Паоло легко коснулся ее щеки. В глазах Изабеллы была боль, когда она говорила о том, как легко он нашел ей замену. На самом деле замены Изабелле нет. Она отличается от всех известных ему женщин. У нее есть гордость — своей семьей, собой. Достоинство и самообладание. Вот что делает ее особенной. Ценной.

Что бы она ни думала, он ее ценит.

Она станет идеальной женой. Идеальной матерью, его детей. Удовлетворяющей его потребностям и следящей за домом. Ее преданность племяннику подтверждает: она рождена быть матерью. И умение готовить быстро совершенствуется...

Паоло ухмыльнулся своим мыслям, потом улыбка погасла.

Не изменится только одно. Ни при каких условиях он не будет ее любить.

Изабелла пробормотала что-то во сне. Ее рука вцепилась в него крепче, грудь прижалась к его груди.

Он будет обладать ею, ее телом и душой. Его глаза опустились к полным, розовым губам.

Зачем ему это?

Сидя на заднем сиденье лимузина, следующего из аэропорта Сан-Пьедро, Изабелла не могла не задаться этим вопросом.

Зачем Паоло позволил ей взять урок кулинарного искусства? Вначале заставлять ее стать его любовницей, а после тратить драгоценные часы, потакая ее желаниям. Что он выгадывает? Не похоже, что он планирует впоследствии наслаждаться приготовленными ею обедами.

Из-под ресниц Изабелла взглянула на него. В кухне ресторанчика в Риме она ощущала себя удивительно близкой к нему. Смешивая составные части пасты, возясь с маслом и сыром под его одобрительным взглядом. Просто радуясь. Как же это прекрасно, думалось ей. Быть нормальной, любимой, готовить на маленькой кухоньке для своей семьи.

Изабелла считала Паоло холодным, жестоким негодяем. Почему же он был так добр?

— Мы почти дома дорогая, — прошептал он, прижимаясь губами к ее лбу.

Это какой-то фокус, яростно подумала она. Чего-то он добивается. Просто я пока не знаю, чего.

Весь день Паоло вел себя как рыцарь из сказки, прекрасный и безупречный. Она же чувствовала себя почти ведьмой, укравшей чужого ребенка. Попади они на самом деле в сказку, сейчас должно явиться чудовище и сожрать ее.

Если б она могла достаточно доверять Паоло, чтобы сообщить о сыне...

—Александр, — прошептала Изабелла, рисуя в воображении лицо мальчика. И замерла с быстро бьющимся сердцем. Сказав Паоло, не повредит ли она ребенку, которого всегда старалась защитить?

Не превратится ли Александр из короля Сан-Пьедро в еще одного незаконнорожденного, чьи родители постоянно лгут?

—Александр? — весело повторил Паоло. — Ты так волнуешься о племяннике? Всего день прошел, Дюран благополучно упрятан за решетку. Но если ты желаешь быстренько забежать во дворец повидаться...

—Нет. — Она сжала губы. Сначала надо пережить ночь с Паоло.

Тянуть время опасно. Паоло может вынудить ее нарушить все клятвы, данные прежде. И тогда она разрушит всю свою жизнь.

Как легко снова влюбиться в него...

Солнце садилось. Ей надо продержаться всего несколько часов. Одну ночь. Потом можно отправляться к Магнусу и, если он пожелает, объявить об их помолвке.

У нее заныло в животе при этой мысли. Не хочет она Магнуса. Никогда не хотела. Особенно после общества Паоло...

Машина остановилась.

—Приехали, — сказал Паоло.

Изабелла открыла глаза. На фоне красных и оранжевых всполохов заката вилла казалась картинкой, вырезанной из картона.

Паоло вышел, подал ей руку. Ее колени тряслись. Вместо того чтобы повести се к крыльцу, он направился к темному саду, выходящему к скалам.

—Куда мы?

—Это имеет значение?

Нет. Глядя в его лицо, она чувствовала себя загипнотизированной. Лишенной собственных мыслей и воли...

Через громадную деревянную дверь он провел ее в часть сада, огражденную сложенным из больших камней забором. Мимо замысловато спроектированных прудов, пышных клумб и пальм они добрались до беседки девятнадцатого века.

Солнце быстро опускалось, падая в море, словно гигантский огненный шар. Последние лучи оттеняли резко очерченные скулы и подбородок Паоло. Изабелла загляделась на его губы. Этот роскошный жестокий рот дарил ей такое наслаждение. И произнес однажды: «Я всегда буду любить тебя, дорогая, тебя и только тебя».

Паоло поймал ее взгляд, и она смущенно опустила глаза. А ведь едва не поцеловала его — еще одна вещь, которую она зарекалась никогда не делать.

Как ему удается околдовывать ее? Надо держать себя в руках.

—Не волнуйся. — Расправив плечи, она удачно изобразила иронический смех. — Я не столь глупа, чтобы сделать еще одну попытку соблазнить тебя.

Он притиснул ее к обвитой глицинией решетке, осторожно убрал волосы со лба.

— Тебе не надо пытаться, Изабелла, — глухо вырвалось у него. — Ты всегда соблазняешь меня. Все, что делаешь, что говоришь, заставляет меня желать тебя. — Его руки скользили по ее щекам, прохладный ветер, пропитанный запахом роз и морской соли, кружил ей голову. — Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел какую-нибудь другую женщину, — сказал он и склонился к ней.

Прикрыв глаза, Изабелла таяла под поцелуями Паоло. Неожиданность его ласк заставляла ее томиться от желания.

— Наконец-то, — шептал он прямо ей в ухо, — ты моя.

Никогда ее так не целовали. Никогда. Ее тело рядом с ним таяло. Тепло Паоло обжигало, как пылающий совсем близко костер. В его поцелуях не было вчерашней, все сметающей с пути ярости, не было и наивности их давно минувшей юности, это было нечто среднее. Нежность мальчика, смешавшаяся с бешеным нетерпением мужчины.

Поцелуи Паоло теперь имели цель. Его руки забрались под мягкий свитер, пальцы пробегали по коже. Полностью овладевая ее ртом, он проворно расстегнул бюстгальтер. Большие ладони легли ей на грудь, и все ее тело напряглось. Пальцы сжали сосок, заставив ее задохнуться.

Внезапно Изабелла поняла, что он намеревается взять ее прямо тут, в саду. Где — несмотря на семифутовые каменные стены — кто-нибудь может их увидеть. Слуги. Фотографы со специальной аппаратурой.

—Нет, — выдохнула она. — Не здесь.

—Здесь, — придержал он ее запястья. — Сейчас.

Помимо воли захваченная его порывом, в изумлении смотрела она ему в лицо. Он живой бог, подумалось ей. Суровый правитель дикого первобытного царства. Но за буйством и яркими красками его садов таились ловушки — ядовитые цветы и звери с острыми когтями. Беззаботная девушка забредет сюда и сгинет навеки. Ее съедят, уничтожат, и лишь цветы будут склоняться над ее костями.

И все же искушение велико...

—Мы не можем... — пыталась она вырваться, — не должны...

Паоло вставил колено между ее ног.

—Никто на свете не в силах нас остановить.

—Пусти.

Его пальцы нащупали грудь, накрыли ее.

—Ночью, в моем саду ты уже не чопорная принцесса. Ты — женщина. Моя женщина. — Он медленно опустил голову, целуя ее шею, заставляя все тело содрогаться от удовольствия. — Неужели ты, правда, хочешь вернуться на виллу? Спрятаться за закрытыми окнами и дверями? Задавить возгласы радости?

Ей даже думать об этом не хотелось.

—Да!

—Какую печальную жизнь ты ведешь, принцесса. Печальную, одинокую жизнь.

—Чего ты ждешь от меня? — воскликнула Изабелла, с силой вырывая руку из его железного захвата. — Признания, что мне не хватало тебя? Что десять лет я провела одна, ночь за ночью? Что ты остался единственным мужчиной, которому я отдавала себя?

Паоло ухватил ее за плечи.

—Это правда? Я единственный, кто спал с тобой?

—Иди к черту!

—Это правда?! — взревел он.

—Да!

Гнев придал ей сил. Вырвавшись, она помчалась через сад, прочь от виллы, спотыкаясь на каменистой тропе. Хотелось бежать подальше от его глаз. Паоло даже ощутил нечто вроде сочувствия. Жалость. Сам-то он проводил время с бесчисленными женщинами, а она обрекла себя на долю старой девы, горюя о единственном человеке, для нее недоступном.