— Что, мать твою, ты делаешь, Маркус?

Дерек орал на него тридцать минут, горло Маркуса тоже саднило от крика. Единственное, о чем он в состоянии был думать — вернуться к Рене, чтобы взглянуть как она. Дерек дал им время привести себя в порядок, прошествовал в свой кабинет, по дороге рыкнув Рене, сидеть на месте, а потом был готов стереть Маркуса в порошок. Как только закрыл дверь, вылил на Маркуса много дерьма и еще столько же.

— Она может выставить иск за сексуальное домогательство, и мы оба пойдем в суд. Я не могу поверить, что ты поступил так безответственно, причем именно сейчас. В мире нет такой женщины, из-за которой стоило бы так разрушать свою карьеру, Маркус. Господи, ради Христа.

Дерек отвернулся и засунул руки в карманы. По крайней мере, его кулаки были расслаблены. Маркусу казалось в течение первых минут их встречи, что Дерек собирался его ударить. Не важно, что он все время поддразнивал Дерека по поводу его возраста, Маркус отдавал себя отчет, что у его брата чертовски хороший удар.

Маркус заскрипел зубами, его терпение висело на волоске.

— Она не собирается подавать на нас в суд за сексуальные домогательства.

— И откуда ты это знаешь?

— Потому что все не так.

— Ты трахал ее в моей приемной. На что именно это похоже? — зарычал Дерек.

Маркус уже не мог себя контролировать, ему необходимо было повидаться с Рене. Он смотрел на своего брата, его лицо было красным, руки тряслись от выброса адреналина.

— Это не траханье, все не так. Разве ты не понимаешь? Она мне дорога. И она не какая-то девка для траханья, и я не хочу, чтобы ты говорил о ней в таком тоне.

Дерек резко засмеялся.

— О, пожалуйста. Ты оприходывал женщину на столе у меня в офисе, а сейчас тебя начинает заботить, как я о ней выражаюсь.

Маркус сорвался, ярость отразилась у него на лице, и через секунду он, пронесся через всю комнату, схватив Дерека за рубашку. Он встряхнул его, заметив шок, отразившийся на лице Дерека, притянул его ближе и прорычал:

— Все, что происходит между Рене и мной, где и когда, это не твое собачье дело.

Он снова попытался встряхнуть Дэрека, но тот был уже подготовлен, он словно превратился в камень. Они стояли, сверля друг друга глазами, и Маркус услышал рокот, начинающийся где-то глубоко в груди Дерека.

— Убери от меня свои руки, или для тебя это кончится не очень хорошо, — предупредил его Дерек.

Слова Дерека прозвучали так быстро, словно пулеметная очередь.

— Хрен тебе, — выплюнул Маркус.

Последовал апперкот, которого Маркус никак не ожидал. У него не было маневренности, они оба были на взводе, но силы удары хватило, чтобы Маркус отлетел на стол, проехавшись по нему. Он попытался, как-то восстановить равновесие во время падения, но в результате смел со стола документы, ноутбук и какие-то другие предметы, которым был увален рабочий стол Дерека. Раздался грохот падающих вещей, ругательства Маркуса во время падения.

— Что бл*ть с тобой происходит? — закричал он, поднимаясь. Он шагнул вперед с сжатыми кулаками, готовый отразить следующий удар, но Дерек смотрел поверх его плеча.

Гнев Дерека успокоился так же быстро, как и возник.

— О, черт... — прошептал Дерек.

Маркус тут же повернулся и заметил ускользающую Рене, которая стояла в дверях их кабинета, а теперь выбегала из офиса. Боль и ужас, отразившиеся у нее на лице, останутся в его памяти на долгое время.

— Черт! — прохрипел он, услышав с каким грохотом захлопнулась входная дверь в офис брата. Он снова посмотрел на Дерека.

— Иди, — сказал ему брат, в голосе звучало горечь и разочарование. — Останови ее.

И Маркус побежал.

 Маркус проснулся от восторгающегося голоса Триш Андерс, лежа на диване. Он не глядя похлопал рукой по тумбочке в поисках пульта, сожалея о том дне, когда решил установить таймер на телевизоре, чтобы будил его каждое утро. Он никому не желал просыпать под голос Триш в шесть утра.

