Она кивает. - Меня. Джона. Ребят, которые работают на него, – кивает головой в мою сторону – Тебя.

  Слоан произносит последнее слово с дозой горечи. Прикусив губу, она отворачивается. Я продолжаю смотреть на нее. Рукава ее рубашки натягиваются сильнее, с каждым разом когда она все крепче и крепче обнимает себя.

  Она больше не плачет. Теперь она злится, и я не знаю на кого – на меня или на   Аса.

  Я смотрю на слова на доске.

  Он разжал кулаки и обронил ее переживания, не в силах поймать их ради нее. Но она подобрала их и растерла в пыль. Теперь она хочет держать их сама.

  Прочитав их снова и посмотрев на нее, мне все становится ясно. Все это время я волновался за нее. Беспокоился тем, что ей промывают мозги и она не имела ни малейшего представления о том, какой Аса человек.

  - Я ошибался насчет тебя, – говорю ей.

  Слоан снова смотрит на меня, на этот раз ее губы сжаты, а брови приподняты в любопытстве.

  - Я думал, тебе нужна защита, – поясняю я. – Думал, ты была наивна и неопытна, когда это случилось с Аса. Но это не так. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Я думал, он использует тебя ... но именно ты используешь его.

   Ее челюсть напрягается от моих слов, и она стискивает зубы. – Это я его использую?

  Я киваю.

  Ее любопытство превращается в гнев, глаза сужаются. - Я тоже ошибалась насчет тебя, - выплевывает она. - Я думала, ты другой. Но ты такая же сволочь, как и все остальные.

  Слоан поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за локоть и тяну обратно.   Она ахает, когда я поворачиваю ее к себе и сжимаю предплечья. - Я не закончил, – говорю ей.

  Ее глаза теперь полны шока. Я ослабляя хватку, потирая ее руки, в надежде ослабить ее гнев.

  - Ты его любишь? - спрашиваю ее.

  Слоан медленно вдыхает, но не отвечает.

  - Нет, – отвечаю за нее. – Не любишь. Вероятно, осталась привычка, но единственное на чем может сохраниться любовь – это уважение. А его между вами нет.

  Она молчит, ожидая пока я выскажусь.

  - Ты не любишь его. Ты все еще здесь не потому, что ты слишком слаба, чтобы уйти, а потому, что слишком сильная. Ты миришься с этим дерьмом, потому что знаешь это не ради себя. Это не ради собственной безопасности. Ты делаешь это ради брата. Все, что ты делаешь - это ради других людей. Не у многих есть столько мужества и силы, Слоан. Это чертовски вдохновляет.

  Ее губы раскрываются, и она с шумом вдыхает в себя воздух. По ее реакции становится понятно: она не привыкла к похвале.  Это печально.

  - Я сожалею о том, что наговорил тебе в ресторане, – искренне говорю я. – Ты не слабая. Ты не подстилка Аса. Ты…

  Из ее глаза падает слеза и скатывается по щеке. Я поднимаю руку и прижимаю к ее щеке, давая капле стечь по моему пальцу. Я не вытираю слезу. Наоборот, я бы хотел сохранить ее. Это, вероятно, первая слеза от комплимента, а не оскорбления.

  - Я что? - переспрашивает она, голосом, полным надежды. Она смотрит на меня, ожидая, или даже, вынуждая меня закончить предложение.

  Мои глаза опускаются на ее рот, а грудь сжимается лишь от одной мысли об ощущениях ее губ на моих. Я с трудом сглатываю и заканчиваю словами, которые, я знаю, ей необходимо услышать.

 - Ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал, - шепчу я. – Ты все, что Аса не заслуживает. И ... - я делаю шаг ближе, а Слоан запрокидывает голову, когда я наклоняюсь к ней и шепотом продолжаю: - И ты все, что я хочу.

  Слоан тихо вздыхает, и мы так близко, что я могу чувствовать ее дыхание на своих губах. Так близко, что я могу попробовать ее на вкус. Я запускаю свою руку ей в волосы, чтобы притянуть ближе, но за секунду до того как наши губы могли бы соприкоснуться, открывается дверь кухни. Мы оба отстраняемся, отворачиваясь в противоположные стороны. Я открываю холодильник и как раз в кухню заходит Джон. Я отворачиваюсь, но ловлю знакомый мне взгляд.   Подозрение.

  Дерьмо.

  Слышу, как Слоан открывает шкаф позади меня. Я тянусь внутрь холодильника. – Пиво хочешь? -  спрашиваю Джона, протягивая ему банку.

  Он делает два намеренно медленных шага в мою сторону, глядя на меня тяжелым взглядом, и берет пиво. Оглядывается на Слоан, переворачивая кепку. – Чему я только что помешал?

  Я жду, захочет ли Слоан ответить, но она молчит. Тишина затягивается.   Хватаю другое пиво из холодильника, а затем закрываю дверь, глядя на Слоан.   Она стоит спиной к нам обоим, наливая себе стакан воды у раковины.

Я мог бы преподнести все так, будто Джон заблуждается. Я мог бы симулировать невинность. Но Джон знал лучше. Я знаю на что это было похоже, когда он вошел сюда - мы оба ринулись в разные стороны, отпрянув друг от друга и выглядим теперь виноватыми.

  Джон не знает меня. Как и все, он считает, я такой же как он. Заставив его думать, что я не парюсь о последствиях, вероятно прибавит его уважение.     Заставив его поверить, что я считаю Слоан очередной «шлюхой» (как сказал бы Аса), быть может в его глазах я буду лучше, чем если бы я показал, что считаю иначе.

  Я оглядываюсь на Джона и ухмыляюсь, делая шаг к нему. – Тебе это будет не интересно. – И когда прохожу мимо него, подмигиваю, позволяя ему думать все, что ему захочется.

  Я уверенно выхожу на улицу и, как только за мной закрывается дверь, я упираюсь рукой в стену и делаю глубокий выдох.

  Чувствую сильное напряжение - кровь несется к голове, а легкие наполняются воздухом, которого Слоан лишила меня на этой кухне. Или Люка. Потому что это был всецело я, кто притягивал ее к себе, желая впиться в ее губы. Я не за этим здесь.

  И я получил именно то, что заслужил, когда позволил этому случиться. Джон знает, что застукал нас, и теперь я должен выяснить, как это исправить, прежде чем узнает Аса.

  Теперь это уже не шутки.

Глава 20 СЛОАН

  У меня трясутся руки, когда я делаю глоток воды. Я знаю, что Джон все еще на кухне, стоит где-то позади меня, но я не хочу поворачиваться. Он мне противен почти настолько же, как и Аса, и теперь когда он думает, что увидел нечто между мной и Картером, дает ему преимущество. Я знаю, как он действует. Я не тупая.

  Ставлю стакан и оглядываюсь. Джон стоит у холодильника, читая слова, которые я написала. Поднимает руку и ведет указательным пальцем по словам   на доске, а затем стирает их.

  – Что, черт возьми, это вообще значит? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне.