Высоко над ними также регулярно летали челноки. Кирк видел, что они оборудованы зелеными и розовыми авиационными бегущими огнями Чала. Но они летали слишком медленно, чтобы удерживаться в воздухе исключительно аэродинамикой, а когда Кирк направился к ферме Мемлона, он увидел своеобразный силуэт одного из аппаратов Звездного Флота на фоне солнц.

Мемлон! Подумал внезапно Кирк посреди невероятно сложного клингонского рила. Мальчик должно быть свернулся калачиком на подушках и благополучно спит в наполовину построенном доме вместе с другими детьми, которые пришли на свадьбу, и родители которых все еще были на празднике. Но не мысль о мальчике заставила Кирка оступиться в танце. Это было воспоминание о том, почему он внезапно поехал перед церемонией на ферму Мемлона.

Он дал Тейлани обещание на мостике дубликата Вояджера всего за несколько мгновений до того, как она приняла его предложение. Чтобы сдержать это обещание, он должен был позаимствовать у матери Мемлона фазер.

Музыка стала постепенно затихать, и Кирк остановился чтобы отдышаться. Рил дал его новым легким их первое реальное испытание огнем. Зазвучали новые мелодии, потому что оркестр переключился на что-то, что просил Спок. Он называл это ритм-энд-блюз, хотя это звучало непохоже на андорианскую музыку, которую когда-либо слышал Кирк. Он напомнил себе спросить у Спока, с какой планеты эта музыка.

Кирк передал свою партнершу по танцу, пра-пра-племянницу третьего сына его племянника Питера в нежные объятия… кого-то другого. Кирк вздохнул. Теперь их было слишком много, чтобы всех запомнить. Пришло время найти свою невесту и приземлиться. Она была на веранде их дома со своими собственными самыми близкими друзьями, другими преподавателями, с которыми она работала, и с двумя пожилыми политиками, с которыми она объединила усилия, когда успешно ходатайствовала перед Советом Федерации о приведении Чала к полному членству.

И она и Кирк давно сменили свои традиционные красные кожанные одежды. Тейлани теперь носила свободную тунику из белого хлопка, и куталась в отливающую золотом шаль – подарок от Кристины Макдоналд и ее экипажа. Кирк был уверен, что он, возможно, никогда не решил бы тайну вирогенного кризиса без помощи Макдоналд. Он был рад услышать, что трибунал, созванный чтобы расследовать события, окружающие потерю ее научного корабля Тобиас, вынес единодушное решение, и оправдал ее по всем обвинениям в небрежности и нарушении устава. Сам прошедший через такого же рода расследование после потери первого Энтерпрайза, Кирк послал Макдоналд личное послание, выражающее его поддержку.

Он остановился на мгновение, прежде чем пройти последние несколько дюжин метров до дома. Он переоделся в традиционную земную повседневную одежду, нечто что он носил в прошлом, хотя Маккой и не пытался скрыть от него, что такого он не видел на Земле последние пятьдесят лет. Но Чал был не Землей. Здесь его синие джинсы смотрелись как экзотическая инопланетная одежда.

Кирк одел традиционную земную рубашку. Броский графический рисунок на его футболке гласил: 75 ЕЖЕГОДНЫЙ МЕМОРИАЛЬНЫЙ КУБОК ДЖЕЙМСА Т. КИРКА ПО ОРБИТАЛЬНОМУ СКАЙДАЙВИНГУ. Несколько лет назад организаторы ежегодных соревнований на Земле отбросили слово ?мемориальный?, но Маккой счел себя обязанным разыскать одну из старых рубашек, и преподнес ее Кирку на репетиционном ужине прошлой ночью.

Группа гостей, сгрудившихся вокруг Тейлани на веранде, брали ее за руки или целовали в щеку. Некоторые гладили ее живот, словно она была счастливым Буддой. Маленькие дети из ее группы чтения обнимали ее. Кирк был рад видеть ее такой умиротворенной и уверенной в их обществе. Хотя он исколесил многие миллиарды миль за оба срока своей жизни, он только теперь начал понимать ценность наличия единственного дома в определенном месте, особенно рядом с Тейлани.

