– Десять, десять.

– Аа!!! – Мик пулей вознёсся над столом, мгновенно схватил бутылку пива, зубами сорвал пробку и одним глотком осушил её. Постоял, ожидая, когда прекратится карусель перед глазами и почти нормальным голосом сказал:

– We’re fucked up, guys! (я не рискнул приводить эту фразу в переводе, чтобы не использовать нецензурную лексику в тексте. Но смысл приблизительно передаёт фраза «Мы пропали, парни»).

– Почему? – спросили мы в три голоса.

– Наш самолёт улетел в восемь тридцать.

– Но ты же сказал, что зафрахтовал его, – напомнил Бобров. – Неужели он тебя не дождётся?

Под осуждающие взгляды всех троих Мик выпил последнюю бутылку пива, обвёл нас грустными глазами и печально сказал:

– Ничего я не фрахтовал, парни. Я вешал вам на уши лапшу. Меня самого посадил на хвост один курьер. А теперь я опоздал, и мне конец. Остаётся только нажраться в хлам и покорно ждать своей участи.

Он поискал глазами на столе бутылку, не нашёл и вопросительно посмотрел на меня.

В этот момент в дверь постучали. Мы хором крикнули «Да!», и в номер вошёл коридорный, катя перед собой столик с четырьмя чашками кофе, кувшинчиком слишком жёлтого молока, блюдечком мёда и большим графином воды. Отдельной стопкой располагались вставленные друг в друга четыре стакана.

– Ваш кофе, господа, – сказал он. – Администрация решила добавить к вашему заказу немного золотого молока и мёда. Это старинный индийский рецепт, он очень помогает при любых болезнях. В том числе и при переизбытке алкоголя в организме. Начните свой день с него, и надеюсь, вы оцените заботу наших сотрудников о своих гостях.

Мы вежливо поблагодарили коридорного, а Бобёр порылся в кармане и протянул ему пластиковую купюру в пять экю. До этого момента я считал, что деньги из пластика не мнутся. Однако, пятёрка оказалась мятая. Коридорный долго пристально смотрел на неё, но всё-таки взял и поблагодарил Серёгу кивком головы.

Глава 6

Новая Земля. Британская Индия. Нью-Дели. 25 год 2 месяц 22 число. 11:40

– Ну, вы, русские, и пьёте, – приговаривал Мик, мелкими глотками прихлёбывая кофе. – Я слышал, что ваши люди крепче всех в мире, но всегда считал, что только после ирландцев.

– Мик, не о том разговор, – прервал его Бобёр. – Что делать будем?

Пару минут все молчали, затем я предложил:

– Серёга, садись в машину, дуй в аэропорт, узнай, что и когда намечается, и оставь наш телефон. Мик, ищи знакомых. Ты город лучше всех знаешь. Я пойду в порт. А Энн остаётся на связи. У кого появятся какие новости, звоним в номер, сообщаем Энн. Она передаст остальным.

– Нормально, – сказал Сергей. – Только одна поправка. Я довезу тебя в порт, пешком долго. А там ты уже пойдёшь всё разузнавать, а я двину в аэропорт.

– Да! – воскликнул Мик. – У меня есть, с кем связаться.

Мы допили молоко и кофе и дружно спустились вниз.

В порту было суетно, все бегали и казались заняты делами. У меня долгое время не получалось остановить кого-либо для разговора. Люби останавливались, прислушивались, но как только звучал вопрос, недоуменно пожимали плечами и шли своей дорогой. И тогда я поступил проще. Спустился на пирс и взошёл на первое попавшееся судно. Я совершенно не разбираюсь в кораблях, для меня всякие бом-брамсели равнозначны матерным выражениям. Потому даже близко не понимал, что за корабль выбрал. Обычная металлическая посудина, снизу, скорее всего, винт, сверху – труба. Длиной метров двадцать, половину палубы занимала надстройка, блестевшая круглыми иллюминаторами. В общем, это было похоже на корабль, что меня вполне устраивало.

Звякнув, открылась металлическая дверь, и мне навстречу вывалился татуированный до черноты молодой парень, в обрезанных по колено джинсах, резиновых шлёпанцах, панаме и вполне ожидаемой майке-тельняшке. Он пристально посмотрел на меня, старательно насупил брови и максимально строго для своего юношеского голоса сказал:

– Куда прёшь?

