Если бы не причастность Дины, Коби с удовольствием устроил бы пикировку с Хендриком.

— Ты же сам знаешь, что это я, — еле слышно прошептал Коби.

— То-то почерк мне показался знакомым. И тебе удалось спрятать их от нашего друга из Скотланд-Ярда, который давно подозревает тебя…

— В убийстве. — Коби обвел взглядом собравшихся в комнате гостей и только что вошедших принца с принцессой. — Я поговорю с тобой позже… если сочту нужным.

— Я всегда готов прикрыть тебя, Джейк, ты это знаешь. Кстати, Кенилворт хочет побеседовать с нами обоими после чая. Бог знает, зачем.

— А ты не знаешь, Хендрик? Ты меня удивил! — с иронией произнес Коби.

Он был уверен, что Кенилворт обеспокоен поведением сэра Рэтклиффа за игорным столом. Но в последнее время Хинидж стал слишком неосторожным не только во время игры.

Однажды Коби встретился с ним во время утренней прогулки в саду. В то утро сэр Рэтклифф ушел от Сюзанны раньше обычного. После убийства Лиззи его перестали удовлетворять обычные плотские удовольствия. В результате, незадолго до отъезда из города он совершил свое второе убийство.

Теперь он не находил себе места. Накануне он ни с того ни с сего решил пройтись по саду. На одной из дорожек играли дети садовника, мальчик и девочка. Девочка, чуть младше Лиззи Стил, оказалась очень хорошенькой, пухлой и застенчивой. По настоянию отца она сделала реверанс, и сэр Рэтклифф погладил ее по голове и сунул ей в ладонь монетку в шесть пенсов.

Она еще раз присела и улыбнулась так мило, что у сэра Рэтклиффа все сжалось внутри. Он сказал себе, что было бы безумием поддаться искушению: он мог бы навлечь на себя подозрение, если бы очередное убийство, подобное двум лондонским, вдруг произошло в Маркендейле.

Но забыть ее он не мог. Мысли о девочке преследовали его весь день и помешали насладиться ночным свиданием с Сюзанной.

И вот она снова здесь. Ее отец разбрасывал удобрения на одной из клумб, а девочка сидела на дорожке, играя с тряпичной куклой. Она вскочила, снова сделала реверанс и улыбнулась, надеясь получить еще один шестипенсовик.

Сэр Рэтклифф судорожно сглотнул и наклонился к ней, чтобы…

Нет. Волосы на его затылке неожиданно встали дыбом. Хинидж почувствовал, что за ним наблюдают. Он выпрямился, не успев даже прикоснуться к ребенку, медленно повернулся и увидел перед собой отвратительного выскочку Коби Гранта.

Что-то в облике Гранта заставило его насторожиться. Он знает! Грант знает! Но откуда он мог узнать? По-своему сэр Рэтклифф не был глупцом. Он вспомнил некоторые странности в поведении американца, а мысль о том, что Грант мог каким-то образом открыть его тайну, многое объясняла. В любом случае не помешает проследить за Грантом, а главное, как можно скорее отправить письмо приятельнице в Соединенные Штаты и поинтересоваться, что ей известно о нем и что она может выяснить.

Коби видел, как сэр Рэтклифф двинулся к девочке, и ярость, угасшая в нем после женитьбы на Дине, вспыхнула вновь. Если бы у него было хоть одно веское доказательство виновности сэра Рэтклиффа! Не в первый раз Коби пожалел о том, что настроил Уокера против себя.

— Наслаждаетесь свежим воздухом? — с издевкой поинтересовался он.

— Теперь уже нет, — огрызнулся сэр Рэтклифф.

— Нет? — Коби вскинул брови, смерил взглядом сэра Рэтклиффа и мягко обратился к девочке, сделавшей очередной реверанс в надежде выклянчить монетку у второго джентльмена. — Беги к отцу, малышка.

Садовник закончил работу и теперь катил пустую тачку сквозь арку в кирпичной ограде сада. Девочка кивнула и, схватив тряпичную куклу, умчалась. Сэр Рэтклифф проводил ее голодным взглядом.

Теперь, вспоминая это мгновение, Коби чувствовал, как ярость ворочается в его душе, словно запертый зверь, готовый броситься на любого, кто войдет в клетку. Хендрик, умеющий тонко чувствовать его настроение, спросил:

— Что случилось, Джейк?

— Ничего. Всего лишь воспоминание.

