— С вами все в порядке?

— Все будет хорошо.

— «Хорошо» — одно из самых опасных слов в женском лексиконе.

Алета быстро взглянула на него.

— Значит, мы должны просто вывезти тело вместе с мусором, так?

— Послушайте, я понимаю, что вам сейчас многое пришлось пережить, но, как я уже говорил, вы должны довериться мне, потому что все еще не кончено, причем далеко не кончено. Иногда наилучшими оказываются самые простые методы. Если нам повезет, этот бак подхватит рука механического подъемника и вывернет сверху в мусорную машину. Главное, чтобы никто не увидел содержимое бака в момент его опустошения, и тогда труп будет спрессован вместе с остальным мусором; возможно, его вообще никогда не найдут. В худшем же случае, если тело все-таки обнаружат, полиция опознает Содано, решит, что тут замешана торговля наркотиками, и просто вычеркнет еще одного молодого головореза из списка разыскиваемых. Сюда они точно не сунутся, по крайней мере, с самого начала, а если все-таки это произойдет, мы с вами будем уже далеко отсюда.

— Мы с вами?

— Да, мы с вами. Потому что с этого момента, хотите вы этого или нет, мы с вами завязаны в этом деле. Если вы поставите вариться кофе, я вернусь и все вам объясню.

О’Коннор обыскал труп Содано. Бумажник и итальянский паспорт он оставил в пиджаке, но сотовый телефон забрал.

— Зачем вы взяли его телефон?

— SIM-карты могут отслеживаться. Но если я брошу его в баржу, проплывающую по Дунайскому каналу, кто знает, где он может в конце концов оказаться? — с ухмылкой сказал О’Коннор.

Он поднял тело Содано на плечо и сунул его головой вперед в бак на колесиках. Содано был коренастым, но невысокого роста, и О’Коннору удалось согнуть ему колени и полностью запихнуть внутрь. Он закрыл крышку и толкнул бак вперед, но одно из колес зацепилось за складку ковра, и О’Коннору пришлось дергать и освобождать его.

— Боюсь, что мы тут немного поломали пол, — сказал он, отворачивая ковер, лежавший перед камином.

Под ним старая половица отошла в сторону, и О’Коннор сдвинул ее. Здесь, в углублении между балками перекрытия, стоял старый и потертый металлический ящик длиной почти в метр и шириной тридцать сантиметров.

Алета, моментально позабыв о своей враждебности, помогла О’Коннору вытащить ящик из тайника. Вдвоем они поставили его на ковер.

— Если это принадлежало вашему деду, он явно хотел, чтобы оно было надежно спрятано, — заметил О’Коннор, отступая назад.

— Думаю, я знаю, почему именно, — сказала Алета, дрожащими пальцами пробуя открыть защелку.

Крышка со скрипом поддалась, и под ней оказалась старая пожелтевшая тетрадь и два свертка в красной бархатной ткани. Алета развернула первый сверток, в котором оказалась нефритовая фигурка с замысловатой резьбой; сердце ее учащенно забилось.

— Боже мой! Статуэтки! — прошептала она.

О’Коннор следил за тем, как она разворачивает вторую изысканную упаковку.

— Вы их искали?

Алета ничего не ответила, вертя в руках вторую статуэтку и внимательно рассматривая ее. Затем она опустила артефакт вниз и посмотрела в глаза О’Коннору; мысли бешено крутились в ее голове. Следует ли ей довериться этому человеку, как советовал шаман? Он, похоже, знал, кого послали убить ее, и на самом деле спас ей жизнь, но она по-прежнему относилась к нему настороженно. Очень настороженно.

— Назовите мне хотя бы одну причину, почему я должна вам верить, — с вызовом бросила она.

— Вы не должны верить никому. По крайней мере, пока не узнаете человека поближе, а может быть, даже и после этого.

— Вы сказали, что уже посланы люди, чтобы заставить меня замолчать. Откуда вам это известно?

— Потому что и меня тоже послали сюда убить вас.

— Что? — Алета в шоке отпрянула назад. — Тогда почему вы этого не сделали?

— Это тоже долгая история, но я готов представить вам ее сокращенную версию.

В напряженной тишине Алета слушала, как О’Коннор вкратце рассказывает ей о последовательности событий, которые привели к его столкновению с Содано, а также об участии во всем этом Уайли и Феличи.

