- Я отправлюсь к ней завтра, - сказал он Раулю.

Настойчивый шум разбудил Линду. Она напряглась, ожидая, что в её ребра врежутся ботинки Надзирателя.

Но никто не тронул её.

С колотящимся сердцем она осторожно открыла глаза и увидела собственную гостиную. Дома. Она дома. Точно. Она проработала всё утро в магазине. А затем предалась послеобеденному сну.

Она подпрыгнула, как только услышала громкий стук. Кто-то стучал во входную дверь. Кто-то напугал её до смерти. Она сжала губы, пытаясь успокоить свое дыхание. Где же взять хороший пистолет, когда он так нужен?

Но когда она подняла большой палец и направила указательный палец на дверь, её воображаемый пистолет неудержимо задрожал. Похоже, от приобретения настоящего оружия придется отказаться. К тому же, её пожилого почтальона схватит сердечный приступ, если крыльцо изрешетят пули. Вероятно, это он стоял сейчас у ее двери.

Стук снова разнесся по комнате, вызывая при этом небольшое раздражение. Старик, вероятно, стучит кулаком.

Вытирая пот с лица, Линда поднялась.

- Уже иду, - её голос вряд ли был слышен хотя бы за пределами дивана. - Иду!

Спустя пару шагов она снова смогла крепко стоять на ногах. Она поправила свой топ без рукавов и капри, натянула улыбку на лицо и открыла дверь.

И за ней никого не было.

Она вышла наружу и заметила мужчину, стоящего перед домом.

- Сэм?

Это действительно был он, собственной персоной, как будто её сны сотворили его из воздуха. Солнце блеснуло в его серебристых волосах, достающих до воротника его рубашки. Когда он взглянул на неё, его светлые глаза блеснули, словно свет сквозь чистое голубое стекло.

Он снова вернул своё внимание к свеженарисованному граффити на стене ее дома. «САТАНИНСКАЯ СУКА».

- По крайней мере, написано без ошибок. Это большая редкость. - Сказал он мягко и подмигнул ей.

Полушутливое замечание не было смешным, но всё же ослабило напряжение, которое не покидало её с тех пор, как она обнаружила эти ужасные слова. На самом деле лишь одно его присутствие давало ей чувство защищенности. Как он это делал?

Подойдя ближе, он пробежался по ней своим проницательным оценивающим взглядом.

- Ты ужасно выглядишь, девочка. Давай поговорим.

- Но...

- Я не обсуждаю дела на пороге. - Сэм взял её повыше локтей, отодвинул в сторону так, чтобы он смог войти, и закрыл за собой дверь. - Есть что-нибудь выпить? Вода или чай, содовая?

- Конечно. - Она была на полпути к кухне, прежде чем остановила себя. Кстати, говоря об автоматическом подчинении. - Прошу прощения, но не помню, чтобы я приглашала тебя сюда. Как ты узнал мой адрес?

Нервно потирая ладони, она пыталась избавиться от дрожи в руках. Неужели она нашла себе нового преследователя?

- Посмотрел в интернете. - Её беспокойство немного ослабло, когда он развалился в кресле, вытянув длинные ноги, очевидно чувствуя себя как дома. Он явно не собирался набрасываться на неё. - Рауль не смог приехать. А я был свободен.

- Я сказала Ким, что мне не нужна помощь.

- И она ответила, что пришлет кого-нибудь, - он послал ей спокойный взгляд. - Девочка, ты испытала уже достаточно горя. Позволь мне помочь.

- Но... - она нахмурилась. Если бы всё было наоборот, она бы обязательно отправила кого-нибудь к Ким. И, судя по наклону челюсти Сэма, споры ни к чему её не приведут. - Ладно. Диетическая «Кола», «Маунтин Дью» или пиво?

- «Дью», спасибо.

Когда она вернулась с его напитком и пивом для себя, то обнаружила его за изучением ее гостиной с таким же напряжением, с каким он обычно смотрел на нее. В джинсах, поношенных коричневых ботинках и рабочей рубашке с коротким рукавом он не был похож на человека, которого можно заинтересовать декором интерьера.

Она наклонила голову.

- Что такого увлекательного ты тут рассматриваешь?

