-- Далеко? -- насторожилась Манька.

-- Сама подумай, если сегодня первая ночь полнолуния, а до этого все оборотни были честными людьми...

-- Не все, те тридцать оборотней полнолуния не дождались, -- напомнила она.

-- Эти особенные. Человек-оборотень легко звереет, если приходится постоянно бояться или добывать хозяину кровь. Сама подумай, человек бы с ума сошел, если бы увидел, как другой человек использует его, заставляя убивать ни в чем не повинных людей: друзей, родственников, детей. Он бы умер от ужаса.

-- Много? -- Манька внезапно осознала, что жизнь с Дьяволом не стоит выеденного яйца.

-- Да как сказать... -- отнекался Дьявол. -- Не то чтобы много... На полбеды разве что... Да разве ж дело в них?

На утро все делали неспеша. Поели, помылись, попили чай, надели высохшую за ночь чистую одежду, полюбовались на пещеркины богатства, дожидаясь Дьявола.

Он вернулся довольный и сообщил, что вампиры и оборотни уже покорили четвертую вершину, и замолчал, глядя на них с таким выразительным разочарованием, что оба его ученика были готовы провалиться сквозь землю. Возразить Дьяволу им оказалось нечем: вампиры и оборотни опережали их по первому путешествию почти на два месяца, а по этому на пару недель. А они-то уже посчитали себя профессионалами-альпинистами! Настроение было безнадежно испорчено на весь оставшийся день.

Они уже собрались уходить, но вдруг Дьявол ни с того, ни с сего смягчился.

-- Не хотите о себе на память что-нибудь оставить вампирам? -- спросил он с издевкой. -- Приз какой-нибудь. Все же там твой благоверный Злопыхатель и Благодетельница! Когда еще представится такой случай, заявить о себе?

-- Вампирам? С удовольствием! -- буркнула Манька. -- Смертельное жало!

Манька сняла с себя рюкзак и колчан со стрелами.

-- Давай, Борзеевич, напишем: "Съеденный вампиром не всегда добрая пища! Отведайте серебро, живой огонь и живую воду! Смерть подонкам!"

-- Нет, Маня, проигрывать нельзя со злом, проигрывать надо по доброму... тут надо что-то этакое... Мол шлют вам привет Маня и Борзеевич...

-- Я тоже шлю, -- сказал Дьявол, одобрительно поддерживая Борзеевича. -- Вот, Маня, учись. Одно дело проиграть или выиграть, но великое искусство принять поражение с низким поклоном победителю! И ему приятно и у тебя время: где ж ты так оплошала?!

-- Ага, сначала он на нас оборотней натравливает, а теперь разоружает, -- сердито сказала Манька, пожирая Дьявола глазами. -- Пиши Борзеевич: вот, оставляем вам живую воду, стрелы намагниченные на всякую тварь, на меня, то есть... Но про меня не пиши, сами догадаются. Обозначил цель, пальнул, и сама догонит... Лишь бы пространство было для разгона... Древко из неприхотливого неугасимого полена, того самого... Пусть, пусть, Матушку свою припомнят! Манька достала свои десять последних Дьявольских стрел и на мгновение в замешательстве остановилась....

-- Маня, отдай, у меня еще сорок таких стрел, пусть будет поровну... -- Борзеевич достал пятнадцать стрел у себя.

-- Тогда и простые стрелы надо оставить, пусть и их будет поровну!

Отсчитали пятьдесят штук.

-- Дайте-ка, я их послюнявлю, -- сказал Дьявол, поплевав на каждый наконечник. -- Пусть и эти вам зады полечат...

Манька и Борзеевич переглянулись, но промолчали. Играть на стороне противника -- было в его стиле. В конце концов, он же Бог Нечисти! И к неудовольствию Борзеевича, расстроившись совсем, Манька демонстративно достала Дьявольский кинжал и бросила в приготовленную кучу.

-- Ну, Борзеевич, твоя очередь! -- сказал Дьявол, крякнув одобрительно. -- Не думаю, что ты без достоинства принял мои слова.

Взгляд у Борзеевича стал затравленным, но все остальное осталось гордым. Он с размаху вынул котелок и тоже бросил ему под ноги в общую кучу. Дьявол и на это лишь одобрительно кивнул головой.

