На улице стемнело, в кафе зажгли фонари. Привычный городской шум вокруг как-то незаметно стих, наша компания сама собой разделилась на группы, все выпивали и закусывали, общались друг с другом. В одном месте вспоминали дом, семьи, даже соседей. Рядом обе девушки полностью завладели вниманием нескольких бойцов.

Ко мне подсел Роман, и без предисловий предложил:

– Струна, давай, ты откроешь при Русской Армии курсы по своей медитации. А то уж больно впечатляет.

Я помотал головой.

– Не смогу. Меня самого знаешь, как научили?

Ясень вопросительно дёрнул головой.

– Пришли два негритоса с тамтамом и жрица-мамба. Она запела, они застучали в свой барабан, я и поплыл. Открылись у меня тогда эти способности, но не умения. Это я уже потом каждый день тренировался. Повторял про себя эту песню с тамтамом, и стрелял, учился слушать, вибрации распознавать. Знаешь, как я в транс вхожу? Я до сих пор повторяю про себя эту песню, подкорка, или что у меня там есть, только от этого пробуждается. А спеть её и не смогу, как ни проси. Так что, если хочешь выпускать бокоров в массовом количестве, прямая дорога тебе в Дагомею, посёлок Лимпо. Разговаривай с ван Рюйтером.

– Приказать мы тебе не можем – ты ни к одному подразделению не приписан. Заинтересовать – тоже. Как тебя заинтересуешь? У тебя своя территория, красавица жена и собственная алмазная шахта. Остаётся только завидовать…

– Не завидуй. Съезди в Лимпо и сам попробуй. Я же никакой тайны не делаю.

– А что? Вот смену сдам, и поеду! На самом деле поеду.

– Да флаг тебе в руки, Роман. Я даже попрошу, чтобы тебя на биологическую станцию пожить пустили, пока в Лимпо будешь.

Сзади подошла Аня, положила мне руки на плечи и усталым голосом сказала:

– Гена, пойдём в гостиницу, а то мне завтра выезжать рано.

– Лады. Будем на связи. Но в Лимпо я поеду, – закончил разговор Ясень и мы, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой, побрели в заведение фрау Марты.

– Гена, а зачем ты меня на базу одну отправлял? – после долгого молчания спросила Анна.

– А сама как думаешь?

– Наверное, отдохнуть от меня хотел. Я же понимаю, что свалилась как снег на голову.

– Не совсем. Хотел, чтобы ты приучилась не хвостом за мной ходить, а действовать самостоятельно. И эффект есть – завтра едешь устраивать свою новую жизнь. Ещё в гости нас с Жанной пригласишь.

– Посмотрим. Пока только место учительницы русского и литературы обещают. Но жильё дадут сразу.

– Вот и хорошо.

Над зданием горела подсвеченная изнутри вывеска, изображающая голубые горы на фоне неба, и какой-то совершенно невероятный, яркий и пёстрый, цветок. Всё это венчала красная неоновая надпись: «Альпенблюм». Мы немного постояли возле входа. В помещение не хотелось. Воздух был прозрачен и свеж, температура упала до вполне комфортной. В городе царила тишина. За те пять или десять минут, что мы топтались у двери, только один человек прошёл мимо. И то, не по нашей улице, а по перпендикулярной, мы только слышали ровные, чуть шаркающие шаги. Наконец, оба, почти одновременно, зевнули, и вошли.

За стойкой никого не было. Я, перегнувшись, поискал ключ, но не нашёл. Зато в уголке, спрятанный под бумагами, отыскался бронзовый звонок старинного вида, с торчащей штуковиной сверху. Я нажал, раздался тёплый, мелодичный звон. Он почему-то напомнил мне трамвай. Я позвонил ещё пару раз, и из глубин служебного помещения, завязывая на ходу свой клетчатый фартук, показалась приземистая фигура фрау Шпильке. Не говоря ни слова, она сунула мне под нос ключ, смачно зевнула, и снова скрылась в недрах гостиницы. А мы пошли наверх. Нам обоим нужно было завтра в дорогу.

Глава 11

Новая Земля. Территория Ордена. Порто-Франко. 25 год 2 месяц 37 число. 07:45

Мы с Романом стояли у шлагбаума и махали руками удаляющейся колонне машин. В этом районе караваны скоро станут простой данью традиции, на дорогах относительно спокойно. Иногда, конечно, могут выползти какие-нибудь отморозки, но против организованной группы военных они не выступят. Тот случай с нападением чеченской банды можно считать исключением – бандиты для этой акции собрали почти все боевые силы в регионе. Так что за наших девочек можно было не волноваться.

