Осмотрев замок, я перевёл взгляд на занятие рабов, что было довольно интересно. Дети расправляли большие мешки, которые служили здесь матрацами, после чего отламывали камыши и неким подобием гнутых вилок скребли по коричневому плоду растений. От этих действий камыши распушались, а полученная таким образом «вата» снималась и трамбовалась в мешки.

«Да уж, странное тут производство пуховых перин. Чего только не увидишь».

Посмотрел на свою спутницу и заметил на её лице сочувствие к судьбе юных рабов, поэтому решил, что дальше возле поляны находиться не стоит.

Потянув Леру за рукав, указал в направлении замка, предлагая прогуляться в обратную сторону.

— Сколько тебе лет? Я имею в виду, сколько было лет до того, как нас изменили? — спросила девушка, идя спиной вперёд.

— Тридцать, — написал в ответ.

— Ого! А я думала, ты ещё подросток, как остальные.

— Остальные?

— Да. Джону семнадцать лет, например. Мириям два месяца назад исполнилось шестнадцать, и она очень расстроилась, что резко состарилась, как она выразилась, — Лера засмеялась.

У меня тоже губы непроизвольно растянулись в улыбке.

— А Лексусу вообще только на днях пятнадцать стукнуло. Он долго не называл свой возраст и, видимо, изначально хотел соврать, но, когда мы насели на него втроём, сознался.

«Теперь понятно, почему он такой. Там ещё гормоны не отыграли, да и возраст самый бунтарский».

— А тебе сколько лет?

— Знаешь, между прочим, неприлично спрашивать девушку о возрасте, — надувшись, ответила блондинка.

Ответ оказался неожиданным. Настаивать я не собирался, но эти бабские бзики всегда раздражали, что и отразилось на моём лице.

Лера, наблюдая за моей реакцией, засмеялась и добавила:

— Да ладно, я просто пошутила. Мне тридцать пять уже, так что я здесь самая старшая, получается. Кстати, хочу сказать, что мы договорились не называть свой настоящий возраст. Будем говорить, что нам по двадцать лет, как и написано в статусе. Ты это тоже учти, когда будешь общаться с местными, а то неизвестно, какие у них порядки.

«Это точно. С местными порядками нужно поаккуратнее», — пришла в голову мысль после воспоминаний о работающих на поляне детях.

Вернувшись к замку, мы увидели машущего руками Джона.

— Нас на обед позвали! — крикнул стоящий вдали здоровяк и скрылся в замке.

— Нас зовут обедать, — повторила Лера, хотя мне и с первого раза всё было прекрасно слышно.

Когда Джон выкрикнул приглашение, я предположил, что имеется в виду какая-нибудь общая столовая. Но мы просто поднялись по лестнице туда же, где располагались наши комнаты. Пройдя по коридору, Лера открыла одну из дверей и пошла внутрь. Я всё ещё думал, что нас собирают в одном месте, поэтому продолжал идти за ней.

Девушка остановилась в проходе и преградила мне путь рукой.

— Куда это ты собрался? — возмутилась блондинка. — Это моя комната.

«Понятно, обед нам принесли „в номера“, как обычно».

Я кивнул Лере и пошёл в свою камеру.

На столе в комнате уже стоял поднос всё с той же похлёбкой, рагу, куском серого хлеба и слишком кислым компотом. Хотелось сказать спасибо за то, что хоть как-то кормят, но местный рацион стал вызывать у меня нервный тик и раздражение.

«Меню тут не блещет разнообразием… Интересно, а остальных тем же самым кормят или у меня персональная диета? Может, я им чем-то не понравился?»

Как можно быстрее проглотив еду, чтобы совсем не разобрать вкуса, завалился на кровать. Обдумывать было просто нечего: новой информации не получил, а чем больше я всё анализировал, тем сильнее себя накручивал, поэтому решил подождать, что завтра местные руководители расскажут.

В течение тридцати минут я крутился на кровати, так и не найдя удобного положения. Видимо, не мог найти себе места от безделья. Чтобы не страдать и дальше, решил прогуляться. Проходя мимо одной из дверей, я услышал весёлое щебетание Мириям и низкий бас Джона. Они разговаривали о всякой несущественной ерунде: зайчиках, белочках, облачках… В общем, у этих двоих что-то завязывалось и сейчас они активно флиртовали. Подслушивать молодёжь не хотелось, поэтому продолжил путь.

Оказавшись снаружи и не встретив никого из земляков, я решил пройтись вокруг храма. С неподдельным интересом осмотрел этот замок, прилегающую территорию и размещённые на ней хозяйственные постройки вроде амбара и загона для скота. Неторопливо прогуливаясь, я услышал бряцанье металла и глухие удары. Стало любопытно, что там происходит, поэтому быстрым шагом направился к источнику звуков.

Обойдя замок, я упёрся в трёхметровый деревянный забор, из-за которого и раздавалась та самая суета. Огороженная территория была просто огромной. В некоторых местах над оградой высились крыши деревянных построек, но большая часть пустовала. Идя вдоль забора, наткнулся на дверь, через которую можно было войти внутрь, но рядом стоял мужик, что утром вывел меня из комнаты.

— Тебе пока нельзя здесь находиться, — сказал он. — Не стоит тут разгуливать. Завтра Господин Арнольд проведёт беседу, и уже после неё вас всех направят сюда на тренировку.

— Это тренировочный лагерь? — написал я вопрос.

— Не лагерь, а простой полигон. Завтра всё узнаешь, а теперь возвращайся.

— Где мы сейчас? — снова попытался завязать беседу.

— Все разговоры завтра.

— Курить хочу. Есть сигареты или табак? — вновь обратился к своему собеседнику с помощью таблички и мела.

Прочитав эту надпись, мужик удивился, но быстро ответил:

— Все вопросы, просьбы и прочее будешь задавать завтра и уже не мне. А сейчас уходи.

«Какой „приветливый“ тип, вообще ничего говорить не хочет. Хотя вроде бы и не со злостью отвечает. Может, приказ был с нами не общаться? Чёрт с ними. Завтра, значит, завтра…»

Просидев до вечера в парке, я вернулся в комнату. Ужинать не стал — эта дрянь в меня больше не лезла. Сразу лёг спать.