- А вдруг разобьетесь? - усомнился Фома, верный своему неверию.

Учитель взмахнул руками и оторвался от земли.

- Браво, браво! - кричали ученики. - Мы так и знали, мы так и верили!

- А теперь, - сказал Учитель, опускаясь с неба на землю, - меня распнут на кресте.

- Господь с тобой! - перекрестился Фома. - Как можно говорить такое?

На него зашикали.

- Меня распнут на кресте, - продолжал Учитель, - вобьют в меня гвозди...

- Слушайте! Слушайте!

- ...из моих ран потечет кровь...

- Слушайте! Слушайте!

- ...потом я умру. А потом воскресну.

Ученики затаили дыхание. В тишине раздался тревожный голос Фомы:

- А вдруг не воскреснешь?

- Это уже слишком! - возмутились ученики. - Учитель - и не воскреснет! Кто ж тогда воскреснет? Уж не ты ли, Фома?

Учитель подождал, пока они успокоились. Потом сказал:

- К сожалению, не все от меня зависит. Для того, чтоб меня распяли, меня нужно сначала предать. Кто согласен меня предать?

- Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я!

Ровно одиннадцать Я. Один Фома воздержался.

- Не все сразу, не все сразу! - замахал руками Учитель. - Для того, чтоб предать, одного вполне достаточно. Пусть это будет... - Учитель обвел взглядом учеников. - Ты, Фома!

Ученик рухнул на колени:

- Учитель! Я люблю вас. Учитель, я не могу вас предать!

- Он не может предать! Вы слышите? - шумели ученики. - Учитель, поручи это дело нам! Любому из нас!

Для того, чтоб воскреснуть, человек должен сначала умереть, это очевидная истина. Но неверный Фома этого не понимал - и он упирался, тянул всех назад, когда все остальные дружной толпой провожали Учителя на Голгофу.

1964

ПОСЛЕДНИЙ РОМУЛ

Все началось при Ромуле и кончилось при Ромуле, будто и не было этих двенадцати веков триумфов и побед, будто не было величия Римской республики и могущества Римской империи, и славы, славы, немеркнущей славы ее полководцев, консулов, императоров и рабов.

Последний Ромул - Ромул Августул Момилл (что отличает его от первого просто Ромула) - живет на вилле, построенной еще знаменитым Лукуллом, которого, возможно, тоже не было... А было - что?

Сначала семь холмов и посреди них - волчица, кормящая мать, воспитавшая основателя вечного города (ничего нет вечного на земле - поздняя мудрость, неизвестная основателям). Первый Ромул построил город, и с этого, собственно, все началось... а может, и не с этого, потому что тот Ромул давно уже стал легендой.

Выкормыш волчицы. Смешно сказать! И придумают же такое!

Последний Ромул смеется. Он представляет, как тот, первый, строил город без лопаты и топора, без всякого нужного инструмента. С одной волчицей, смеется последний Ромул.

Без инструмента, смеется он, даже эту виллу не построишь. Правда, вилла построена хорошо, этот Лукулл, был он там или не был, видно, любил пожить. А кто не любит? Да, вилла неплохо построена. Сам Одоакр, король, останавливается здесь во время охоты.

Король Одоакр останавливается здесь, и Августул Момилл принимает его, как настоящий хозяин, и даже сидит с ним за одним столом. И тогда Одоакр называет его императором - в шутку, конечно, но не без основания, потому что Ромул ведь и вправду был императором... Был или не был? Кажется, все-таки был.

Тарквиний Гордый, Помпеи Великий, Антонин Благочестивый... Доблестный Марий, потерпев поражение, сказал знаменитую фразу: "Возвести своему господину, что ты видел Мария сидящим на развалинах Карфагена". Непокорный Катилина, потерпев поражение, сказал знаменитую фразу: "Я затушу развалинами пожар, который хочет уничтожить меня". Последний Ромул смеется: от всей истории остались одни знаменитые фразы. А может быть, и их тоже не было?

Трубят рога. Входит варвар Одоакр. Король Одоакр. Он хлопает Ромула по плечу, опирается на его плечо и так проходит к столу, где для него уже все приготовлено. Он садится, он пьет ("Твое здоровье, Ромул!"). Он рассказывает что-то смешное - и сам смеется, и Ромул смеется. Он разрывает мясо руками и глотает его, и заливает вином...

- Погляди, - говорит Одоакр, - какую я приволок волчицу.

Удачная охота. Сегодня хороший день. И вечер будет хороший.

Сколько лет Рим воевал с варварами, а все таи просто - посадить варвара на престол.

Последний Ромул стоит над телом мертвой волчицы.

1968

СВЯТОЙ ДОМИНИК

Окончив земные дела, святой Доминик отправился к богу.

- Ну, что там у нас? - встретил его господь. - Я, понимаешь, оторвался от земли, руки не доходят.

- Слава богу! - сказал Доминик. - Святая инквизиция не дремлет.

- Слава богу! - согласился господь.

- У нас теперь порядок, - докладывал Доминик. - Чуть что - и готово!

- Готово? Это хорошо. Ну, а как нравится тебе у нас, на небе?

Доминик промолчал.

- Говори, говори, не стесняйся!

- Разрешите донести... Я тут встретил одного... Уж очень какой-то веселый...

- Веселый? Ну, это не беда! Они у меня все пьяны от счастья.

- Разрешите донести, этот был не от счастья.

Господь насторожился:

- Не от счастья? А от чего? Я, понимаешь, оторвался от неба...

- На все воля божья, - напомнил Доминик. - Прикажи, господи!

И господь приказал.

Тихо-тихо стало на небе. Приумолкли силы небесные, и одно только слышалось: "Разрешите донести... Разрешите донести... Разрешите донести..."

- Вот теперь у нас полный порядок! - потирал руки святой Доминик. Слава богу!

- Слава богу! - хором вторили силы небесные.

- Слава богу! - говорил господь бог.

И попробовал бы он не сказать! Интересно, как бы он тогда выглядел...

1964

НЕЧИСТАЯ СИЛА

Не стало бесам житья, отовсюду их изгоняют. Только вселится бес в человека, а тут уже целая куча праведников:

- Чур тебя, нечистая сила! Изыди!

Изошли бесы, кто в чем стоял, и удалились в изгнание. Бредут по грешной земле, на судьбу свою плачутся.

- Совести у них нет, - плачется Бес Совестный.

- Черствые сердца, - плачется Бес Сердечный.

И вдруг им навстречу праведник. В темноте не видать, но у бесов на праведников особое чутье.

- Ноше вам почтение! - поклонился Бес Церемонный. - Позволено будет спросить: откуда путь держите?

- Из города. Бесов гонял.

Притихли бесы, опустили глаза, чтоб в темноте не блестели.