И, конечно, память.

Она тонула в потерях последнего года – но голод оказался сильнее.

Когда ж она в последний раз ела?

Клео выскользнула из комнаты, ей вдруг стало так любопытно, где же ночевал Магнус. Она натянула капюшон пониже, пряча лицо – вдруг кто-то пришёл сюда, узнает её и выдаст? Но опасения были лишними, и она спустилась вниз, собираясь отыскать завтрак.

Первым человеком, с которым она столкнулась, оказался высокий брюнет – он был в чёрном плаще и стоял к ней спиной, всматриваясь что-то за окном.

Магнус.

Она прильнула к нему, положила руку на плечо…

Но лицом к ней заместо Магнуса повернулся король Гай. Клео отпрянула, будто бы её пальцы обожгло огнём, отступила, пытаясь подавить свой ужас, обуздать дыхание.

- Доброе утро, принцесса, - его бледное лицо осталось таким же мертвенным, как и вчера, всё ещё с синяками и порезами, а под глазами залегли тёмные круги.

"Говори, - приказала она себе. – Не позволь ему думать, будто бы он мог тебя испугать!"

- Дикая кошка наконец-то прикусила язычок? – хитро усмехнулся он, изогнув бровь.

Но как же он похож на Магнуса! Даже одна мысль об этом заставляла её сжиматься от отвращения.

- Совсем нет, - она поплотнее завернулась в плащ. – Она просто надеется, что тишине внемлют лучше, чем совету находиться подальше, если один король мечтает остаться при всех своих глазах.

- Что за пустая, предсказуемая угроза…

- Не стану раздражать вас ими и дальше – предпочитаю удалиться к себе.

- Почему бы и нет? – он уселся за ближайший столик, который должен был бы скоро стать пристанищем для голодных людей. На стул он опускался с такой тяжестью, будто бы каждое движение причиняло невыносимую боль. – Но ведь это столь чудное время для разговора…

- Разве для разговора с вами бывают чудные времена?

Король откинулся на спинку стула и посмотрел на неё – пронзительно и без единого слова.

- О, красоту своей матери впитала твоя сестра… Но ты – ты получила её внутренний огонь.

Казалось, на мгновение всё сознание Клео затопило змеиное шипение – как он мог говорить о её маме?

- Ты так и не ответил на мои вопросы. Откуда знаешь мою мать? И почему шептал её имя при смерти?

Он скривился.

- Это всего лишь моя глупая ошибка.

- И вновь это не ответ.

- О, это может быть самый долгий разговор в моей жизни, принцесса.

- Так скажи правду, не приукрашивай её словами! Или ты не умеешь?

- О… Любопытство – опасный зверь, держи его на цепи, иначе он поведёт тебя по тёмным переулкам судьбы… - он смотрел на неё строго и ровно. – Мы с Еленой когда-то дружили.

Клео рассмеялась – это прозвучало дико и резко.

- Дружили?!

- Ты всё ещё мне не веришь?

- Не верю, что ты вообще способен на дружбу – а уж с моей матерью…

- Это было давно… Казалось, века прошли – тогда она была жива, я не был королём…

- Я отказываюсь в это верить.

- О, твоя вера – только пустой звук! Всё давно кануло в прошлое.

Клео отвернулась от неё, подавляя отвращение. Её мама никогда не провела б и минуты с кем-то столь гадким, как Гай!

- И теперь пришла моя очередь задавать вопросы, - он грузно поднялся и остановился на её пути.

Она повернулась к нему, посмотрев так, будто бы пыталась испепелить.

- И что же за вопрос?

- Чего ты хочешь от моего сына? – это прозвучало остро и грубо.

- Что, простите? – переспросила она.

- Ты меня услышала. Ты всё ещё собираешься использовать Магнуса для своей выгоды? Да? Браво! Ты так старательно трудилась и таки настроила его против меня. Его недостатки – моё разочарование, но сейчас… - он покачал головой. – И что ж тебе нужно?

- Я не собираюсь говорить об этом.

- Ай, - рассмеялся Гай. – Совсем недавно мой сын хотел быть лидером, собирался сделать всё, чтобы добиться власти… Я не слеп. Я видел, как у него помутилось в голове от твоей красоты. Но красота мимолётна, а власть вечна! Эта жертва… Всё ради тебя… Я его не понимаю. Просто не понимаю.

