— Это не срочно, — произнесла я. — Мы просто заедем в магазин в следующий раз.

Он доел последний кусочек, встал и ополоснул свою тарелку, прежде чем положил ее в посудомоечную машину.

— На самом деле, я был бы рад съездить сейчас. Я не выходил из дома уже три дня и начинаю чувствовать, что понемногу схожу с ума.

Я кивнула, помыла свою тарелку и пошла за ним в сторону входной двери.

— Хочешь сесть за руль? — спросил Зверь. — Еще не слишком темно, а ты давно не практиковалась.

Я покачала головой, и он не стал настаивать.

Мы не разговаривали по дороге, и он переключил радио на станцию кантри, которое мне нравилось.

В магазине Зверь терпеливо следовал за мной, пока я ходила по отделу для рукоделия и выясняла, что же мне было нужно. Я не ожидала, что будет такой большой выбор: десятки цветов пряжи разных марок и текстур. Некоторые были почти такие же густые как мои волосы, а другие напоминали мне веревку.

— Ты собираешься начать вязать? — спросил Зверь.

— Крючком, — сказала я, — я думаю. Я хотела попробовать сделать небольших зверюшек для девочек. И все же, я начну с шапочек.

Он кивнул.

— Как насчет этой?

Я рассмеялась в голос, удивив себя... и Зверя. Он улыбнулся мне снова, и я почувствовала, что, возможно, мир был совсем не так ужасен, как я думала, пока смотрела в глаза Зверю.

— У тебя вкус, как у девчонок, — сказала я и забрала у него пряжу. — Розовый и блестящий? Ты будешь их героем.

Я уходила из магазина с крючком и корзиной пряжи. Розовой и золотистой, которую нашел он и с белой и желтой пряжей для меня, чтобы попрактиковаться.

Но прежде, чем мы уехали, я схватила два мотка темно-зеленой пряжи, которая была мягкой и пушистой.

Я говорила себе, что она не была похожа на цвет глаз Зверя, и знала, что лгала себе.

Он предложил заплатить за пряжу, но я достала свои деньги. В любом случае, все эти деньги и так были его. На самом деле, мне казалось, что я делала недостаточно для того, чтобы получать зарплату; я чувствовала, что должна начать платить Зверю аренду за свое проживание в его доме.

По дороге назад мы вели осторожный разговор. Он задал мне несколько вопросов о вязании крючком, которым я собиралась заниматься; я же рассказала ему о своих классах.

Я не спрашивала Зверя о его работе.

Он упомянул о доме и о том, что помогал одному из своих старых друзей выйти из затруднительного положения. Где именно он пропадал, я не спрашивала. Я лишь предположила, что это было как-то связано с наркотиками.

Пока я сидела в машине и спокойно разговаривала со Зверем, то смогла почувствовать, как расслабились мои мышцы, я и не знала, что они так напряжены. Я так сильно скучала по всему этому.

Я скучала по Зверю.

Я наблюдала за его руками, лежащими на руле, большими, сильными, покрытыми шрамами, и поняла, что хотела бы протянуть свою руку и положить на его руку, ногу, плечо. Я хотела прикоснуться к нему.

Эта мысль заставила меня задрожать.

Я еще не знала, могла ли доверять ему, но я жаждала его так, как никого и никогда прежде.

Это было совершенно мне не свойственно. Я чувствовала, что его прикосновение сделает меня счастливой, сделает счастливыми нас обоих. Я думал о том, чтобы наклониться и сократить дистанцию между нами — нас разделяло расстояние меньше фута.

— Ты в порядке? Что-то ты притихла, — сказал Зверь, в то время как я набиралась храбрости.

— Я в порядке, — пробормотала я.

Я повернулась и снова посмотрела в окно на расплывчатые темные фигуры, которые проплывали мимо нас.

— Я скучал по тебе, Табита, — спокойно произнес мужчина. — Спасибо, что снова со мной разговариваешь.

Я почувствовала, как у меня защемило сердце, и вспомнила выражение его лица, когда сказала, что он мог причинить мне боль. Я снова причиняла боль ему? Он действительно скучал по мне?

— Мне жаль, — прошептала я.

