вникал в административно-хозяйственную деятельность. А вернее, только-только стал разбираться, что к чему. Я ведь на заводе без году неделя. Проработал полгода в КБ - выбрали секретарем. И сразу подобралось одно к одному - выезды на семинары, совещания. - Заметив на себе внимательный взгляд Измайлова, Журавлев поспешно произнес: - Понимаю, это не оправдание... И все же просветите...

Захар Петрович перечислил основные факты, выявленные Ракитовой. Журавлев ничего не оспаривал. Все больше мрачнел.

- Да, - сказал он после того, как прокурор замолчал, - положение очень серьезное. Прямо ни в какие ворота... Но беда в том, что все куда сложнее. Понимаете, Захар Петрович, нарушения, о которых вы говорили, скорее следствие...

- А причина, на ваш взгляд? - спросил прокурор.

- Она гораздо глубже, - задумчиво произнес секретарь. - Разное переплелось... Вот, ломал голову, с людьми беседовал. Кое-что начинает проясняться. - Он неожиданно повернулся к Павлову, напряженно следившему за разговором. - Хорошо, посоветовали обратиться к Семену Даниловичу. Он мне на многое открыл глаза...

Захар Петрович тоже перевел взгляд на Павлова, который, казалось, только и ждал момента.

- А что вы хотите, - сказал он со злостью. - Родили хромое дитя и требуете от него лихой кадрили! Так не бывает! - Он замолчал, видимо, испугавшись своей резкости.

- Продолжайте, продолжайте, Семен Данилович, - подбодрил его Журавлев. - Я думаю, Захару Петровичу это будет очень интересно.

Павлов опустил на стол прокурора папку, развязал тесемки. Повеяло пылью, лежалыми бумагами. Запах чердака...

- Вот если бы приняли этот проект, - горячо произнес бывший инженер завода, тыча пальцем в плотно слежавшиеся, пожелтевшие листы, - совсем другой коленкор был бы.

Из его сбивчивого, поначалу путаного рассказа Измайлов понял, что, когда Самсонова назначили директором зорянского машиностроительного завода, тогдашний главный инженер Чуднов предложил проект реконструкции предприятия. Но у Самсонова имелся свой план, который и был принят.

- Чем проект Чуднова отличался от проекта Самсонова? - спросил Захар Петрович.

- В корне! Принципиально! - воскликнул Павлов. - Чуднов исходил из того, что все выделенные средства следует пустить на модернизацию. Поясню, что это такое. Кстати, Чуднов ездил за границу, перенимал опыт. Так вот, там не бросают деньги на новые корпуса и административные здания! Потому что умеют считать. Капитальное строительство - роскошь. Не стены дают доход, а станки и люди! В ФРГ, например, сплошь и рядом заводские здания дедушкиных времен. Но зато оборудование - новейшее! Раз в семь лет полностью обновляется станочный парк. На это денег не жалеют и правильно делают. Чуднов предлагал именно такой путь. - Павлов, все больше горячась, стал листать схемы, диаграммы, таблицы, подшитые в папке. Он даже вытащил из тубуса чертежи и расстелил на столе. - Вот они, реальные предложения, цифры, подсчеты. Минимум затрат - максимум эффективности!

- Я детально ознакомился, - подтвердил Журавлев. - И как инженер скажу: дельно составлено. Учтено буквально все!

- А что натворили? - с не меньшим пылом продолжал Павлов. - По проекту Самсонова вбухали миллионы в здания. Еще бы, бетон, стекло, гофрированный алюминий. Впечатляющее зрелище! А станки, оборудование? Морально устарели! Так ведь, товарищ Журавлев? - обратился он к секретарю парткома.

- Да, оборудование устаревшее, - согласился тот.

- А как государственная комиссия принимала новые корпуса, вам не рассказывали?

Журавлев кивнул.

- Спешили рапортовать! - сказал Павлов, поворачиваясь к прокурору. Сплошные недоделки! Некоторые не устранили и до сих пор. Вот и приходится ломать технологию. Зато премии и благодарности сыплются на Самсонова как из рога изобилия... Я сгущаю краски? - снова обратился он к Журавлеву.

Тот не ответил. Лишь тяжело вздохнул.

Измайлов спросил у Павлова, когда тот ушел с завода и почему. Выяснилось, что, как только утвердили проект реконструкции Самсонова, Чуднов был вынужден уйти с завода: с новым директором главный инженер сработаться, естественно, не мог - слишком принципиальными были разногласия. А Павлова, как сторонника Чуднова, Глеб Артемьевич очень скоро нашел способ уволить.

- Понимаете, провожали Чуднова. Он ведь перебрался под Москву. Ну, я на проводах немного выпил. Так, чуть-чуть. А как же, такого специалиста лишились. Да и человека! - объяснял Павлов. - Ну, потом я забежал на завод. Буквально на минуту... Самсонову доложили. Назавтра - приказ. Павлов махнул рукой. - Повод всегда найдется.

- И где теперь? - поинтересовался Измайлов.

- Кино кручу, - ответил Павлов. - На сельской кинопередвижке. - Он стал сворачивать чертежи. - Обидно. Человек столько сил положил. Я - о Чуднове. И такой труд оказался никому не нужен. В сарае валяется...

- Я хочу и в этом разобраться, - твердо сказал Журавлев. - Много, очень много было рационального и полезного в предложениях Чуднова. И почему их не приняли?

- Самсонов - как танк. Если уж не посмотрел, что друг... откликнулся Павлов.

- Чей? - спросил Журавлев.

- Чуднова. А вам никто не говорил? - спросил Семен Данилович.

- Нет.

- Самсонов и Чуднов учились в одном институте. Одно время их, что говорится, водой нельзя было разлить...