Он выключил телевизор и перевернулся на спину, уставясь в потолок. Вид в течение последних двух недель был все тот же. Белый потолок, глядя в который, он полностью ощущал свою катастрофу в отношениях с Рене.

Снова и снова у него перед глазами появлялось выражение ее лица, боли и ужаса, когда она выбегала из офиса Дерека. Снова и снова он видел ее удаляющуюся фигуру по улице. Снова и снова он видел лицо ее матери, стоя у входной двери ее квартиры, умоляя позволить ему увидеть Рене.

— Простите, — говорила ему Элис, с сочувствием глядя на него. — Ей просто не до этого сейчас. Возможно, через несколько месяцев… когда все утрясется.

Он бросил подушку в стену и сбросил с себя одеяло, его телефон завибрировал.

— Что? — рявкнул он, как только сел и взглянул на экран.

— Приятно, что ты сегодня в хорошем настроении, — хмыкнул Дерек.

— Прости. Здравствуй. Чего ты хочешь?

Дерек опять хмыкнул.

— Вот так уже гораздо лучше. Возможно, мои новости тебя заставят почувствовать себя лучше. У нее есть работа, а также у нее есть медицинская страховка на этой работе.

Воздух выскочил из легких Маркуса от облегчения. Он посмотрел на дверь в свою спальню, пытаясь собраться с мыслями и переполнявшими его эмоциями.

Наконец, он произнес самое простое слово, которое вспомнил:

— Спасибо, — его голос был низким и грубым, но слово прозвучало искренне. — Где…, — он откашлялся. — Где она? Работает?

— В юридической фирме моего друга Тига. Его ассистентка ушла в декретный отпуск на шесть месяцев. Потом он подыщет ей что-нибудь у себя на фирме, так он сказал. У нее хорошая работа. Я обещал тебе, что позабочусь о ней, я так и сделал. Ее мама и Дэвид смогут продолжить лечение, в этом вопросе она полностью защищена. Вся ее семья сейчас защищена.

Впервые за две недели у Маркуса упала тяжесть с груди. Эта тяжесть в груди у него появилась после того, как на следующее утро Рене прислала на электронную почту Дерека заявление об уходе, это было как раз после драки, произошедшей в офисе между братьями, и эта тяжесть в груди так и оставалась с ним постоянно. Дерек умолял ее не уходить, но она чувствовала себя униженной и винила во всем себя. Он так и не смог ее уговорить вернуться. И тяжесть в груди у Маркуса от этого только увеличивалась. Теперь, конечно, приятно было узнать, что все как-то улаживалось. Теперь, хорошо бы боль тоже ушла, но похоже она поселилась с ним навеки.

— Я ценю это, — сказал Маркус брату. — И сожалею. Жаль, что я устроил такой бардак.

— Я знаю, — мягко ответил Дерек. — Теперь я понял, что ты без ума от нее, мне жаль, что так все закончилось.

Маркус пожал плечами, пытаясь сам себя убедить, что это совсем не самое кардинальное событие, способное изменить его жизнь, но интуиция говорила обратное.

— Жизнь продолжается, — он потер правой рукой грудь, где располагалось сердце.

— Да. Но, по крайней мере, тебе не нужно беспокоиться, хотя бы об этом. Не хочешь потренироваться в Spar позднее сегодня?

— Возможно. Я позвоню тебе.

Повесив трубку, Маркус пошел в ванную и включил душ, чуть более горячий, он делал так каждый день, после расставания с Рене. Но сегодня, чувство сжатия оставило его грудь, и он подумал, что там есть место для чего-то еще. Нечто, похожее на надежду.

В течение двух недель, когда Рене ушла от мистера Эмброуза, она плакала. Много. Потом как утром она проснулась и поняла, что счета не перестанут приходить, ее брат хочет есть каждый день, а маме по-прежнему нужны лекарства. Поэтому она выбралась из постели, включила компьютер и зашла в электронную почту. Десятки писем. Практически каждый друг и партнер Дерека Эмброуза написал ей. Каждое письмо имело предложение о работе. Видимо, Дерек Эмброуз свыкся, что Рене больше не вернется к нему, но по-прежнему считал себя ответственным за ее дальнейшую жизнь.