-- Что? Что ты смотришь? -- вскричала Манька, понимая, что Дьявол еще от нее что-то ждет. -- Может мне одежду и меч оставить, чтобы уж совсем... Борзеевич пиши: хотите меч, носите и ешьте железо! Во! -- Манька показала Дьяволу фигу, пока Борзеевич старательно и с удовольствием выводил ее дополнение к посланию. Но, заметив, что Дьявол пропустил фигу мимо глаз, вывалила из рюкзака и одежду.

-- Трусы можешь оставить себе, -- сказал Дьявол с усмешкой.

Манька покраснела и послушно забрала нижнее белье.

-- Борзеевич? -- обратился Дьявол к посеревшему старику.

Дьявол их не только разоружал, но и раздевал.

Он тоже заглянул в рюкзак. В запасе у него были только одни теплые брюки и теплый свитер. Зато нашлись иголки, ножницы и крепкий моток ниток.

-- Вам же легче! -- пожалел их Дьявол. -- Вон у вас и бутылки с живой водой две!

-- Манька, пиши! Живую воду на ночь разбавляйте, она снова живой становится! С чего мне бутылку оставлять? У них что, бутылок нет? Всю землю завалили бутылками -- им теперь тысячу лет гнить!

Дьявол тяжело вздохнул. И осуждающе.

-- Вот я смотрю на вас и думаю, у вас головы на месте, или их вместе в ветром унесло? Вам от дракона бежать! А какой вампир смог бы зайти в эту пещеру, чтобы полюбоваться вашими каракулями? Здесь под ногами корень неугасимого дерева. Оборотни смогут -- но им тут будет неуютно. И люди. Как вы думаете, вампиры долго бы протянули в горах без людей? Чего им тащить на себе кровище, если она может ногами идти и тащить на себе вампира? Я не смею надеяться, что люди восстанут против оборотней и вампиров, но без драконов шанс у них есть. И вот вы -- две болотные жабы... Прекра-а-асно понимаете, что им не справиться, потому сами не убили пока ни одного вампира...

И Манька, и Борзеевич побледнели, глаза их наполнились ужасом.

-- Их... много? Людей? -- голос у Маньки охрип, слова застряли в горле.

-- Было много, теперь мало, -- сердито ответил Дьявол.

Манька вытряхнула из рюкзака все, что в нем было. Борзеевич сделал то же самое.

Один рюкзак решили оставить и все вещи, которые не могли уместиться в одном рюкзаке. Сняли половину одежд с себя, оставив только самое теплое и нательное белье. Расческу, мыло, нижнее белье, все стрелы, которые оставались -- нарастить их было не так сложно, в крайнем случае укроются в пещере и обрушат свод, и пока оборотни их достают, стрелы отрастут. Себе оставили ветку и несколько стрел на развод. Дьявол был с ними, и уж если его как следует попросить, наверное, мог бы послюнявить их стрелы тоже.

Оставили лук Борзеевича. К сожалению, посох, меч и второй лук им был нужен самим. Разрезали напополам веревку, пометив концы и добавив к надписи инструкцию по ее применению. Предупредили, что ветку надо втыкать в землю, а не в снег, чтобы не уплыть вместе со всем своим добром. Борзеевич выложил семена для горшочка, открывая секрет его использования. Бросать надо было по одному семечку, а с плода семена собирать. Написали, что если захочется меч-кладенец, то про горшочек лучше забыть -- железо, железо и еще раз железо!

Манька в два приема сплавала на середину довольно глубокого озера и сложила все, что им удалось собрать, на плиту. По крайне мере оборотням придется попотеть, чтобы все это достать. Немного было жаль расставаться с Дьявольским ножом, но она вспомнила, как страшно было ей, когда узнала, что враги ее не просто враги, а бессмертная нечисть.

Последний раз она взяла его в руки и нацарапала крупными буквами: "Не бойся! Меч внутри тебя!" -- воткнула кинжал в камень почти по рукоять и, не оглядываясь, поплыла назад.

Дно озеро просматривалось до камушка, и не казалось таким глубоким, каким было на самом деле. Здесь тоже кипела жизнь: со дна поднималась водная растительность, во множестве плавали разнообразные рачки и ракушки, с места на место переползали треугольнички, пожирая червеобразных многоножек. Древнее их, наверное, был только сам Дьявол.

"И здесь успел запас отложить!" -- Манька усмехнулась про себя. Не исключено, что гномы присматривали за пещерой, обустраивая ее, добавляя в копилку новое.