–Да, – ответил я.

Внутрь с трудом протиснулся огромного роста, бритый под ноль мужчина, с распирающим тельняшку животом, и длинным никелированным свистком не цепочке. Когда он вошёл, сложилось ощущение, что в каюте не осталось места даже для воздуха.

– Я Гордон Страйкер, – густым басом сказал он. – Первый и единственный помощник капитана, а по совместительству боцман этой посудины. Хочу рассказать вам о некоторых правилах.

– Слушаю вас, – ответил я с готовностью

– Во-первых. На Белухе запрещено ношение оружия. Всё, что может стрелять, должно лежать в опечатанной оружейной сумке, если это не так, положите его туда прямо сейчас и я поставлю пломбу.

Он вынул из кармана блестящий пломбир и выразительно им пощёлкал. Я указал рукой на оружейную сумку. Боцман глянул, убедился, что всё в порядке, и удовлетворённо кивнул.

– Дальше, – сказал он. – Пассажирам доступны для посещения собственные каюты, понятное дело, гальюн, общая кают-компания, она же столовая, и палуба. Вход на капитанский мостик возможен только по приглашению. В машинное отделение и на камбуз вообще нечего соваться.

Я внимал, не говоря ни слова. Гордон несколько секунд помолчал и закончил:

– И последнее. Если будете пьянствовать, делайте это в своей каюте, запершись на замок. Нечего шляться под градусом по кораблю и мешать экипажу доставить вас до места. Это понятно?

– Так точно.

– Тогда экипаж в моём лице желает вам приятного путешествия. Ужин ожидается в двадцать три ноль-ноль.

Он вышел и дышать стало ощутимо легче. Я выскочил из каюты следом, поднялся на палубу, и тут же услышал усиливающийся гул судовой машины. Берег медленно поплыл в сторону, корабль слегка закачало. Я всё-таки покинул Нью-Дели. На удаляющемся пирсе стоял Бобёр и махал мне рукой.

– Серёжа! – сзади вынырнула Энн, отпихнула меня в сторону и запрыгала на носочках, отчаянно размахивая руками над головой.

Я смотрел на их прощание и на душе становилось тепло. В голове сама собой зазвучала песня мамбы и сразу же пришло тёплое чувство. Девушка действительно влюбилась в капитана Боброва.

Глава 7

Новая Земля. Открытое море. 25 год 2 месяц 26 число. 24:55

Я стоял, облокотившись на фальшборт, теперь я знал, как это называется, и, закрыв глаза, слушал море. Было красиво и немного тревожно. Наверху горели огромные, яркие как огни большого города, звёзды. Время от времени я открывал глаза и с удовольствием смотрел на них. Люблю звёзды. Там, на старой Земле, лёжа ночью на точке, я нет-нет, да поднимал голову к небу, любуясь его блестящим куполом. Он везде разный. И в Африканской пустыне, и в Карпатах, и на Кавказе. Но повсюду звёзды прекрасны. Потому, наверное, я и не прижился в городе, убравшись подальше от цивилизации на Алтай. А оттуда, к счастью, в этот, почти не тронутый человеком, мир, где даже в городах пока ещё сиял полог ночного неба.

Налюбовавшись на блеск незнакомых созвездий, снова закрывал глаза, обращая внутренний взор в море. Я плыл на корабле впервые в жизни и мне было очень интересно. Вначале я опасался морской болезни, однако, когда она не началась ни в первый, ни во второй день, успокоился и теперь с интересом слушал вибрации морской стихии.

Глубина пестрила множеством перекрещивающихся, сливающихся и отражённых вибраций. Даже сама вода несла в себе какую-то информацию, не говоря о живых существах, что её населяли. В водной пучине я чувствовал морских змеев, длиной с пассажирский состав, которым наше утлое судёнышко оказалось бы на один зубок. Просвечивающих насквозь медуз, размером с футбольное поле… Это было страшно и прекрасно одновременно.

Мика за всё путешествие я видел лишь однажды. Как только отвалили от пирса, в мою каюту постучалась Энн. Ей явно хотелось мне что-то сказать, и возможно, мы поделились бы какими-то откровениями, но тут дверь отъехала в сторону и в нашу компанию ворвался тайфун по имени Мик Дик. В руке у него была привычная бутылка виски.