Потом она посмотрела через толпу доброжилателей, и увидела, что он стоит на запланированной каменной дорожке, бегущей с поляны по направлению к дому. Она махнула ему. Он махнул в ответ. Она двинулась к нему навстречу, желая присоединиться, но он покачал головой, и вместо этого показал на что-то слева на расстоянии двух метров. Пень дерева.

Восемь месяцев назад, почти в этот самый день, сражение Кирка с этим полем подошло к заключительной стадии. За год до этого он позаимствовал упряжку ордоверов, и протащил самодельный плуг по поляне, чтобы разровнять впадины и выкопать большие валуны. Но пни он поклялся удалить сам, своими собственными руками. И он сделал бы это, если бы не последний пень. Он сорвал поясницу, пытаясь вытащить его. Тогда Мемлон нашел его лежащим на земле, и совершенно неспособным двигаться. Озадаченный мальчик спросил, почему он не воспользовался фазером, чтобы снести пень, а потом узнал, что ?сумасшедший капитан Кирк? не признает никакой техники двадцать четвертого века. Сжалившись над ним, мальчик предложил Кирку воспользоваться фазером своей матери.

К счастью потом его нашла Тейлани и помогла ему подняться на ноги, и спешно отправила мальчика домой. Это был тот день, когда она предложила Кирку в последний раз покинуть Чал. Умудренная, она знала, что его путешествие еще не закончено, что он должен сам закончить его, прежде чем присоединиться к ней. Она хотела отослать его как можно скорее, чтобы не потерять потом. Но в тот же самый день перед его отъездом под солнцами Чала на поле, которое он расчистил, они снова соединились в любовном экстазе, и зачали ребенка: идеальный символ их будущего.

Когда они встретились на дубликате Вояджера, Тейлани дразнила его этим пнем, его упрямством, и его многострадальной спиной. Тогда же он пообещал Тейлани позаимствовать фазер у матери Мемлона, и взорвать этот пень до самого основания.

Теперь Кирк пристально смотрел на пень в свете парящих термоядерных пузырей. Отведя взгляд, он перехватил пристальный взгляд Тейлани, когда она сделала строгое лицо, и прикоснулась к своей спине, напоминая ему о неприятности, в которую он попал в прошлый раз. Но Кирк потянулся к карману, и достал оттуда маленький фазер – личное оружие матери Мемлона.

Тейлани громко рассмеялась, когда Кирк, театрально размахивая им, поднял оружие, и аккуратно прицелился в пень. А затем внезапно смех Тейлани превратился в гортанный крик, и ее друзья тоже закричали, когда она, сжимая живот, подалась вперед, пораженная конвульсиями. Кирк прорвался сквозь толпу людей, столпившихся вокруг нее, взял ее на руки, с ужасом глядя в ее пепельное лицо, закрытые глаза, и пену зеленой крови на ее губах, в то время как ее тело изогнулась в агонии.

За несколько секунд порядок превратился хаос. Но ничего не изменилось. Кирк откинул голову назад, и позвал Маккоя. Но конвульсии Тейлани пркратились, и ее тело теперь неподвижно и безжизненно лежало на его руках.

?Нет ничего лучше хорошего заговора, чтобы заставить сердце биться быстрее, и зажеч разум,? сказал Гарак.

Глаза кардассианца заискрились, когда его широкая улыбка осветила его серое худощавое лицо. Удвоенный спинной хребет, который располагался в его широкой, имеющей форму кобры шее, слегка вздрагивали от нетерпения. Но доктор М'Бенга не разделяла ни его энтузиазма, ни его умозаключения.

?Это не заговор,? сказала она.

Гарак посмотрел налево и направо, как будто тщательно оценивая каждого, кто в данный момент проходил по шумному Променаду на Дип Спейс 9. Потом он наклонился к маленькому круглому столику клингонского кафе, жестом предлагая M'Бенге и доктору Джулиану Баширу сделать тоже самое.

?Разумеется, доктор,? тихо сказал Гарак, ?они просто хотят, чтобы вы так думали.?

Он держал свою улыбку слишком долго, словно приглашая ее поучавствовать в его небольшой игре в параною. К счастью Джулиан пришел ей на помощь.

?Остановитесь, Гарак. Теперь вы заходите слишком далеко даже для вас.?