Мало-помалу я успокоился. Огонь потух, я повернулся к Корсу. Он весь съежился и уменьшился под моим взглядом чуть ли не втрое. Как ему удалось - загадка.

  - Янин, я... я .. я не знал, я и подумать не мог... - замямлил он.

  Я же продолжал смотреть на него, пока мужик не замолк.

  - Кто-нибудь знает парня? Как его зовут? Откуда он? - спросил я. Мне ответил многоголосый гомон. Почему, даже если они точно не знаю ответа, все равно открывают рот и что-то бубнят? В конце концов, народ разделился на три группы: ничего не знающие, считающие парня помощником купца Никты и считающие его работником купчихи Миады.

  - Всем спасибо. А теперь расходитесь, больше ничего интересного не будет, - велел я. Толпа исчезла за считанные минуты. Рядом со мной и лежащим без сознания парнем остались только Сильвия с дочерью и Корс.

  - Янин, послушай, я... мне действительно жаль... Я хочу загладить свою вину... - заговорил мужик.

  - Чтобы перевезти парня ко мне домой, нужна телега, - начал я.

  - Я мигом, я сейчас, - всполошился Корс.

  - Да погоди ты, - раздраженно оборвал я. - Мою телегу сейчас Семен загружает сеном. Доставь ее сюда.

  - Янин, все будет в лучшем виде, - заверил мужик, вскакивая на лошадь.

  Я проводил его взглядом. Корс ехал очень осторожно.

  - Сильвия, окажи услугу, побудь рядом с парнем, пока не вернусь, - попросил я женщину. Она закивала в ответ, а потом на ее лице появился испуг.

  - А что делать, если он очнется?

  - Не очнется, не сейчас. Я его заговорю. Так будет лучше.

  Встав на колени рядом с парнем и положив руки ему на лоб и грудь, тихо, вполголоса, прочитал заклинание сна. Сильвия смотрела на меня с благоговением. Даже чудно, что это всеобщее почитание не кружит голову. Наверное, многовековое привыкание сказывается.

  Лавка Никты была ближе, так что туда я вначале и отправился. Купец обрадовался мне, как родному. Но я не стал отвлекаться на разговоры и сразу перешел к делу.

  - Молодой человек лет двадцати пяти, высокий, русые волосы, тонкий шрам на левой щеке. Твой работник?

  - Мой, - вздохнул помрачневший купец и принялся оправдывать парня. - Он тихий, скромный. Никогда никаких проблем. Что он натворил?

  Рука купца потянулась к кошельку.

  - Спас ребенка, - просто ответил я.

  - Вот это больше на Тиля похоже! - обрадовался Никта. - А как это было? И где сам Тиль?

  И я все ему рассказал, не скрою, я получал от этого некое мрачное наслаждение. Никта просто рассвирепел. Он был почти в такой же ярости, как и я. О, праведный гнев, как радостно видеть тебя в людях.

  - Заберу парня к себе, полечу, - подвел черту я. - Но ему очень сильно досталось. Боюсь, тебе придется искать нового работника.

  - Он же не... - с опаской начал купец, боясь закончить фразу.

  - Нет, не умрет. Просто лечить долго, на восстановление потребуется время.

  По дороге обратно я забрал Росинку, мою кобылку, с постоялого двора. Вернувшись на площадь, увидел, как Корс вместе с парой мастеровых перекладывали Тиля на телегу. Сильвия стояла рядом и озиралась по сторонам с растерянным видом. Моему появлению она очень обрадовалась. Мужчины смутились, видимо, были не до конца уверены в том, правильно ли поступают. Но ожили и заулыбались, когда я их поблагодарил. Как нашкодившие щенки, ей богу.

  Я подвез Сильвию с дочерью до дома и направился к себе. Корс следовал за мной до самой окраины молчаливой тенью. Наконец, сообразив, что разговаривать с ним я не стремлюсь, кашлянул и окликнул меня.

  - Что? - спросил я, слегка повернув голову.

  - Янин, мне очень жаль.

  - Ты уже говорил.

  - Я приеду завтра утром.

  - До завтра, - кивнул я и тронул поводья. Росинка тонко заржала и припустила в родную конюшню.

  Дома я осторожно перенес пациента на второй этаж в гостевую комнату. Благо с заклинаниями это и аккуратно, и просто. Парень стонал. Странно. Я достаточно его заколдовал, в этом я был уверен. В доме меня встретила встревоженная Нара. Я рассказывал ей, что случилось, одновременно занимаясь с парнем. Он был какой-то неспокойный, словно никакого заклинания я и не произносил. Очень странно. Не могло же оно так быстро износиться. Отослал на всякий случай Нару. Как оказалось, не зря.

  Было очень больно. Спина горела огнем. Дышать было тяжело. Я лежал на боку на чем-то мягком. К израненной спине прикасалось что-то теплое, наверное, мазь, и боль отступала. Я решился открыть глаза. Светлая комната, вызолоченная солнцем. В поле зрения шкаф, стул и кровать, на которой я, собственно, и лежу. Приятное полузабытое ощущение, мне все больше достается постель типа нар. Я попробовал было повернуться, но уверенный мужской голос остановил меня:

  - Подожди, Тиль, я сейчас закончу.

  И я повиновался. Мазь, которую незнакомец накладывал мне на спину, приятно пахла мятой и моментально приносила облегчение. Интересно было бы узнать рецепт, полезная штука.