– Гена, где у тебя стаканы? – спросил он таким голосом, будто за выпивкой его посылали мы.

Энн недовольно посмотрела на меня. Её взгляд полностью соответствовал моим настроениям, поэтому я строго глянул в глаза непрошенному пришельцу, сделал шаг вперёд, оказываясь в полуметре от него и сквозь зубы сказал:

– Пошёл на хрен отсюда.

Мик машинально сделал шаг назад, я дополнил это движение мягким толчком, и когда он уже оказался за пределами каюты, добавил:

– Чтоб я больше тебя не видел! – и закрыл дверь.

Больше я его действительно не видел, но настроение для разговора с Энн тогда было испорчено.

Слушая море, я обратил внимание, что радиус моей чувствительности сильно расширился. Если на суше я уверенно принимал сигналы от существ на расстоянии до километра, то на воде эта длина увеличилась в разы. Возможно, сказывалась сама информационная насыщенность среды, а может быть, волны, названия которых я не знал, хотя уверенно принимал их, отражались от водной глади. Но я чувствовал острова, до которых, судя по карте, было километров двадцать. Небольших существ я на такой дистанции, понятное дело, не различал, и информация сливалась в мелкую вибрационную сетку.

А сейчас на границе чувствительности я уловил искусственный объект, от которого исходили типичные для мотора ритмические колебания. Кроме того, он излучал азарт и спешку. Это меня взволновало. Почему-то в голову приходили картинки с одноглазыми пиратами, с саблей наголо перекидывающими деревянные ноги через борт. Я решил проконсультироваться со специалистом, и отправился на поиски капитана.

На палубе никого не было, кают-компания тоже оказалась пуста. Я уже собрался наплевать на правила, и подняться на мостик, как увидел Гордона Страйкера. Он шёл мне навстречу тяжёлой, переваливающейся походкой.

– Эй, старпом, – я махнул рукой.

Страйкер остановился и посмотрел на меня.

– Да? – прогудел он.

– У вас локатор есть?

– А зачем тебе локатор?

– Милях в пятнадцати на два часа какое-то судно. Судя по всему, оно на всех парах движется в нашу сторону.

– А ты откуда знаешь? – прищурился боцман.

– Можете считать как хотите, но рекомендую принять меры предосторожности.

– Это уже заботы команды. А я советую вам идти в свою каюту и ложиться спать.

– Я пойду. Но сектор вы всё-таки проверьте.

Он отмахнулся от меня, но ушёл в сторону мостика. Я кивнул вслед и пошёл в свою каюту.

Оружие было опечатано в специальной сумке. Но это, если не считать новой снайперской винтовки Remington MSR, которая так и лежала в своём чехле под всеми вещами. Я достал её, собрал, зарядил подаренными Бобром снайперскими патронами, затем уложил на койку под одеяло, и постучал в дверь Энн.

Девушка не спала и открыла тут же. Я ни слова не говоря поманил её рукой и вернулся в свою каюту.

Девушка вошла, чинно села, но тут же ойкнула и вскочила, откинула одеяло, и изумлённо уставилась на винтовку.

– Сядь рядом.

Когда Энн устроилась на койке, я сказал:

– К нам приближается какое-то судно. Похоже, с враждебными намерениями. Не спрашивай, откуда я это знаю.

– Мне Серёжа говорил. Ты человек-радар, – невозмутимо заметила девушка.

– Можешь и так считать. Я доложил старпому, но, похоже, они не чешутся.

– Что мне делать, Гена?

– Пока ничего. Просто будь готова.

– Я готова, – она достала из-под спортивной куртки Глок-17 и повертела его в руке.

– Спрячь. Но не убирай.

Мы вышли на палубу, я закрыл глаза и начал слушать то направление, где заметил вибрации корабля. Теперь они были гораздо ближе, километрах в двенадцати-пятнадцати. Я даже различал эмоции десяти человек. Все они излучали нетерпение.

Море было спокойно, лишь гул машин и небольшая килевая качка выдавали движение судна. Мы постояли, держась за леер, и я вдруг не к месту подумал, как много узнал морских терминов за неполных четыре дня. Энн пристально всматривалась в темноту, иногда переводя взгляд на меня, будто надеясь найти в моём лице признаки приближающейся опасности.