Я сильнее натягиваю кожаный ремень, повязанный вокруг моей руки, а потом похлопываю им по коже. Теперь я знаю, что кожа сделана не из динозавров.

По крайней мере, об этом моя мать мне не соврала.

  Я мало что помню о драке в их спальне в ту ночь. Крики стали повседневным явлением, так что это не было для меня в новинку.   Единственное что отличало ту ночь – тишина. В доме никогда не было так тихо. Помню, лежа в постели, я слышал свое дыхание, потому что это был единственный звук во всем доме. Я ненавидел тишину. Я ненавижу тишину.

  В течение нескольких дней никто не знал, что он с ней сделал. Они нашли ее тело, завернутое в окровавленную простынь, под домом, наполовину покрытое грязью. Мне это известно, потому что я подглядывал через окно, как они вытаскивают ее из-под дома.

  После того, как полицейские арестовали моего отца, я был отправлен в дом своей тети, где жил до четырнадцати лет, пока не сбежал.

  Я знаю, что отец сидит в какой-то тюрьме, но никогда не разыскивал его. Я не видел его и не слышал о нем ничего с той самой ночи.

  Думаю, доверять мужчине, женившимся на шлюхе, тоже нельзя.

  Я прижимаю кончик иглы к руке и слегка надавливаю. Как только она пронзает мою кожу, я максимально растягиваю процесс. Первая инъекция и прокол – самая моя любимая часть.

  Я прижимаю место укола большим пальцем, чувствуя, как тепло движется от этой точки вниз к запястью и вверх к самому плечу.

  Вынимаю иглу и бросаю ее на пол, затем развязываю кожаный ремень, так же позволяя ему упасть.  Прижимаю руку к груди, придерживая ее другой , и откидываю голову назад к стене. Закрываю глаза и улыбаюсь про себя, испытывая облегчение, что в конечном итоге не связался с такой же шлюхой, как моя мать.

  Мысль, о том что Слоан была сегодня с другим парнем – объяснила причину, почему мой отец ненавидел шлюх. Не думаю, что действительно понимал его,  пока сам не почувствовал ненависть к Слоан, которую отец чувствовал по отношению к матери.

  Я так обрадовался, что Слоан не шлюха.

  Я позволяю руке безвольно упасть на матрац.

  Блядь, так хорошо.

  Я слышу шаги Слоан, поднимающейся по лестнице.

  Она разозлится, увидев, что я сделал это в нашей спальне. Она думает, что я только толкаю это дерьмо, и что на самом деле сам не принимаю.

   После всего, через что я из-за нее прошел сегодня, лучше бы ей промолчать, когда она зайдёт в комнату.

  Блядь... как же хорошо.

Глава 19 КАРТЕР

  Она вернулась домой примерно десять минут назад. Я видел, как зажегся свет на кухне.

  Я сижу у бассейна с Джоном, Далтоном и каким-то парнем по имени Кевин.   Они поглощены просмотром трансляции турнира по покеру на ноутбуке Кевина. Видимо, они каким-то образом смогли сделать ставки.

  Я замечаю, как Далтон слушает их разговоры, двигая головой словно на матче по Пинг-Понгу и мысленно делает заметки. Я не мешаю ему. Мой мозг сегодня слишком изнурен, чтобы следить за всем, и я не могу перестать беспокоиться о том, куда исчез Аса, и что Слоан делает прямо сейчас.

  Мой взгляд сосредоточен на доме. Я смотрю в окна, наблюдая за тем, как она движется по кухне, готовя себе поесть. Когда кажется, что она исчезает, поднявшись наверх, я пользуюсь возможностью и беру передышку. Мне нужно сосредоточиться – вернуть свое внимание к разговору рядом со мной. Просто нужно провести несколько минут наедине с самим собой, чтобы сделать это.   Некоторые люди перезаряжаются от энергии окружающих их людей.

  Но не я.

  Я когда-то читал, что разница между экстравертом и интровертом не в том, как они ведут себя в обществе. Разница в том, используют ли они групповое общение как топливо или же оно их истощает. Интроверт внешне может казаться другим экстравертом, и наоборот. Но все сводится к тому, как все взаимодействует внутри человека.

  Я определенно интроверт, потому что люди лишают меня сил. И сейчас мне нужна тишина для дозаправки.

  - Пиво хочешь? - спрашиваю Далтона. Он качает головой, так что я встаю и бреду на кухню. Я не хочу пива. Я просто хочу тишины. Как Слоан живет с этим изо дня в день и до сих пор функционирует? Невероятно.

  Захожу на кухню и первое, что замечаю - новое предложение, написанное на доске для записей. Подхожу ближе и читаю.

  Он разжал кулаки и обронил ее переживания, не в силах поймать их ради нее. Но она подобрала их и растерла в пыль. Теперь она хочет держать их сама.

  Я читаю строки снова и снова, пока дверной хлопок наверху не вырывает меня из транса. Я отхожу от холодильника в тот момент, когда Слоан заворачивает из-за угла на кухню. Она внезапно останавливается, увидев меня. Быстрым движением руки вытирает слезы с лица. Я вижу, как ее взгляд скользит от слов на холодильнике ко мне.

  Мы оба молча стоим, всего в двух шагах друг от друга, просто глядя друг на друга. Ее глаза широко раскрыты, и я наблюдаю, как ее грудь вздымается с каждым вдохом.

  Три секунды.

  Пять секунд.

  Десять секунд.

  Я теряю счет времени, пока мы оба просто стоим и смотрим друг на друга, не зная, что делать с невидимой веревкой между нами, что стягивает нас с силой, гораздо превышающей нашу силу воли.

  Слоан всхлипывает, а затем опускает руки на бедра, опуская взгляд.

  - Я ненавижу его, Картер, - шепчет она.

  По боли в ее голосе, я могу с уверенность сказать: что-то произошло, когда она поднялась к себе. Я смотрю на потолок под их спальней, гадая что же случилось. Когда я перевожу на нее взгляд, она смотрит на меня.

  - Он в отключке, -  говорит она. – Он снова употребляет.

  Я не должен чувствовать облегчение от того, что он потерял сознание, но все же чувствую. – Снова?

  Слоан делает пару шагов ко мне, а затем облокачивается спиной к столешнице, скрестив руки. Вытирает очередную слезу. – Он становится… - она делает вдох, и видно, что ей тяжело говорить об этом. Я подхожу и становлюсь рядом.

  - Он становится параноиком, - продолжает она. - Аса думает, что скоро его поймают и это давит на него сверх меры.  Он думает, что я не замечаю, но это не так. А потом он начинает употреблять и когда это происходит все… все становится ужасно для всех нас.

  Я борюсь сам с собой. С одной стороны я хочу утешить ее, а с другой - эгоистично побудить ее к дальнейшему рассказу. - Всех нас?