Произнеся эти слова, Дитрих резко развернулся к леронийке и впился своими губами в её губы. Аллана, издав короткий вздох, обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй, при этом ловко перескочив к нему на колени.

– Признайся – ты всё это специально затеяла? – спросил Дитрих, отрываясь от девушки.

– Что – специально затеяла? – невинно спросила леронийка.

– Всё вот это. – Дитрих сунул левую руку под плед и положил её на грудь Алланы. – Опять хочешь полночи не спать?

– А если да – то что в этом такого? – она прикусила нижнюю губу и с вызовом посмотрела прямо в серо-зелёные глаза наёмника.

– Да ничего, наверное…

– Ты ведь и сам не прочь, так ведь, дакарец?

– Мм…

– Не прочь, – уверенно заявила Аллана. Её правая рука скользнула вниз и легла на его «предмет». – А вот и доказательство. Твёрдое и сильное.

– Хах! – лучемёт оказался перекинут через плечо, а сильные мускулистые руки подхватили Аллану так легко, словно девушка не весила ничего. – По крайней мере, мне ведомо, как сделать девушке приятное!

– Причём много раз! – леронийка слегка куснула Дитриха за мочку уха. – И как это у тебя так получается? Может ли быть так, что вас, дакарцев, можно отнести к отдельной ветви человеческой расы?

– Это как? – Дитрих уверенно направился к палатке.

– В своё время я, как историк, прочитала очень много трудов, посвящённых исследованию вашей расы, – Аллана пригнула голову, чтобы не удариться о верхний край входного клапана. – Что вполне естественно, учитывая то обстоятельство, что вы почти всю Галактику под себя подмяли, а потом разразилась эта серия конфликтов, когда ваши колонии восстали против метрополии. Теперь Терра всего лишь рядовая заштатная планета, а Эльсинор, напротив, ведёт дело к созданию собственной империи. Так вот, я немного отвлеклась. Я знаю, что некоторые колонисты на ряде планет изменились под влиянием внешних факторов – не может ли быть такого и с вами, дакарцами?

– Наверное, ты имеешь в виду жителей таких миров, как Асгард, Неджа или Ньютон, – отозвался Дитрих, входя в палатку и ставя девушку на ноги. Обернувшись, он плотно застегнул входной клапан и положил лучемёт на пол, прислонив его стволом к стенке. Взглянул на Аллану. – Ну да, правильно – зачем же пледом закутываться и прятать от меня такую красоту?

– Тебе ведь всё это нравится, – улыбнулась девушка, проводя руками по своему телу. – И ты всё это хочешь, ведь так, милый?

– Ну что за фигня такая происходит? – усмехнулся Кесслер, снимая с себя разгрузку, но на сей раз не ставя её на охранную систему со встроенным парализатором. Майку с него быстро сняла Аллана, после чего она принялась расстёгивать поясной ремень. – Стоит лишь разок дать слабину, и вы уже считаете мужчину своей собственностью…

– А что в этом такого? – спросила леронийка, с сомнением глядя на брюки дакарца. – Сам снимай штаны – в твоих застёжках сам фрайг голову сломит! Лично я не собираюсь кому-либо уступать такого мужчину, как ты! Пусть только какая-нибудь стерва раскатает на тебя свои губы – я ей вмиг башку отстрелю из лучемёта!

– Ого, какие слова! – удивился Дитрих, быстро освобождаясь от всей остальной одежды. – И это говорит доктор историко-археологически наук!

– Ну, с кем поведёшься…

Аллана вплотную подошла к Кесслеру и прижалась к нему всем телом, опуская вниз левую руку и охватывая ею мощный ствол дакарца. Дитрих вгляделся в потемневшие глаза девушки и вздохнул.

– Скажи мне честно, Аллана – что именно ты ко мне испытываешь? – напрямую спросил он.

– Это имеет значение? – прошептала девушка, целуя шею Кесслера.

– Имеет. Если всё это ты делаешь только ради физического удовлетворения – то мне такой вариант не придётся по душе.

– Болт стоит, как храмовый гвардеец перед входом в главный комплекс Братьев-Близнецов, и ты при этом утверждаешь, что тебе такой вариант не по душе? – усмехнулась Аллана.

– Я, как ты заметила, хорошо контролирую своё тело, так что мне не составит труда снять эрекцию!