- Ты всегда был достаточно слеп для этого.

- Он не видит важности всего, что происходит, только то, что у него под носом… Но ведь ты видишь! Ты знаешь, чего хочешь через десять, двадцать, пятьдесят лет! Ты всегда будешь жаждать трон. И, признаться, я ошибся, когда так недооценивал тебя.

- А я, значит, должна отказаться от всего, что по правду мне принадлежит?

- Играй осторожнее, принцесса.

- Ты говоришь мне это не первый раз. И теперь я не могу сказать, предупреждение это или угроза.

- Предупреждение.

- Равно как и о проклятии моей матери, что умерла родами?

- Да. Не прошу ничего за это. Не веришь? - он подался ближе. – Посмотри мне в глаза, скажи, что я вру. Твоя мать была проклята ведьмой и умерла родами из-за этого.

Клео понадобилось мгновение – король так легко лгал… И если б это был кто-то другой, она бы беспокоилась за него – ведь даже за этот короткий миг его лицо стало бледней, голос суше, а широкие плечи сгорбились…

Она радовалась его падению, обрадуется и смерти. Если он ждёт от неё чего-то другого, то будет очень разочарован.

Но его глаза… Ясные, стойкие, жестокие – без капли обмана.

- Ты можешь видеть правду, - его голос был хриплым. – Елена тоже… Она знала меня лучше других.

- Ты не заслуживаешь права произносить её имя.

- Странное обвинение, принцесса, особенно если учесть, что это ты убила её.

Глаза Клео жгло – она через всю жизнь пронесла вину за смерть своей матери, и это убивало её день за днём.

- Если это правда, не я – проклятие убило её.

- Оно оказало содействие. Но жизнь Елены… Твоя сестра не справилась – но ты смогла!

Каждое слово казалось ударом.

- Прекрати. Я не буду стоять тут ни минуты – оскорбляй, запугивай, лги! Услышь меня – если ты попытаешься навредить мне или Магнусу ещё раз, я не остановлюсь ни перед чем и разорву тебя в клочья!

Клео отвернулась и рванулась по лестнице, не заботясь о том, что она была голодна. Казалось, король крови отравлял её – её кровь, её душу, её мысли.

- И ты слышишь меня, принцесса! – голос Гая не отставал от неё. – Эта любовь к моему сыну… Однажды ты вынуждена будешь выбирать между Магнусом и властью, и я ни минуты не сомневаюсь, что выберешь ты власть!

Шёл третий день с тех пор, как они вышли в море – и Йонас стоял рядом с Ником на носу корабля Короля Крови, вдыхая ветер, что бил в красные и чёрные паруса, толкая корабль к Митике. Оливия ястребом вилась над ними, и её большие золотые крылья огнём вспыхивали на солнце.

Он мечтал о том, что тоже обратится ястребом и рванётся вперёд. Море было ему чуждым – кружилась голова, подкатывала к горлу тошнота, а ведь ему лучше, чем другим! Феликс и вовсе не отрывался от перил, позеленев, как море перед бурей.

- Он не шутил, когда говорил, что его укачивает, - отметил Ник.

- Разумеется, нет, - хмыкнул Йонас.

- И ему крайне нехорошо.

- Переживёт.

- Жуткий убийца-наёмник? Разве он не охотился для Гая?

- Именно. Бывший жуткий убийца-наёмник. Сейчас он просто хороший боец, что двинулся по тернистому пути искупления. А ещё – просто страдающий от морской болезни человек, которому и рыбы не помогут.

- Я всё слышу, ты в курсе? – Феликс наконец-то выпрямился.

Йонас с трудом подавил усмешку.

- Разумеется!

- Это совершенно не смешно…

- Ну, я громко и не смеюсь.

Феликс что-то простонал, а потом недовольно выдохнул:

- Ну, убейте меня кто-то, избавьте от этих мук!

- Я могу! – вызвался Таран, выбираясь на палубу – он стоял на вышке, высматривал крешийские корабли.

- А ты заткнись! – прорычал Феликс, но не прошло и секунды, как он вновь перегнулся через перила.

- Ну и чем я могу помочь? – вздохнул Йонас.

- Просто… позволь… умереть…