— Послушайте, — сказал он в конце. — Мы с вами можем препираться весь остаток ночи или можем заключить перемирие. Я не говорю, что должен обязательно понравиться вам, но довериться мне вам все-таки придется… до тех пор, по крайней мере, пока я не вывезу вас отсюда.

Алета смотрела на него ледяным взглядом.

О’Коннор полез под свой пиджак, вынул оттуда «глок», который подобрал в спальне, и протянул ей.

— Возьмите это.

— Зачем?

— Возьмите, — настаивал О’Коннор. — Я мог убить вас в любой момент, — объяснил он, вручая Алете оружие. — Но я пришел защитить вас, — подчеркнул он, отводя ствол в сторону. — Он заряжен.

Алета смотрела на него с недоумением.

— А теперь вы можете либо убить меня, либо вызвать полицию, либо и то и другое. Или мы с вами заключаем перемирие и уносим отсюда ноги как можно скорее.

— Прямо сегодня ночью? — Она протянула пистолет обратно О’Коннору.

Он покачал головой.

— Завтра. Сначала я должен разобраться с этим Красавчиком Флойдом, [75]и нам обоим необходимо поспать. У вас тут есть еще одна спальня? Я бы пригласил вас к себе в отель, но для первого свидания это было бы слишком круто.

— Не стоит слишком испытывать судьбу, мистерО’Коннор.

— Вы когда-нибудь слышали о Кодексе майя? — спросила Алета, ставя на кухонный стол чашки с кофе.

— Я был на лекции монсеньора Дженнингса, — признался О’Коннор.

— Почему это меня уже не удивляет? — покачала головой Алета, вспомнив о своих ощущениях, что за ней следят. — И, безусловно, старались выдать себя за археолога.

— Я пару ночей уделил общей подготовке по этой теме, хотя то была публичная лекция, — робко добавил он.

Алета кивнула.

— Тогда вы должны были слышать вопрос насчет Кодекса.

— Это того, который Дженнингс назвал плодом фантазии газетчиков? Речь о нем?

— Так вот — он существует.

— Почему вы в этом уверены?

— Теперь ваша очередь поверить мне.

— И вы считаете, что эти статуэтки приведут вас к нему? — спросил О’Коннор, после того как Алета вкратце рассказала ему о работах своего деда и предостережениях доктора Арана.

— Ну, этого я не могу утверждать. В любом случае мне еще необходимо найти третью. Древние майя хорошенько постарались, пряча свой Кодекс до поры до времени.

— И доктор Арана считает, что это время уже настало?

Алета снова кивнула.

— Находка этих двух статуэток может быть неслучайной, и если вы присмотритесь к ним повнимательнее, то увидите, что обе они сделаны в форме дерева, майянского дерева жизни. Это очень мощный символ, обозначающий творение, мироздание, которое в данный момент подвергается страшной угрозе. Статуэтка мужского рода имеет на своем основании самца ягуара, а та, что среднего рода, отображает баланс между самцом и самкой этой дикой кошки. На третьей статуэтке, несомненно, окажется самка ягуара… потерянное женское начало.

— Ягуар… это одна из больших кошек гватемальских джунглей, которая, если мне не изменяет память, считалась у древних майя священным животным?

Впервые с того момента, как О’Коннор ворвался в ее квартиру, Алета позволила себе улыбнуться.

— Выходит, те две ночи, проведенные за учебой, все-таки дали свои плоды?

— К сожалению, этого недостаточно.

— Не переживайте по этому поводу. Мой дед провел за изучением культуры майя всю жизнь, и при этом только-только коснулся поверхности тайны. Мы считаем себя самой продвинутой цивилизацией в истории, но еще по-настоящему не узнали историю древних народов. А когда мы это сделаем, то выясним, что майя, так же, как инки и египтяне, были на самом деле гораздо более развитым обществом, чем допускают всякие надутые ученые вроде Дженнингса.

— Вероятно, вы правы, — согласился О’Коннор. — Есть в этом Кодексе нечто такое, что крайне волнует Ватикан и мое правительство. Обе эти стороны сделают все, чтобы заполучить его в свои руки, так что наше с вами перемирие должно будет продлиться по меньшей мере до тех пор, пока я не помогу вам разыскать его.