Глеб в изумлении смотрел на дисплей своего телефона – но как же так, ведь в той версии, что видел он по телевизору, всё выглядело… абсолютно также и… совершенно по-иному. Или иным было его восприятие? Сейчас перед своими глазами он видел счастливых влюбленных, утопающих в объятиях друг друга в завораживающем сексуальном порыве – очень интимный эпизод жизни, не предназначающийся для постороннего наблюдателя. Скорее всего, ролик потом должен был быть удален, но… он каким-то непостижимым образом оказался в распоряжении провайдера и попал к нему, Глебу.

Вдруг любовная идиллия на экране на секунду затмилась чьей-то тенью, и из динамика вырвался глухой стук удара и пронзительный крик Вероники, наполненный ужасом. В полумраке комнаты было видно, как она, вскочив на ноги, опрокинула торшер, который с грохотом ударился о стену и упал на пол, погрузив все происходящее в жестокую и кровавую тьму: слышались лишь стоны и звуки ударов человеческой плоти о плоть.

Но Глебу и не требовалось освещения, ибо он прекрасно помнил, что же именно в эти секунды происходило в сауне гостиницы «Палас». Он приложил обе руки пальцами к вискам и замер, пытаясь определить, в каком измерении он находится. Им вдруг овладело реальное чувство, что через всё это он уже где-то проходил, а сейчас на его глазах просто разыгрывается пьеса, о содержании которой он догадывался, но никак не мог связать в единое целое начало спектакля, общий сюжет и его финал.

Он начал опасаться, что финал может обернуться не в его пользу.

7

Вероника, закутавшись в своё пальто, под которым абсолютно ничего более из одежды не было, сидела в комнатке администратора сауны, судорожно всхлипывая и сжимая в обеих руках стакан с крепким чаем, который ей кто-то из женщин заботливо сунул в руки. Её бил мелкий озноб, и, как не пыталась она его сдержать, зубы всё равно выстукивали чечётку. Напротив расположился коренастый мужчина из милиции. Она не запомнила ни имени его, ни фамилии, ни кем он, собственно, был: она просто знала, что он из милиции и будет задавать ей вопросы по поводу этого кошмара.

- Ну как, Вероника Александровна, получше уже?

- Д-да, с-спас-сибо.

- Я думаю, вам нужно немного расслабиться. Давайте проясним ситуацию: что всё-таки произошло.

Поставив чашку на стол, девушка глубоко вздохнула и выдохнула, затем машинально поправила пальто, которое не закрывало даже её колен, на которые, она заметила, то и дело поглядывал милиционер. У неё были красивые и соблазнительные колени, она не сомневалась в этом.

Расслабление, горячий чай и жаркий воздух предбанника понемногу её успокоили.

- Мы с Борей… занимались друг другом. Потом… ворвался какой-то человек и начал его бить.

- Вы видели раньше этого человека?

- Нет. Я и там… в сауне, не разглядела его.

- В комнате отдыха был выключен свет?

- Горел светильник, но когда я вскочила с пола, то, наверно, задела его… не помню, наверно, задела его, и он разбился.

- Вы видели, как он вошел?

- Нет. Я была занята другим. Я этим занимаюсь всегда с закрытыми глазами. Я почувствовала, что что-то не так – я даже не слышала, что кто-то посторонний в комнате. Когда глаза открыла… он прыгал на Боре, как сумасшедший, прямо ногами.

- Он был лицом к вам?

- Нет, спиной.

- Высокий?

- Я же вам говорила уже: весь такой небольшой, худой даже.

- Что было на его ногах?

- В смысле?

- Ну, вы видели – кроссовки, или ботинки, или он был босиком?

- Он… - она задумалась, озадаченная, - это были туфли – черные обычные туфли.

- Хорошо, дальше: если на нем были туфли, а не кроссовки, значит, наверно, и брюки, а не спортивное трико?

- Да, верно: на нем был костюм, темный какой-то.

Её собеседник задумчиво покрутил в руке карандаш. Информации было явно недостаточно, чтобы по горячим следам объявить план «Перехват», сотрудники сауны тоже ничего не видели, а прибежали уже на крики девушки о помощи. На всякий случай его коллеги разослали патрулирующим в районе экипажам информацию о подозрительном мужчине среднего роста худощавого телосложения со следами крови на одежде.

