— Было бы странно, если б он веселился, — парень серьезно посмотрел на королеву. — Зачем вам развод? Что вы придумали, госпожа? Если честно, то я удивлен так же, как остальные, и никак не могу взять в толк причину вашей размолвки с Ричардом. Я не верю, что все это всерьез. Те слухи, что поползли… они абсурдны! Избранники, соперники. Чушь какая-то, — невесело улыбнулся Кирилл, вопросительно поглядывая на королеву, и замер

— Но это правда. Я люблю другого, — прямо посмотрела на него Анжина, и было что-то в ее взгляде, что заставило его затрепетать, насторожиться. Она словно пыталась объяснить ему очевидное для всех, кроме него. — Неужели ты ничего не понял?

— А что я должен понять? — тихо спросил он, чувствуя, как в душе нарастает волнение и сердце уже готово выскочить из груди, как у неопытного юнца, которому вдруг улыбнулась удача, и предмет его вожделенья снизошел до милостивого разрешения проводить до дома.

— Мне казалось, ты сам этого хотел, — со значением посмотрела на него женщина, и Кирилл почувствовал себя неуютно. Словесное хождение вокруг да около сводили его с ума. Анжина словно играла с ним, водила на поводке, то потянет, то отпустит…

Раньше он подобного за ней не замечал.

— Я не могла больше бороться. Это оказалось выше меня. Я все время вспоминала, рвалась на Энту, поводы выдумывала, — ее голос задрожал от волнения, она резко отвернулась и отошла к окну, а Кирилл пошевелиться боялся и поверить не смел, что наяву, а не во сне Анжина ему признается в своих чувствах. Ему!

Он, чуть дыша, подошел к ней, желая обнять и не смея, в лицо заглянул недоверчиво. Она развернулась, прикоснулась ладонями к груди, зашептала горячо:

— Ты потерпи немного, я разберусь, развод получу. И не вини себя, ты не виноват, ни в чем не виноват. Это я голову потеряла. Как увижу тебя, так думать ни о чем не могу. Люблю я тебя, давно. Ты только молчи, не выдавай нас. Ричард очень жесток, он убьет тебя, если узнает. Я прошу — поберегись, я сама все устрою, уговорю. Пока он не знает из-за кого я с ним расстаюсь, мы в безопасности.

— Нет, милая, так нельзя. Я сейчас же поставлю его в известность. Ты не должна заниматься этим… Я поговорю с ним, как с мужчиной, он должен понять, во всяком случае — это наше с ним дело, и его отчаянье и… злость не должны коснуться тебя… — зашептал Кирилл, убеждая, но она слышать не хотела, отстранилась:

— Ты не знаешь на что он способен! Он устроит нам ад! Не смей ничего ему говорить, прошу, иначе я откажусь. Скажу, что влюблена в другого, в Криса, например! Пожалей меня, пожалуйста. Я и так ужасно себя чувствую: его бросила, детей, без тебя все решила. Я жизнь всем ломаю и знаю это! Мне грех этот до конца жизни не искупить, так пусть хоть за тебя я буду спокойна! Уходи! — вдруг резко бросила она, а в глазах мольба об обратном. — Я скоро разведусь, тогда… а сейчас нельзя, ему и так больно… и мне. Я зря тебе сказала, рано. Уходи, пожалуйста, иначе граф наговорит Ричарду, бог знает, что. Все и так трудно, а будет еще хуже. Иди и молчи, умоляю тебя!

Кирилл попятился спиной, оглушенный ее страстным признанием, и все вглядывался в глаза, в лицо. С какой грацией она крутилась у окна в свете солнечных лучей, как актриса в свете софитов.

'Что это я? — смутился окончательно Кирилл и, оторопело поглядывая на фигурку у окна, спешно попятился к выходу, словно сбегая от посетившей его кощунственной, неуместной мысли, от себя и Анжины, пока не вывалился за дверь.

Он тщательно прикрыл ее и ткнулся в прохладное дерево лбом, пытаясь унять нервную дрожь и утихомирить выпрыгивающее сердце.

Через минуту Кирилл развернулся и столкнулся лицом к лицу с графом Феррийским. Тот жаждал удовлетворения, готовясь к битве, но увидев совершенно растерянную физиономию парня, его ошарашенный взгляд, самодовольно ухмыльнулся и гордо расправил плечи, приняв вид Кирилла, как плату за нанесенное оскорбление. ` Видимо Анжина рассказала ему про нас'.

Парень мазнул по надменному лицу графа невидящим взглядом и, шатаясь, побрел по коридору к лифту.