  - Ну вот, все готово, - снова раздался голос. Лекарь опустил мне рубашку и бережно погладил спину. Приятно и совсем не больно. Тут я обратил внимание на рубашку. Как неловко... Она была не моя, что не удивительно (моя уж точно годилась только на тряпки), и она была дорогая. Она была из хорошей ткани, мягкая, по отворотам рукавов струилась вышивка - странные символы, непонятные, но красивые.

  Знахарь обошел кровать и сел на стул передо мной. Молодой мужчина, может, немного старше тридцати, роста чуть выше среднего, худощавый, черные волосы, приятные черты лица и удивительно яркие зеленые глаза. Наверняка не одна девушка по этим глазам с ума сходила.

  - Меня зовут Янин, - представился он. - Здешний лекарь. Ты гость в моем доме.

  - Спасибо тебе, Янин, за помощь и лечение, - сказал я, стараясь передать голосом хоть часть благодарности, которую испытывал. А потом выдал правду, которая любого нормального лекаря лишила бы благодушия. - Но мне нужно вернуться к хозяину. Потому что денег, чтоб расплатиться с тобой, у меня пока нет.

  Он как-то странно посмотрел на меня и ответил:

  - Я не возьму с тебя ни гроша. А с купцом я уже договорился. Тебе не нужно к нему возвращаться. По крайней мере, пока окончательно не поправишься.

  - Спасибо, - растерялся я. Ситуация была для меня более, чем необычная. Обо мне позаботился чужой человек, причем без видимой выгоды для себя. Я никогда не умел контролировать выражение лица, и, видимо, мое удивление было заметно. Потому что взгляд Янина поменялся. Вначале он был изучающим, а теперь... Я почувствовал, как от смущения краснею. Теперь Янин смотрел на меня с искренним сочувствием. Мне было ужасно неловко, и я отвел глаза.

  Янин помолчал немного, встал, придвинул ко мне стул, на него поставил большую чашку.

  - Это лекарство, - пояснил он. - Захочешь пить или есть - просто отпей.

  Потом велел мне отдыхать и направился к двери.

  - Янин?

  - Что?

  - Как девочка?

  Лекарь очень внимательно посмотрел на меня и ответил:

  - Невредима... Благодаря тебе.

  Боже, я наивно полагал, что краснеть дальше некуда, но я прямо почувствовал, как горит лицо. Янин покачал головой, мол, "делать не боится, а скажешь об этом - стесняется, краснеет".

  - Отдыхай, потом поговорим, - улыбнулся лекарь и вышел из комнаты.

  - Странный парень, - шепнул я Наре, ждавшей меня в коридоре. - Другой обрадовался бы, что что-то бесплатно досталось. А этот смутился. Гордый. Не любит быть обязанным. Честный, сразу сказал, что денег нет...

  Я возился по хозяйству, размышляя вслух. Нара сидела рядом, но была на удивление молчаливой.

  - Ну, а что ты обо всем этом думаешь? - спросил ее я.

  - Что ты балда, Янин, - вздохнула девушка.

  - Это еще почему? - чуть обиделся я.

  - Потому что ты парня не знаешь, я тоже. Купец... ты думаешь, он часто с батраками своими по душам разговаривает? Ты себе сейчас картинку, образ нарисуешь, а парень в него не впишется. Ты расстроишься, разочаруешься. И сам, слышишь, только сам будешь в этом виноват. Подожди пару дней, а там разберешься. Отвлекись.

  - Ты права, - признал я и постарался думать о Тиле исключительно как о пациенте, который для меня ничего не значит. И занялся обычными хозяйственными делами.

  Вечерело, в небольшой рощице неподалеку пели соловьи. Мы с Нарой сидели на скамейке в саду, любовались закатом. Вдруг Нара ойкнула и кинулась в сарай.

  - У нас гости, - на ходу бросила она.

  И правда, к калитке подъехала телега. Гостями были Дэнни и Сильвия. Оба очень счастливые. Дэнни долго тряс мою руку, рассыпаясь в благодарностях, а Сильвия просто смотрела на меня, прижавшись к мужу, и светилась радостью.

  - А где парень? - спросил Дэнни.

  - В доме, спит. Будить его сейчас никак нельзя.

  - Жаль, - искренне огорчились оба. - А мы гостинцев привезли... ну... чтоб это, хоть как-то спасибо сказать...

  Дэнни длинные фразы давались с трудом, не такой он был человек. Это его всегда смущало. Вот и сейчас он запнулся, выпустил мою руку и чуть не побежал к телеге.

  - Я ему все рассказала, - торопливо шептала мне Сильвия. - Он был так зол, так зол, что хотел Корса сам найти и проучить. Но потом я ему сказала, что ты вмешался, он так обрадовался. Сказал: "Такого умного и справедливого человека, как наш Янин, еще поискать". Вот. А потом мы собрались и сюда поехали.

  Тут вернулся Дэнни с двумя мешками в руках. В одном мешке явно сидело что-то живое.

  - Мы тут подумали, что раз ну... ну... В общем, вот, это тебе от нас, - смущенно покраснел Дэнни.

  В "живом" мешке оказалась курица, она с видимым удовольствием присоединилась к моим. В другом были мука и небольшой окорок.

  Я искренне поблагодарил гостей за щедрый дар, предложил Сильвии и Дэнни чаю, но они заторопились домой, ведь было уже поздно.

  - Мы еще заедем как-нибудь, - пообещала Сильвия, маша рукой на прощание.

  - Буду ждать, - весело откликнулся я и остался стоять у калитки, провожая глазами телегу.

  - Хорошие люди, - тихо сказала подошедшая Нара.

  - Да, - кивнул я. - Пойдем в дом. Уже темнеет.