- Хоть что-то запоминающееся в этом человеке вы можете отметить? Может, заметили что-то неординарное, или почувствовали?

Вероника закрыла глаза, потом встрепенулась:

- Я почувствовала запах его туалетной воды!

- Что в нем особенного?

- Теперь я думаю… даже нет, я уверена, что… сегодня вечером, в ресторане, я уже чувствовала от кого-то этот запах. Это хорошие мужские духи.

- Та-ак, давайте поподробнее.

- Да вот… в общем-то, и всё. Мы виделись с множеством людей, почти все знакомые…

- Вы чувствовали этот запах раньше? Кому он мог принадлежать?

- Я… я не знаю, не помню. Ощущение просто… нет, ничего не могу сказать определенного.

- Но что-то тут есть?

- Понимаете, ощущение, будто что-то не сходится. Я не могу этого объяснить. Может быть, я ошибаюсь. У меня сейчас в голове полный сумбур.

- Тогда давайте попробуем воссоздать этот вечер в ресторане: с кем вы виделись, кто к вам подходил, здоровался.

Девушка медленно начала говорить, как бы рассуждая вслух:

- Это был ужин как ужин, ничего примечательного. Мы задержались дольше обычного, потому что была заказана сауна. Сначала в фойе встретили Павла с его женой; потом, уже в зале, Светлану с Глебом – я тогда еще удивилась при виде их в «Паласе», потому что они раньше никогда здесь не были… по крайней мере, я их не встречала. Светка куражилась весь вечер, как чокнутая, заигрывала со старичками, с неё все просто умилялись; затем к нам подходили знакомые Бориса из банка, я танцевала с Андреем Львовичем; потом нас с Борисом пригласили за общий стол какой-то строительной конторы, с которой у него бизнес, и ему неудобно было отказать им… там было человек десять, наверно, и в основном мужчины. А на двенадцать у нас была забронирована сауна. Странно еще: когда Борис собирался рассчитаться по карточке, у него оказался счет то ли заблокирован, то ли там сломалось у них что-то. Он сказал, что завтра разберётся. Вот, в общем-то, и всё. Я не могу сориентироваться, когда и от кого именно я уловила этот запах.

А ещё вспомнила она про эту забавную картинку в новом телефоне Глеба – он явно растерялся, сам не ожидал такого эффекта, и это было заметно по его выражению лица, и она позволила себе немного его подразнить: он симпатично выглядел сегодня вечером, необычно… да, необычно как-то, но необычно – приятно; но это не относилось к теме, и она не стала распространяться об этом эпизоде вслух.

- Может, на вас кто-то смотрел как-то по-особенному?

- На женщин всегда смотрят совсем не так, как на мужчин, уж поверьте.

- Н-да. Но, может, на вашего спутника? Не было каких-нибудь конфликтов?

- Нет, ничего такого не было. Борис очень спокойный, уравновешенный. Поэтому для меня вдвойне шок, что кто-то мог… вот так… с ним поступить.

- Скажите, а кому было еще известно, что у вас забронирована сауна?

Вероника на мгновение задумалась. Платила она с его карточки, и, если сейчас сказать, что заказ дела она, то возникнет еще куча дополнительных вопросов, поэтому она ответила так:

- Не знаю даже: мне он об этом сказал только в конце вечера. Я так поняла, что он сделал бронь по телефону еще днём. Хотя не думаю, что Борис мог распространяться на этот счет с кем-то: он директор компании, и на работе у него друзей, в общем-то, нет, он всегда всех держит на расстоянии – с кем и зачем ему было делиться таким событием? Вовсе и не праздник, и не рождение ребёнка.

- Но кто-то всё-таки ворвался в сауну и избил его. Или, может, охотились за вами, вам не приходила в голову такая мысль?

- За мной? Охотились? Я вас умоляю: подонков в наше время, конечно, полным полно, но, мне кажется, можно всегда найти более верный и безопасный способ для изнасилования.