– Обиделся, да? – Аллана плотнее прижалась к дакарцу. – Я скрывать не стану – физический аспект наших отношений мне очень важен, но здесь дело не только в нём. Вернее, не совсем в нём… хотя он тоже важен… тьфу ты, запутал ты меня вконец!

– Неужели? – пальцы левой руки Кесслера прошлись вдоль позвоночника Алланы, отчего девушка издала сдавленный стон и крепко стиснула мужское достоинство Дитриха. – А может, я специально тебя путаю?

– Да ну тебя! – Аллана нашла в себе силы фыркнуть. – Что, уже и влюбиться в тебя нельзя, что ли?

– Можно.

– Тогда слушай, дурная твоя голова – я в тебя влюбилась! Удивлён? Скажешь, что мало времени…

Договорить ей Дитрих не дал. Он притиснул леронийку к себе и впился в её губы, на что девушка немедленно ответила жарким и страстным поцелуем.

– Если ты вздумала мне голову морочить, то учти – это не приведёт ни к чему хорошему! – произнёс Дитрих, отрываясь от губ леронийки.

– Никакого морочения… или как это правильнее будет на базовом? – Аллана повела Дитриха к лежанке. – Я действительно в тебя влюбилась, Дитрих! Да, мало очень времени прошло, но у всех ведь это по-разному происходит! Одним и двух лет мало бывает, а другие через три дня уже становятся супругами!

– Что? – Дитрих почувствовал, как горло у него неожиданно пересохло.

– То! Я теперь тебя никуда от себя не отпущу! Ты мой – и только мой!

– Аллана, я не знаю, что и сказать…

– А не надо ничего говорить! – леронийка совершенно неожиданно для него ловко провела подсечку, опрокидывая Дитриха на лежанку, после чего немедленно оказалась на нём. – Ты делай лучше то, что так хорошо умеешь со мной проделывать! Потом всё скажешь, что сочтёшь нужным!

– Тогда устраивайся поудобнее! – Дитрих, схватив Аллану на упругие ягодицы, приподнял девушку и помог ей правильно расположиться на себе, услышав при этом полный страсти протяжный стон. – И надо же было мне тебя повстречать, Аллана Родан!

– Ты веришь в судьбу? – прошептала девушка, медленно начиная двигаться вверх-вниз.

– Я верю в свой бластер, а не в какую-то эфемерную хрень! – Дитрих крепко сжал ягодицы леронийки и принялся ей помогать в её движениях. – Всё, хватит болтовни! Ещё выспаться надо перед завтрашней схваткой!

– Да пошли они все! – выдохнула сквозь зубы Аллана, упираясь руками в мощную рельефную от мышц грудь дакарца. – Меня сейчас интересует только любимый мужчина! А все эти соко пусть ковыряются в своём дерьме!

С этими словами леронийки Кесслер не мог не согласиться. Её признание в любви словно открыло некий шлюз в его душе и от этого ему сделалось очень хорошо и тепло. Собственно, по-иному и быть не могло.

С вершины невысокого холма, что отстоял от древнего командного центра виндикани на полтора километра, было отчётливо видно копошение боевиков «Чёрной Стаи» вокруг буровой установки, которая возвышалась над чёрной дырой в земле диаметром около метра. Если Дитрих что-то понимал в бурении, Фриц решил для начала пробурить вспомогательный штрек, а потом расширить его плазменным сверлом. Однако дела у Бешеного шли явно не так, как он, должно быть, спланировал изначально. И это явно выводило ларнакца из равновесия, что хорошо было заметно с той позиции, которую заняли Кесслер и Аллана. В боевой визор было видно, как Бешеный, яростно жестикулируя, что-то втолковывал оператору установки, невысокому коренастому центаврийцу, непонятно каким ветром занесённым в эти края, и которого отличить от терранца можно было только по бледно-голубой коже и пепельным волосам. Центавриец, нервно переминаясь с ноги на ногу, пытался объяснить Делиосу, в чём именно закавыка, но было видно, что Бешеный не желает слушать никаких оправданий. Ларнакец полностью оправдывал своё прозвище, брызгая слюной на своего подчинённого и яростно размахивая руками. С такого расстояния не было, естественно, слышно, что там орёт Бешеный, но Кесслер и так знал, что в данный момент из пасти ларнакца вываливаются самые отборные матюги на доброй дюжине галактических языков.