Я чуть не заплакала:

— Вы думаете, это я предсказала? А если у вас так и не выйдет?

— Селена, — леди Икэсса внимательно посмотрела на меня. — Почему ты так сопротивляешься своему дару? Чего ты боишься?

Я опустилась на стул и, уткнувшись взглядом в столешницу, стала внимательно разглядывать рисунок на скатерти, надеясь, что чародейка, занявшись обедом, прекратит меня допрашивать. Леди Икэсса, так и не дождавшись ответа, начала колдовать над продуктами, и вскоре по кухне разлились совершенно фантастические ароматы, от которых в животе сразу заурчало. Но, к моей досаде, вопрос свой она не забыла и периодически вопросительно посматривала на меня, поэтому я, наконец, нехотя выдавила:

— Понимаете, леди Икэсса… там, в реальном мире, я ничем не выделяюсь. У меня нет никаких особых способностей и талантов. Так… серая мышка… абсолютно рядовой гражданин своей страны, каких миллионы. Может быть, поэтому мне так трудно принять, что здесь во мне оказался такой, скажем прямо, не каждому присущий дар. Я боюсь, что он мне только снится, а когда Стэнн всё-таки добьётся своего и перетащит меня сюда насовсем, выяснится, что я — полная бездарность и ничего не могу. Ни колдовать, ни пророчествовать. И тогда — только в петлю. Потому что становиться бездарностью после того, как почувствовал свою силу, намного труднее, чем просто быть бездарностью с самого начала.

— Ну, Селена, ты и загнула, — покачала головой леди Икэсса, одним движением руки отправляя гору нарезанных овощей в салатницу. — Я даже не думала, что всё так серьёзно. Но вот что могу тебе сказать: если бы в тебе не было этой силы, она бы тебе и не снилась. Не может присниться то, о чём не знаешь, хотя бы подсознательно. Во сне раскрываются тайные силы человека, показывается, на что он способен. Если ты можешь это во сне, значит, и наяву в тебе что-то есть. Просто так сложились обстоятельства, что в твоей реальной жизни эти способности тебе оказались не нужны. Либо ты в них не верила и поэтому не развивала. Вспомни, наверняка в твоей жизни были какие-то моменты, когда ты делала что-то такое, чего не могли сделать твои друзья и родственники.

Я пожала плечами:

— Да, вроде, нет… Хотя…

И радостно вскинулась:

— Было, правда было! Знаете, я могла свои проблемы по книгам решать. У папы была большая библиотека. Очень большая. Несколько тысяч томов. И иногда, когда у меня были неприятности, а я не знала, что делать, я подходила к стеллажам, долго стояла, выбирая, что почитать, а потом, так и не выбрав, брала книгу, к которой рука сама тянулась. Открывала её на первой попавшейся странице, просто чтобы вспомнить, о чём она, и — получала ответ на свой вопрос. Я не специально так делала, просто хотела почитать и отвлечься, а получалась прямо магия какая-то.

— Ну, вот, видишь, — улыбнулась моя утешительница. — Ты и в реальности что-то можешь. То, что ты делала — это тоже вариант предсказания. Просто выраженный более привычным тебе способом. Вспоминай ещё.

— Ещё? — задумалась я. — Ну… я чувствительная очень. Имеется в виду — энергетически чувствительная. Как бы это объяснить… Скажем так: по излучениям лёгкого тела я могу определить, злой человек, или добрый. Хотя самого лёгкого тела я не вижу, но я его чувствую. Один человек может улыбаться и говорить хорошие слова, а мне рядом с ним будет неприятно или даже страшно. А другой может напиться и ругаться, стучать кулаком по столу и бить посуду, а я буду сидеть рядом и его утешать, потому что буду знать, что он меня не обидит, что он добрый и чуткий, просто вот сегодня у него не сложилось… Понимаете?

— И после этого ты ещё смеешь утверждать, что ты бездарна? — укоризненно покачала головой леди Икэсса. — Тебе не бояться надо, а радоваться. Если ты начнёшь развивать свои способности здесь, то, возможно, они и в реальной жизни начнут проявляться более ярко. А насчёт переезда сюда тоже не беспокойся: когда ты наяву вспомнишь свои приключения во сне, ты вспомнишь и все свои умения. Так что, перестань уже шарахаться от своего дара. Ты — пророк, и это прекрасно! Наверное, это лучшее событие в твоей жизни. Ты ведь хочешь поработать вместе со Стэнном в Тайной Полиции? Мне-то больше нравится домом заниматься, а у тебя при одном упоминании о ней глаза загораются. Вот и иди, пока зовут. И не бойся ничего. Всё хорошо будет, это я тебе как пророк говорю.