— Не стоит, — возразил Зверь. Он протяжно вздохнул и закусил губу. — Это мне жаль. Мне жаль, что я не поговорил с тобой до того, как стало слишком поздно. Мне жаль, что я до сих пор не могу рассказать тебе все, что хочу. Это не справедливо по отношению к тебе, полный отстой, и я сожалею.

— Почему ты не можешь? — спросила я.

— Если я скажу тебе, почему не могу тебе все рассказать, то получится, что я рассказал тебе именно то, что не могу рассказать. Бл*ть. Это звучит так глупо, когда я это произношу.

Он снова замолчал.

— Если я буду продолжать делать это в течение еще нескольких месяцев, то смогу завязать. Я смогу избавиться от своих обещаний, смогу двигаться дальше по жизни и, бл*ть, отделаться от мета, торчков и всех этих придурков навсегда. Теперь это не продлится долго.

— Точно, — сказала я, когда поняла, что он не собирался продолжать разговор.

— Если я не покончу с этим дерьмом... Это будет преследовать меня до конца жизни. Вероятно, я даже не смогу остаться здесь, ты понимаешь? Мне придется бежать от этого. Вся моя жизнь развалится, если я не останусь и не покончу с этим.

Я ничего не ответила.

— Но... я не хочу потерять тебя, ладно? Я думаю, ты удивительная, и когда все это закончится, я хочу пригласить тебя на свидание.

Румянец окрасил мои щеки, и я повернулась, чтобы посмотреть на Зверя.

— Ты серьезно? — спросила я.

— Бл*ть, да, — ответил он.

— Ох, — выдохнула я.

— Ты мне нравишься, — признался мужчина.

— Почему? — спросила я.

Как только вопрос сорвался с губ, я тут же захотела забрать его обратно. Это был глупый вопрос, из-за которого могло показаться, что я нарывалась на комплимент. Хотя, на самом деле я добивалась не этого. Я просто хотела узнать, почему такой человек как Зверь, — сильный, привлекательный, веселый и из приличной семьи, — хотел быть со мной.

— Ты не обязан отвечать на этот вопрос, — пробормотала я.

— Ты любишь своих сестер, — сказал он. — Ты делаешь их приоритетом и тратишь на них время, даже если тебе приходится отменить встречу со своим преподавателем. Они всегда на первом месте. Ты вежлива с каждым, кого бы мы не встретили. Ты действительно хороша во всем, что я пытался делать, понимаешь? Ты заставляешь мой дом выглядеть красивым, пока готовишь эти удивительные блюда, и все это время получаешь одни пятерки. Ты делаешь так, что все это дерьмо выглядит таким легким, но я знаю, что не смогу сделать что-то подобное.

Я проглотила ком.

Он думал, что я заставила обучение в колледже выглядеть легким.

Это была самая милая вещь, которую кто-либо говорил мне после того, как мне исполнилось десять лет.

— Ты очень умная, — сказал Зверь. — Ты заставляешь меня смеяться, когда смеешься сама. Я бы хотел, чтобы это происходило чаще. Я хотел бы заставить тебя смеяться по десять раз на дню. Или еще чаще.

Я сморгнула слезы, застилавшие глаза.

— Я не такая, — прошептала я. — Но я рада, что ты так думаешь.

— Не принижай себя, — произнес Зверь.

Я никогда не была более благодарна своему телефону, который завибрировал у меня кармане. Я вытащила мобильный, извинившись перед Зверем на случай, если это была Кэнди и предлагала мне встретиться с девочками.

Это была их мать, но она просто прислала мне изображение того, что Карла нарисовала в школе.

— Даже не знаю, с чего это вдруг я внезапно начала нравиться Кэнди, — сказала я. — Но все равно это здорово. Она присылает мне фотографии девочек и рассказывает, чем они занимаются в школе. Не думаю, что она хотя бы потрудилась, рассказать о подобном моему отцу.

— Может, дело в том, что она знает, как сильно ты заботишься о них, — произнес Зверь.

— Раньше это никогда не имело для нее значения, — сказала я. — В действительности, ничего не изменилось.

Мужчина пожал плечами.

Я была рада получить возможность закончить наш разговор. Зверь сказал мне больше, чем я хотела бы услышать о себе.

Всю оставшуюся дорогу до хижины Зверя мы говорили о девочках.

Я не могла перестать ощущать его присутствие в автомобиле рядом с собой и пылала от возбуждения до самых кончиков пальцев.