– Ясень, ответ из Новой Одессы пришёл?

– Нет пока.

– Мне сегодня на базу выезжать. Хотелось бы знать, кого я еду встречать – родственницу или врага.

– Ты во сколько хочешь ехать?

– Поезд в двенадцать, вроде. У меня других вариантов нет.

– А если тебе Гелик дать?

– Чеченский что ли? И что я с ним делать буду?

– На нём съездишь. А хочешь, вообще забирай себе. В караван его не взяли, пусть тебе остаётся.

– А ты себе почему не заберёшь?

– Я сменяюсь через месяц. Домой, как обычно, самолётом. Не бросать же машину здесь.

– А мне до дома либо морем, либо воздухом. Тоже неудобно. Мерседес в багаж не сдашь. Но покататься я не против. Давай, я до базы и обратно смотаюсь, а там решим.

– Хоп. К твоему отъезду, может, уже данные из Одессы придут.

За разговором мы не заметили, как дошли до магазина, я попрощался с Ясенем, сел в машину, и поехал в гостиницу.

Фрау Шпильке была удивлена. Она долго осуждала меня за то, что я отправил девушку одну, утверждала, что такое поведение недопустимо для молодого мужа, и что, если Анхен подаст на развод, то она, Марта Шпильке, не будет удивлена.

Мне с трудом удалось прервать пламенную речь.

– Фрау Шпильке, Анна мне не жена. Она сестра моей жены. И между нами никогда не было никаких отношений.

Хозяйку гостиницы как подменили. Она всплеснула руками и стремительно покраснела, начиная с ушей. Буквально через пару секунд лицо прикрывали пухлые ладошки, а по сторонам горели ярко алые, как фотофонари, уши. Сквозь прижатые руки донеслось:

– А я, дурочка, дала вам номер для новобрачных.

– Ничего страшного, фрау Марта. Мы отлично разместились.

– Но там же одна кровать!

– Да, но она большая. Мы легли с разных сторон и просто спали. Не волнуйтесь.

– Герр Штринг, обещайте, что никому и никогда не расскажете об этом.

– Никогда, фрау Марта. Зачем я буду огорчать такую милую и доброжелательную женщину? Тем более, номер я освобождаю.

– Как? У вас же оплачено до завтра.

– Ничего страшного.

– Тогда подождите, – она мгновенно скрылась в подсобке, и так же быстро выбежала обратно, сжимая в руках стопку пластиковых купюр. – Вот. Это деньги за неиспользованные сутки. Возьмите.

Я не стал отказываться, взял двадцать пять экю, быстренько вынес вещи из номера, и погрузил их в машину. Сел за руль, и задумался. Куда мне теперь ехать? У Романа я сидеть не буду. Человек на службе, а я как бедный родственник, пристроюсь в уголочек. Бред! На станции мне тоже делать нечего, раз я сменил поезд на автомобиль. Кроме заправки, вроде как, и некуда.

Пока добирался и заправлялся, пришла в голову мысль, съездить в порт и аэропорт. После базы надо было собираться домой, поэтому стоило разузнать уже сейчас, нет ли на примете какого транспорта.

Морской порт встретил меня уже привычной суетой и деловитостью. Белуха, как ни странно, стояла на месте, а Гордон Страйкер сидел на палубе, укрывшись от солнца огромным сомбреро. Мы пообщались.

Оказалось, владелец судна не захотел ставить Гордона капитаном. Пообещал прислать вновь назначенное лицо, а до того момента велел стоять в порту. Я представил состояние этого хорошего, активного, и деятельного человека, и мне стало немного грустно. Он вложил всю душу в сухогруз, и будь по-моему, я, не сомневаясь ни секунды, отдал бы корабль под его командование. Но, решает всё, как обычно, хозяин.

– Опять пришлют какого-нибудь клоуна, путающего бак с ютом, – грустно сказал Страйкер.

– Не грусти, Гордон. Всё равно, фактически ты управляешь кораблём. И потом, откуда ты знаешь, кого пришлют? Вдруг это будет умный, разбирающийся в морском деле человек, и надёжный товарищ?