И леди Икэсса рассмеялась, а у меня с души свалился огромный камень, а из глаз брызнули слёзы облегчения и радости. Я сидела и вытирала ладонями мокрые щёки, а слёзы всё бежали и никак не хотели останавливаться…

— Доброго дня. Вот и я! — Стэнн, улыбаясь, вошёл в дверь, но, увидев, в каком я состоянии, в два шага преодолел разделяющее нас пространство, присел передо мной и, заглянув в глаза, обеспокоенно спросил: — Почему ты плачешь, что случилось?

— Всё в порядке, — сквозь слёзы улыбнулась я. — Просто я поняла, что я — пророк.

— И тебя это так расстроило? — удивился Стэнн.

Я кивнула, потом замотала головой и снова кивнула, а потом уткнулась ему в плечо и разревелась.

— Мам, что тут произошло? — растерянно спросил Стэнн, но леди Икэсса только руками развела:

— У неё спроси. Захочет — расскажет.

Но Стэнн не стал ни о чём спрашивать. Одним лёгким рывком поднял меня на руки, сел на стул, усадив меня к себе на колени, крепко прижал и так и сидел, поглаживая меня по спине, пока я, наконец, нарыдавшись, не отстранилась от него, шмыгая носом и пряча покрасневшие глаза.

— Ну, вот… я тебе всю рубашку вымочила.

— Да не беда, — отмахнулся он и, взяв со стола салфетку, начал вытирать мне мокрые щёки…

Я проснулась с мыслью, что мне снилось что-то важное. Полежала немного с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, но, конечно же, так и не вспомнила. И, с досадой махнув рукой на свои попытки реанимирования сна, встала и пошла в ванную.

Собираясь на встречу с Ларисой, порадовалась, что наконец-то наступила суббота, и впереди — два выходных. Что-то устала я к концу недели капитально, поэтому, несмотря на нерабочий четверг, была рада возможности пофилонить ещё два дня. Думаю, просто перенервничала из-за «мадам Брошкиной».

Выйдя на улицу, я заторопилась к остановке. С неба сыпалась какая-то морось: не поймёшь, то ли дождь действительно идёт, то ли мерещится со сна. Наклонив голову, чтобы защитить лицо от этого недоразумения, я вдруг услышала, что я что-то напеваю. Со мной такое бывает, всё-таки, профессия даёт о себе знать. Я очень часто мурлычу себе под нос какие-то песенки, даже не осознавая этого. Прислушавшись к собственному бурчанию, я услышала повторяющуюся фразу: «И шестикрылый Серафим на перепутье мне явился»9. Она вертелась у меня в голове, непонятно откуда взявшись. Я с трудом сообразила, что это — цитата из какого-то стихотворения, которое очень любила моя мама, но почему я вдруг вспомнила эти строки, я так и не поняла. Попыталась припомнить автора, но попытка успехом не увенчалась, и я решила вечером пошарить в Интернете.

Тут я увидела подходящий к остановке трамвай и прибавила шаг. Не хотелось мне стоять под дождём в ожидании следующего средства передвижения. И к тому времени, когда я, заскочив в салон, и успев захватить освободившееся сидение, начала искать деньги на проезд, стихотворные строчки благополучно вылетели из моей головы…

Я приехала в пиццерию буквально на пару минут раньше Ларисы. Только за столиком расположиться успела.

Поразглядывав меню, мы сделали заказ.

— Вам напитки сразу? — спросила принимавшая заказ девушка.

— Да, конечно, — хором ответили мы.

— Хорошо. Остальное будет готово минут через двадцать, — лучезарно улыбнулась нам официантка и испарилась. Правда, вскоре материализовалась снова, принеся мне чай, а Ларисе — кофе.

— Ну, рассказывай, давай, — пригубив свой любимый капучино, сказала Лариса.

— О чём? — не поняла я. — Я, вообще-то, тебя слушать собиралась.