– О, какой ты грозный, – ответил я. – Как тебя зовут, матрос?

– Олаф Ольгерсон, – машинально ответил он и спохватился. – А тебе что здесь надо?

– Я хотел узнать, Олаф, как я могу добраться до Куинстона. А лучше до Порто-Франко. Не знаешь, может, есть возможность зафрахтовать какой-нибудь корабль? Или кто-то из капитанов идёт в ту сторону и готов взять пассажиров?

– Зафрахтовать… – он посмотрел на меня с уважением. – А куда вам надо? В Куинстон или в Порто-Франко?

– Есть разница?

– Ну, сэр, такое ощущение, будто вы никогда не ходили по морю и даже в глаза не видели карты. Между ними же тысяча миль.

– Олаф, ты мне скажи, кто-нибудь туда вообще плавает?

– Я пока точно не знаю. Всё зависит от стоимости фрахта.

– А перевозка пассажиров сколько стоит?

– Пассажиров можно взять, если есть попутный груз. Кто-то возит уголь в Нью-Портсмут, а это обязательно через Куинстон. Они могут прихватить и пассажиров. Но тоже не всегда.

– Олаф, осьминожий выпердыш, ты чего там застрял? – донеслось из открытой двери. – А ну неси свою ленивую задницу сюда. Картошка сама не почистится.

Юношу будто сдуло ветром. Я постоял с минуту в одиночестве, размышляя, как среди стоящих у пирсов кораблей, определить те, что возят уголь. Не придумав ничего умнее, чем искать по чёрным угольным бортам, решил сперва позвонить в отель, узнать, нет ли новостей.

Телефон был только у начальника порта, но позвонить меня так и не пустили. Я провел в кабинете не меньше десяти минут, пытаясь выпросить хоть один звонок, и всё это время люди входили и выходили, решали какие-то вопросы, договаривались и что-то оплачивали. В конце концов, я махнул рукой и вышел из кабинета. Следом за мной, отдуваясь выскочил худой человек средних лет с типичной шкиперской бородкой.

– Эй, мистер, – позвал он. Я обернулся.

– Если хотите позвонить, сходите на пост. Орденцы просят всего один экю.

Я хлопнул себя ладонью по лбу и побежал на орденский КПП, туда, где регистрируют прибытие и отбытие пассажиров.

Новая Земля. Федеральный округ Новый Израиль. Зион. 25 год 2 месяц 22 число. 18:10

Мозес сидел у себя в кабинете и барабанил пальцами по столешнице. Плечи его были напряжены, на лице висела недовольная гримаса. Время от времени он ворошил и перечитывал бумаги, стопкой лежавшие на чёрной кожаной папке, бил кулаком по столу и вновь погружался в неприятные размышления. Перед ним, невиданное дело, стояла бутылка Новомосковской водки. Правда, закрытая.

Этот ирландский придурок снова завалил простейшее дело. А вместо оправдания только и сказал, что его, оказывается, споили русские. Да кого подобное вообще волнует!? Никто не заставлял этого рыжего ублюдка пить. Ему лишь надо было предложить Сухову то, что тот и так хочет – долететь до Куинстона. Но самолёт привёз одного курьера, а О’Лири, видите ли, прислал телеграмму. Телеграмму! Бандервильду не нужны телеграммы, ему необходим этот чёртов русский. И сейчас, вместо того, чтобы спокойно закончить работу, сдать Сухова шефу и расслабиться, Мозес вынужден изыскивать способы исправить то, что натворил проклятый алкоголик. Он взял чистый лист бумаги, вынул из нижнего ящика стола книгу с надписью: «Теоретическая механика» на обложке, долго что-то писал, перелистывая книгу и выбирая слова с разных страниц, иногда зачёркивая или исправляя написанное, наконец, отложил ручку и нажал кнопку селектора.

– Оливия!

Не прошло и двух секунд, как дверь открылась, и в кабинет робко вошла стройная черноволосая девушка в тёмно-серой юбке до колен и белой блузе. К груди она прижимала синий пластиковый планшет с прикрепленным листом бумаги.

Мозес протянул исписанную бумажку и мелко потряс ей в воздухе.

– Вот, – нервно сказал он. – Отнесите это Маркони, пусть передаст на Белуху. И дождитесь ответа.

Девушка понимающе кивнула, взяла протянутую записку и двинулась к двери.