Бартлов бросил на спутницу короткий взгляд.

«Она очень красива, — подумал военный, — слишком красива и молода, чтобы быть честной женщиной. Ее могло спасти одно: если бы молодой вышла замуж. Теперь она вошла во вкус и не может остановиться.»

Влево уходил хорошо асфальтированный, с недавно нанесенной разметкой съезд. Бартлов огляделся, не видно ли ГАИ, и, перевалив на машине через разделительную линию, съехал с автомагистрали. Обычно конфликты с ГАИ решались легко, стоило лишь показать удостоверение. Милиция хоть и не любит военных, но высокая должность остановит любого милицейского служаку. Но сегодня Бартлову не хотелось светиться.

«Спрятаться на даче, носа оттуда не показывать, — подумал он. — Мои покровители — люди большие, пусть и решают проблемы», — губы заместителя министра обороны нервно дернулись. Он понимал, что никто проблему не решит, другие, как и он сам, затаятся, выжидая, пока все рассосется само собой чудесным образом.

— Наверное, ты сделал что-то важное, поэтому тебе и дали отпуск?

— Я не солдат первого года, — рассмеялся генерал-майор, — иногда могу себе позволить и отдохнуть просто так.

— Жена знает, что ты в городе? — Алиса обычно не спрашивала про жену, в ее разговорах с любовником супруги генерала словно не существовало.

— Никто не знает, где мы, только я и ты.

Машина проехала по безлюдному дачному поселку. Бартлов загнал автомобиль под навес, опустил брезентовый полог.

— Вот мы и дома, — он подал руку женщине, помогая ей выбраться из машины. Обычно жесткий и неприветливый, Бартлов проявлял в общении с любовницей чудеса любезности.

Вскоре дом ожил. Бартлов включил электричество, разжег камин, затопил печку. «Мобильник» положил на журнальный столик на самом видном месте, отдельно поставил заряжаться аккумулятор.

— Теперь нам никто с тобой не помешает, — сказал он, открывая бутылку вина для женщины и бутылку водки для себя. — За нашу встречу, — сказал генерал-майор, коротко коснувшись краем рюмки ножки бокала Алисы, и опрокинул спиртное в рот. Тут же привлек с себе женщину.

Они поцеловались, прежде чем во рту исчез вкус спиртного. Алиса сидела, поджав ноги, короткая юбка задралась высоко, обнажив край белых кружевных трусиков.

Когда она успела снять колготки, Бартлов даже не заметил. Алиса пила мало, Бартлов же, наоборот, торопился напиться.

Женщина остановила его:

— Я не хочу, чтобы ты сразу заснул.

Дом был хорош всем, в нем имелся даже душ, но главное удобство располагалось во дворе.

— Пойду подышу воздухом, — генерал поднялся с дивана и как был, в расстегнутой джинсовой рубашке, пошел к выходу.

Алиса бросила ему вдогонку:

— Можно позвонить с твоего телефона?

— Только быстро, мне должны звонить.

Алиса схватила трубку, подбежала с ней к окну.

Она видела Бартлова, идущего по двору между кустами роз к дощатому туалету. Торопливо вдавила кнопки:

— Только бы не было занято, — прошептала она, поднося телефон к уху. — Мансур, — зашептала Алиса в микрофон, — это я. Бартлов со мной на даче. Он выпил, поэтому никуда не уедет.

— …

— Нет, не пьян, соображает отлично. Поняла, держать его здесь.

Когда генерал-майор вернулся, Алиса нежно посмотрела на него:

— Иди ко мне.

Когда мужчина и женщина обнялись, Алиса через плечо любовника то и дело бросала взгляд на часы, стоявшие на каминной полке.

— Здесь так душно! Переберемся на улицу? — красотка спрыгнула с дивана, заместитель министра обороны даже не успел ее удержать.

Она прихватила бутылку сухого вина, бокал и выбежала во двор. Столик стоял в беседке, увитой виноградом. Бартлов с большим удовольствием остался бы в доме, в тепле, но ему пришлось повиноваться. Алиса щебетала, то восхищаясь красотой роз, то критиковала соседский дом. Бартлову было все равно, о чем она говорит, мрачные мысли не шли у него из головы.

«Неужели моей карьере конец? — подумал он. — Я не довел начатое до конца, и никого не будет интересовать, моя в этом вина или чья-то еще. Я из тех людей, кого в официальных бумагах именуют коротко — исполнитель. Значит, с меня и спрос, пусть я даже трижды не виноват. Угораздило же такому случиться в самый ответственный момент!»