Он шел на автопилоте, слабо понимая, куда, и ничего не замечая вокруг. В голове был ералаш. Его сознание будто раздвоилось, расстроилось на несколько личностей, пытающихся проанализировать происшедшее, споря меж собой.

`Она любит меня, меня! — радостно кричал один.

`С чего вдруг?` — сомневался другой.

` Мы будем вместе?` — изумлялся третий.

Он спустился вниз, вышел на улицу и зашагал по зеленой лужайке, не замечая, что направляется прямо к бассейну. Охранники молча переглянулись, предвкушая веселье, и не ошиблись.

Их бывший капитан, шагавший по парку, как запрограммированный робот, через пару минут со всего маху полетел в бассейн, подняв хорошую волну и кучу брызг.

Кирилл вынырнул, отфыркиваясь и мотая головой, как собака, зацепился за мраморный бортик, подтянулся и сел, уставившись на возмущенную его бесцеремонным вторжением воду. Холодный душ отрезвил его и в голове словно что-то щелкнуло… 27 девьра. Энта.

— Нет, я категорически против! — повысила голос Анжина, сердито сверкнув глазами. — Ты нарушишь природное равновесие и поставишь под угрозу весь проект! Стоит поступиться принципами один раз и обязательно будет второй, а там третий, и Энте, как самой идее Утопии конец!

— Хорошо, — вздохнул, соглашаясь, Кирилл и взъерошил волосы на затылке, щурясь в раздумье. — Что ты предлагаешь?

— Это! — ткнула королева тонким пальчиком в самый, по мнению наместника, худший вариант. Он скептически вскинул бровь:

— Степь?

— Степь, — не глядя на парня, кивнула девушка, в который раз набирая номер на миниатюрной трубке телефона. Лицо замкнутое, озабоченное, брови насуплены, губы поджаты, только золотистый локон, выбившийся у виска из строгой прически, резонировал с образом строгой дамы, которую Анжина пыталась из себя изобразить, смазывал всю картину и придавал образу мягкости и женского очарования. Она и костюм одела классический, темный, чтоб выглядеть внушительно и серьезно. Но все равно казалась ребенком, случайно попавшим на корпоративное совещание вместо парка развлечений. Ее красота и фигура нисколько не пострадали от рождения двух детей, наоборот, женщина, казалось, расцвела еще больше и застыла на отметке 25 лет, а прекрасные отношения в семье смягчили ее характер, обломали `колючки', превратив ее в обаятельную, уверенную, открытую и дерзкую леди.

Кирилл крутил в руках карандаш, сидя напротив, и зачарованно улыбаясь, любовался ею. В кабинете было солнечно, из распахнутого окна доносились приглушенные звуки занятого дневными заботами городка и ликующей по поводу прихода летнего тепла природы, а он радовался не резкой перемене погоды, не жаре и не солнцу, а встрече с королевой.

Его королевой.

Анжина озабоченно потерла висок, крутя в руке немую трубку, и вскинула взгляд на Кирилла.

— Ричарду звонила? Не отвечает? — попытался придать беспечности своему голосу парень, но глаза выдавали с головой, они не смотрели, они вдыхали образ любимой женщины. Анжина нахмурилась и вдруг спросила:

— Ты жениться собираешься?

— А что? — растерялся Кирилл.

— А то! — скорчила она гримасу. — Ни детей, ни жены, а годы, между прочим, идут, не мальчик уже. Плохо одному.

Кирилл отвел взгляд и недовольно, с нотой обиды спросил:

— Тебя только мое холостяцкое положение беспокоит или еще чье-то? Пита и Криса, например?

Анжина с минуту помолчала, серьезно поглядывая на него, и словно решала для себя что-то важное, а потом вздохнула и выдала:

— Я, конечно, невправе советовать тебе и лезть в твою личную жизнь, но… мне кажется, ты предаешься несбыточным мечтам. Прости за прямоту и откровенность… — она в упор посмотрела на него. — Я люблю Ричарда, понимаешь? И это не мимолетное увлечение, не сантименты — это незыблемый факт, абсолютная истина и это навсегда. Я вижу, как ты смотришь на меня, Кирилл, и понимаю, что ты чувствуешь и… думаешь, но это не правильно, не возможно. Ты ломаешь свою жизнь. Ты замечательный человек, исключительный, я даже считаю, идеальный во всех отношениях. Мне крупно повезло, что ты мой друг, что мне довелось встретить тебя, узнать. Я ценю тебя больше, чем других, даже люблю… но именно, как друга, понимаешь? И это не изменится, прости. Нам давно надо было поговорить на эту тему, я ведь не слепая, вижу.