Джоанна молча занялась содержимым тарелки. По крайней мере, его профессия соответствовала его безжалостной натуре. Она подумала о том, был ли он когда-нибудь женат и женат ли в данный момент. Он не был добродушно-разговорчивым, как большинство его соотечественников, и не желал ничего рассказывать о себе. Он был загадкой, которую ей не следовало пытаться разгадать. Но она была заинтригована. Возможно, это объяснялось тем, что он совершенно не походил на знакомых ей людей, его непривычными манерами, которые завораживали ее. Но Джоанна сосредоточила внимание на еде, не желая, чтобы он разгадал ее чувства. Она уже почти два года обручена с Джимми, и потому эти необычные размышления о другом мужчине, незнакомце, заставляли девушку нервничать, как и тот факт, что он тесно связан с ее отцом.

— Вы подумали о том, когда выедете? — неожиданно спросил Димитри, резко меняя тему разговора.

Джоанна пожала плечами.

— Нет, конечно. По-моему, пока слишком рано думать об отъезде. Почему вас это интересует?

Он отхлебнул немного вина и долил бы ее бокал, но Джоанна прикрыла его ладонью.

— Я выезжаю из Англии в конце следующей недели, — заметил он. — Это для вас слишком скоро?

Глаза Джоанны удивленно округлились.

— В... в конце следующей недели! — воскликнула она изумленно. — Но я не думала, что... что это так срочно! Вчера вы словом не обмолвились мне о подобной спешке.

Димитри поставил бокал на стол, потрогал пальцем его ножку.

— Вероятно, мне следовало быть с вами честным, — сказал он медленно, и Джоанна нахмурилась.

— Что вы этим хотите сказать? Честным? Разве вы были нечестны со мной?

— Я был... как бы это выразиться? — он сердито сдвинул брови, и Джоанна впервые заметила, что он затрудняется сформулировать мысль по-английски. Потом он удовлетворенно кивнул. — Дипломатичен, вот как это говорят, — уклончиво ответил он.

Джоанна вздохнула.

— Каким образом?

Димитри небрежно повел плечом.

— Не надо так пугаться, мисс Николас. Ваш отец желал... надеялся, что у вас возникнет желание на некоторое время сбежать из Англии, до тех пор пока воспоминания об утрате не станут для вас менее болезненными. Он предположил, что отдых рядом с ним будет для вас полезен и приятен при данных обстоятельствах.

— Понимаю, — растерянная Джоанна отодвинула тарелку: у нее пропал аппетит. — Вчера вы мне об этом не сказали.

— Да. Я считал, что сначала вы должны принять главное решение, то есть принять приглашение отца. Я не хотел посвящать вас в подробности.

Волнуясь, Джоанна отхлебнула вина. Слишком уж стремительно стали развиваться события. Она начинала жалеть, что согласилась принять приглашение отца, не заручившись поддержкой со стороны Джимми. Особенно неприятно подействовало на нее то, что Димитри Кастро даже мысли не допускал об отказе. А теперь... теперь еще это... Все так пугало ее.

— Я не могла бы так быстро уехать, даже если бы хотела! — воскликнула она. — Я должна подать заявление, чтобы мне нашли замену на работе.

Димитри откинулся на стуле, как-то непонятно глядя на нее.

— Все проблемы, связанные с вашей работой, предоставьте решить мне, — наконец ответил он. — Гарантирую, что найду для ваших нанимателей подходящую замену в течение сорока восьми часов.

Джоанна казалась пораженной.

— Вы не можете серьезно говорить такое!

— Почему же? В Лондоне есть агентства, способные подобрать даже наложниц для арабских нефтяных баронов!

Плечи Джоанны беспомощно опустились. Не имеет никакого значения, что она говорит, она может протестовать как угодно, — он предусмотрел каждый ее шаг и с легкостью парировал любое возражение.

— Не знаю, — тихо проговорила она. — Просто не знаю.

Когда к ним подошел официант принять заказ на десерт, она пришла в себя и не возражала против того, что Димитри заказал клубничный торт для двоих.