- Цвета. Коричневый, бежевый, молочный. Прямо как ты - теплые, но приглушенные. - Он взял у неё свой напиток и направился в сторону высоких окон. - Шторы убраны, много света. Не прячешься. - Он указал на яркие цветочные подушки, лежащие на диване, затем похлопал по стулу. - Тебя привлекает красота, но тебе также нужен и комфорт.

- Верно.

Точность его замечаний обескураживала.

Две акустические гитары в углу удостоились его заинтересованного взгляда.

- Есть ли хотя бы малейший шанс, что тебе нравится кантри-вестерн?

- Среди прочего.

- Нам следует попробовать сыграть пару мелодий.

С тех пор как Чарльз съехал, дома не осталось никого, с кем можно было бы разделить ее увлечение музыкой. Она сделала шаг по направлению к гитарам и остановила себя. «Не сходи с ума». Он приехал в Фогги Шорс не для того, чтобы брынчать на гитаре.

- Так ты здесь, чтобы помочь мне?

- Одна надпись на доме - это шалость. Больше - уже проблема. Тебе нужна поддержка.

Само это слово – поддержка - послало волны облегчения сквозь неё. Когда слезы защипали глаза, она постаралась занять себя открыванием бутылки с пивом.

Когда она наконец-таки подняла глаза, его тяжелый взгляд небесно-голубых глаз смягчился. Ей не нужно было от него прятаться. Странно, как часто даже самые назойливые клиенты не осознавали, что она на самом деле думает об их поведении. Но этот мужчина читал её так безошибочно, будто у него была инструкция под названием "Как понять Линду".

И он приехал сюда, чтобы помочь ей.

- Ты... Ты не обязан. Мы даже не...

Она замерла на полуслове, осознав, как грубо это прозвучит.

Но он закончил за неё:

- Не друзья. Я понимаю. Я облажался на аукционе, и многое для тебя стало еще более сложным. Я задолжал тебе.

Прямой. Грубый. Сокрушительно честный.

Как бы то ни было, он не мог исправить прошлое. Не такое. Она пыталась подобрать вежливый ответ. Линда остановилась на правдивом: - Ты пытался помочь.

И на самом деле он помог ей. В противном случае настоящий покупатель отхлестал бы её плетью. Причинил бы ей боль. Если бы только он остановился и не начал... трогать... её. Ее лицо окатило жаром, и она сделала глоток, несмотря на неприятную дрожь во всем теле.

Он посмотрел на нее, будто хотел что-то сказать. Вместо этого он начал пить, глоток за глотком, его адамово яблоко двигалось вверх-вниз, привлекая её внимание к его загорелой, жилистой шее. Маленькая впадинка у её основания была окружена мышцами. Она вспомнила, как прижималась к его телу, твердой теплой стене из плоти, и в комнате тут же стало жарко, отчего она почувствовала, что ее лицо стало гореть ее сильнее. Да что с ней не так?

- Когда это происходит? Ночью?

Она уже практически чувствовала мягкость постели под собой, когда поняла, что он говорит о граффити. Линда непроизвольно фыркнула. Как у неё вообще могли возникнуть похотливые мысли об этом пугающем мужчине?

- Ага.

- Что-нибудь еще происходит? - он уставился на кипу газет на краю стола. - Ты получала сегодняшнюю газету?

- Это неважно.

- Чушь. Покажи мне, Линда.

- Ладно. - Почему она чувствовала себя так, будто сейчас расплачется? Она прошла через комнату, чтобы взять вырванные страницы с полки, куда она складывала и все предыдущие, не способная ни выкинуть их, ни смотреть на них. - Вот.

Сэм взял страницы в руки. Когда он достал пару очков для чтения из кармана своей рабочей рубашки, она моргнула. Очки заставляли его выглядеть... Другим. Как будто джинсы и грубое поведение были лишь покровом для скрытого под ним интеллигентного человека. Прочитав статью, он отложил её, и дрожь прошла сквозь неё, когда она увидела холодную злость на его лице.

- По этому репортеру кнут плачет.

Она забрала статью с его колен и выкинула в мусорную корзину.

- Это совершенно неважно. Ты ничего не сможешь с этим сделать. И я думаю, тебе лучше вернуться домой.

Он снова сделал глоток своего напитка, наблюдая, как она шагает через комнату.