Его подозрения оправдались. В курительной комнате их дожидался Кенилворт в сопровождении Дагенхэма и Бьючампа. Кенилворт выглядел, словно неумолимый судья. Бьючамп оставался невозмутимым.

Кенилворт был краток. Он сообщил о подозрениях молодого Фоллиота и других игроков.

— Ради принца мы обязаны разоблачить его, — подытожил он, — и по возможности обойтись без скандала.

Бьючамп кивнул.

— Принц предоставил мне полную свободу действий. Он предложил, а я согласился с ним, что сэр Рэтклифф должен подписать документ, в котором признает свою вину и поклянется больше не играть в карты. Кроме того, он должен будет публично объявить, что получил телеграмму, вынуждающую его немедленно уехать в Лондон. Я обратился к опытным людям с просьбой выступить в роли свидетелей. Фоллиот-младший слишком молод, чтобы взвалить на него эту ношу, особенно если сэр Рэтклифф попытается запугать тех, кто выступит против него. Я пригласил мистера Ван Дьюзена и мистера Гранта, поскольку они оба опытные игроки. Я наслышан о превосходной памяти мистера Гранта, и уверен, что сэру Рэтклиффу будет непросто опровергнуть его свидетельство. Надеюсь, вы согласитесь, мистер Грант.

— Конечно, — ответил Коби, — как бы неприятна ни была мне эта ситуация. Я еще в первый вечер заметил странности в поведении сэра Рэтклиффа за игорным столом. Он кладет фишки на карту, на которую ставит, и держит сверху руку с карандашом. Если карта выигрывает, он придвигает еще несколько фишек и тем самым увеличивает свой выигрыш, а если карта проигрывает, то он украдкой снимает с нее свои фишки. Я ничего говорил лишь потому, что являюсь гостем в вашей стране и в вашем доме.

— То же самое утверждал и молодой Фоллиот. Вы говорили с ним об этом, Грант? — спросил Кенилворт.

Коби покачал головой.

— Нет, я не обсуждал это ни с кем. Должен признаться, меня очень удивляла его манера игры. Учитывая, что он джентльмен и один из приближенных его королевского высочества, я думал, что ошибаюсь. Но если и остальные… — Он пожал плечами.

— Остальные согласны с вами, — веско произнес лорд Кенилворт. — Они видели то же, что и вы. А вы, Ван Дьюзен? Вы согласны?

— Конечно, согласен, — ответил Хендрик. — Я и не сомневался в том, что этот Хинидж постоянно жульничает. Но при всем моем уважении, лорд Кенилворт, я считаю неразумным приглашать свидетелями в столь щекотливом деле двух американцев. Поэтому я бы предпочел остаться в стороне.

Нахмурившись, лорд Кенилворт сказал:

— Я считаю, что ваше мнение обоснованно, Ван Дьюзен. В таком случае предлагаю, чтобы свидетелями выступили лорд Рейнсборо, Дагенхэм, Грант и я. Сегодня вечером мы будем внимательно следить за действиями Хиниджа. После игры встречаемся здесь, чтобы поделиться наблюдениями. Это все, джентльмены. Вопрос должен быть решен. Бесчестное поведение любого из нас расшатывает основы общества.

В коридоре Профессор (так прозвали Хендрика Ван Дьюзена на американском юго-западе) отвел Коби в сторонку.

— Выходит, ты своего добился, Джейк, — сказал он, понизив голос, чтобы не услышали остальные. — Я знаю, что ты жаждешь крови Хиниджа. Но будь осторожен. Мы не на Диком Западе.

Очередное предупреждение! В последние дни они как из мешка сыплются. Коби прошептал в ответ:

— А жаль, Прохвессор. Естественно, я буду осторожен. Но он все это заслужил.

Профессор покачал головой.

— Джейк, Джейк! Мир не всегда можно переделать по-своему. Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь, но на этот раз опасность сильнее, чем ты думаешь.

— Уверяю тебя, риск оправдан. И я обойдусь без прикрытия — не хочу никого впутывать, особенно если Кенилворт и его друзья сделают все за меня.

— Тебе так долго везло, Джейк-Попрыгунчик, что одно лишь это меня настораживает. Повадился кувшин по воду ходить…

Ван Дьюзен умолк, взглянув на Коби. Он слишком хорошо знал этот взгляд и понимал, что спорить бесполезно.

— Ну хорошо, пусть будет по-твоему. Только потом не говори, будто я тебя не предупреждал. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом, ради Бога.