Все остальное время они молчали. Джоанна не желала еще раз вызывать огонь на себя и была занята собственными мыслями. Как может она уехать в конце недели? Что скажет Джимми? Какое разумное объяснение собственным поступкам она сможет подыскать? Разве только он решит, что чем скорее она уедет в Грецию, тем скорее вернется. Ей очень хотелось обратиться к кому-нибудь за советом. Но кроме миссис Твейнс, она ни у кого не получит поддержки, в этом Джоанна совершенно уверена. Родители Джимми наверняка воспримут ее известие в штыки. Ее тянуло в противоположные стороны одновременно, и она не знала, кто прав и какое решение предпочесть.

Димитри Кастро заказал кофе и коньяк, а потом сказал:

— Не желая показаться невежливым, мисс Николас, я все же должен вам сказать, что у вас очень выразительное лицо. Вы чувствуете недоверие и нерешительность, и у вас не достает силы воли отстоять собственные убеждения.

Джоанна вздохнула.

— Однако же вы должны понять, почему мне нелегко решиться.

Он неторопливо раскурил сигару и выдохнул в ее сторону ароматный дым.

— Вы сами себе создаете проблемы, — мудро заметил он. — В глубине души вы прекрасно знаете, что хотите поехать. Это естественно. Не воображайте, что любую проблему можно решить, определив, что справедливо, а что нет. Подобные сомнения вызваны муками совести.

Джоанна посмотрела сквозь высокое окно на улицу. В пасмурный день, когда солнечные лучи едва пробивались сквозь тяжелые облака, нависшие над колокольней церкви Св. Стефена, Оксхемптон выглядел далеко не приятно. И Джоанна подумала о том, что чувствовал ее отец, узнав о желании ее матери остаться здесь, когда все его существо тянулось к теплой и солнечной земле. Он отказался от собственных желаний и пошел ей навстречу, но однажды обнаружил, что в большинстве своем их желания противоположны? Что заставило его бросить жену и ребенка? Если он был бесчувственным тираном, каким его описывала мать, почему он продолжал высылать ей деньги, почему послал Димитри Кастро разыскать дочь, когда ее мать умерла? Вот некоторые из вопросов, терзавших Джоанну, и никакие размышления не могли погасить ее желания узнать правду. И она сказала с чувством:

— Вы советуете поступать, как подсказывает интуиция? Интуиция, инстинкты — все это примитивные вещи, мы же считаем себя цивилизованными людьми.

Димитри поднялся на ноги.

— Пойдемте, — сказал он. — Продолжим дискуссию в гостиной.

Джоанна взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что уже более двух часов.

— Я... мне пора идти! — торопливо воскликнула она. — У меня дома много дел. До встречи с вами я ничего не успела: к сожалению, проспала.

Димитри насмешливо улыбнулся.

— Тогда поужинайте со мной вечером, — мгновенно нашелся он.

Джоанна взглянула на него.

— Боюсь, это невозможно, — решительно отказалась она. — Сегодня вечером я обещала пойти к Джимми. Его родители ждут меня.

Димитри пожал плечами.

— Ладно. Предлагаю за выходные обдумать все, о чем мы говорили, а в начале недели я снова с вами свяжусь.

— Я буду на работе, — напомнила ему Джоанна.

— Верно. Хорошо, тогда я позвоню в воскресенье вечером. У вас есть телефон?

Джоанна неохотно дала ему номер, и направилась из ресторана. В холле она остановила Димитри, сказав:

— Не надо... не надо дальше провожать меня.

Кастро равнодушно пожал плечами.

— Ладно. Вы не хотите, чтобы я отвез вас домой?

— Нет, спасибо. Соседи станут сплетничать.

— Не будьте так провинциальны, мисс Николас, — резко заметил он и, не говоря больше ни слова, повернулся и направился к лифту.

После его ухода Джоанна с минуту постояла, чувствуя какой-то внутренний холод. Ее совершенно не привлекала перспектива предстоящего разговора с Джимми. Теперь, после того как Димитри оставил ее, ей казалось, что у нее не хватит мужества пройти через это. Возможно, стоило попросить его пойти с ней вместе к Джимми сегодня вечером: при его поддержке ей было бы легче сообщить о своем решении ехать в Грецию. Что, правда, походило на проявление трусости, а Джимми расценил бы это как бестактность с ее стороны. И тогда визит Димитри только бы накалил и без того сложную ситуацию. Она твердо решила, что поедет к отцу, и готова была отстаивать свою позицию до конца. Не имеет большого значения, произойдет это через месяц или неделю, — и здесь решение за ней. Сложнее всего для нее будет объясниться с Джимми.