— Ты меня не слушаешь, — донеслось до его ушей.

— Нет, что ты, слушаю, дорогая, — рассеянно проговорил генерал и потянулся к бутылке.

Возле дачи остановилась черная «ауди» с тонированными стеклами. Бартлов испуганно огляделся. Мир, до этого казавшийся ему безопасным и спокойным, в миг преобразился. За сараем ему уже мерещились вооруженные люди. Он смотрел на машину.

«Сейчас стекло поползет вниз, — с замиранием в сердце подумал он, — и я увижу ствол винтовки.»

— Ты кого-нибудь приглашал? — беззаботно спросила Алиса.

— Помолчи, — одними губами произнес Бартлов и потянулся к «мобильнику», лежавшему на столе.

Стекло так и не опустилось. Открылась дверца, и из машины вышел грузный человек восточной внешности. Губы его были сложены в дежурную улыбку. Имени его Бартлов вспомнить не смог, даже должность не сразу пришла ему на память.

«Военный атташе Ирака! Из Москвы.»

Следом за грузным мужчиной из машины появились двое широкоплечих молодых мужчин с каменными лицами. Одеты они были в одинаковые строгие костюмы, при галстуках, пиджаки расстегнуты.

— Кто они? — спросила Алиса.

— Молчи и не делай резких движений, — Бартлов отодвинулся от женщины.

«Мансур!» — как вспышка молнии, пронзило сознание генерала вспомнившееся имя.

Военный атташе шел между розовых кустов с разведенными в стороны руками и непонятно было, то ли он собирается обнять Бартлова, то ли показывает, что у него нет оружия. Генерал-майор от испуга даже не мог вспомнить, говорит ли Мансур по-русски.

«Ну вот, началось!»

Охрана военного атташе осталась у входа в беседку, сам Мансур облокотился о край стола, заглянул в глаза Бартлову:

— Извини, что помешал, — с сильным акцентом говорил он, — но я привык все дела доводить до конца.

Бартлов глупо улыбнулся и протянул иракцу руку. Тот даже не глянул на поданную для пожатия ладонь.

— Что здесь происходит, ты можешь мне объяснить? — засуетилась Алиса.

— Женщина останется здесь, — твердо сказал Мансур, и охранники синхронно посмотрели на нее, — а мы перейдем в дом.

Как всякий восточный человек, Мансур умело скрывал свои чувства, желания, и, глядя на его улыбку, было не понять, пришел он осчастливить Бартлова или убить его. Бартлов пошел впереди, военный атташе за ним. Они шли как заключенный и конвоир.

— Садись, — военный атташе указал на одиноко стоящее у камина кресло.

Бартлов повиновался. Сам Мансур стоял опершись о дверной косяк.

— Я не знаю, что произошло, — сбивчиво заговорил Бартлов, — Омара убрали не наши люди.

— Ты уверен, что об этом тебя стали бы предупреждать?

Заместитель министра обороны тут же почувствовал себя мелким, никчемным человеком, которого могут использовать лишь в чужой игре.

— Я сам до конца не понимаю, что случилось, — честно признался Мансур и опустился на диван. — Все мы оказались в дерьме по самую макушку. Давай смотреть, генерал, правде в глаза. Мы до этого не встречались с тобой, между нами стоял Омар.

— Придется начинать переговоры практически с нуля, — вяло ответил заместитель министра обороны.

— Нет, не с нуля, а с минуса, — улыбнулся Мансур. — Шестьдесят миллионов баксов тобой получены?

— Я координатор, я передаю деньги, перевожу их со счета на счет.

— Ты уже разбросал их по счетам своих хозяев? Значит, вернуть деньги за несостоявшуюся сделку ты не в состоянии? Можешь не оправдываться, — Мансур вскинул руку, когда Бартлов открыл рот. — Полученные деньги никто не вернет. А поскольку с Омаром имел дело ты, то тебе и отвечать. Если я в чем-то ошибаюсь, то подскажи.

— Я не виноват!

— Если деньги не вернутся, то тебя уберут, ты просто исчезнешь. И я даже не знаю, кто быстрее с этим справится — мои люди или люди тех, на кого ты работаешь. — Губы Бартлова дрожали, возразить ему было нечего. — Я обрисовал твои проблемы, но у меня их не меньше. Деньги для Омара шли через меня, и я отвечаю за них перед своим правительством. Оба мы сидим в одной лодке, которая вот-вот пойдет ко дну.