— Сейчас же открой дверь.

Я умру.

Моя жизнь закончится вот так.

Я не хочу умирать. Не сегодня. Да и вообще не хочу умирать ещё очень долго.

Почему всё это вообще происходит?

По щекам бегут слезы, и мысленно я молюсь, чтобы в помещении никого не оказалось, чтобы там были только трупы. Моя рука дрожит, когда я вытягиваю её и провожу картой по считывающему устройству, а затем ввожу шестизначный код.

Саймон решительно входит в помещение, ни на секунду не останавливаясь, — хладнокровный убийца.

Дотошный.

Три выстрела.

Шерил.

Доктор Митчел.

Мика.

Все они падают на пол.

Душа уходит в пятки. Хор криков стихает, когда грудь сжимает накативший приступ асфиксии. Легкие сжимаются, и я начинаю задыхаться.

Саймон отпускает меня, и я ударяюсь спиной о стену. Легкие обжигает, когда я начинаю рывками заглатывать воздух. Мир вокруг кружится, и я царапаю стену пальцами, пытаясь не упасть.

В ушах взрываются громкие хлопки открывающихся дверец холодильных камер, грохот выкатываемых ящиков. Я вздрагиваю при каждом звуке. Не тратя времени понапрасну, он открывает все камеры, выдвигает все ящики с телами... беспокоит мертвых.

Мне хочется заорать и потребовать, чтобы он прекратил, но ужас удерживает меня на месте.

Все его внимание сосредоточено на том, что он ищет, и он не обращает на меня никакого внимания. Это мой шанс спастись.

Сбежать.

Дрожащей рукой я шарю по стене, пытаясь найти дверь. Шаркая, делаю несколько неуклюжих шагов, молясь всем богам, которые могут слышать, чтобы я смогла выбраться отсюда живой.

Резко взмахнув рукой, он снова нацеливает на меня пистолет, и я снова замираю от ужаса.

— Не вздумай, — он даже не смотрит на меня.

Я хнычу, зубы стучат:

— П-пожалуйста, Саймон.

— Заткнись.

Он открывает последнюю камеру, сдергивает простыню и останавливается. Всего лишь на секунду, но, видимо, он нашел то, что искал.

— Третий?

Он отгибает мочку уха мужчины. Я не вижу, но уже по одному этому его действию догадываюсь, что это тело Джона Доу.

Несколько секунд стоит оглушительная тишина, затем всё его спокойствие улетучивается. С губ Саймона срывается цепочка ругательств и эхом отлетает от покрытых плиткой стен. А затем спокойствие возвращается к нему так же быстро, как и исчезло.

Писк прекращается, и он направляется прямо ко мне, нацелив пистолет мне в голову.

— У меня есть информация о нем, которой у тебя нет, — мысли судорожно мечутся, и я произношу какие-то слова, но не уверена, что они могут остановить или что-нибудь значить для него, но я готова сказать что угодно, лишь бы выиграть еще немного времени.

— Рассказывай.

Качаю головой — единственное движение, на которое я сейчас способна.

Писк снова умолкает.

— Бл*дь, — его губы изгибаются в ухмылке, и он снова хватает меня за руку.

Саймон крепко вцепился в меня, от его хватки у меня останутся синяки. Мы практически бежим по коридору: он быстрым шагом идет впереди и тащит меня за собой.

После многочисленных поворотов я понимаю, что мы направляемся к автостоянке.

— Саймон?

Он оглядывается на меня, сощурив глаза до узких щелочек.

— Прекрати называть меня так.

— Почему?

Он отворачивается и изучает стоянку.

— Шестой.

Я наклоняю голову на бок и свожу брови вместе.

— Шестой?

— Имя. Меня зовут Шестой, — он выпускает мою руку и лезет в карман за ключами, когда мы приближаемся к черному седану.

Я продолжаю идти за ним, понимая, что он выстрелит, если я остановлюсь.

— Почему Шестой?

Он что, секретный агент? Как Джеймс Бонд?

Забудем. Скорее всего, я не хочу знать, кто он. Он только что застрелил всех, с кем я работала. Ни в чем не повинных людей.

Он раздраженно вздыхает и прижимает меня к машине.

— Потому что я, бл*дь, твой личный Сатана. А теперь садись в машину, иначе я сам тебя туда запихну.

Я перевожу взгляд на машину, а затем сажусь в нее. Как только дверь захлопывается, он хватает меня за запястья, сводит их вместе и связывает изолентой.

Затем заводит машину и трогается с места, но не на бешеной скорости, как я предполагала. Медленно. На разрешенной на парковке скорости. Несколько домов мы проезжаем в гробовой тишине, а затем он вытаскивает что-то из кармана и раздается щелчок…

Несколько секунд спустя позади нас раздается оглушительный взрыв, сотрясая нас и всё вокруг. Меня швыряет вперед, а затем вдавливает обратно в спинку моего сиденья. В зеркале заднего вида, на месте, где только что стоял морг, я вижу только дым и огонь — от здания ничего не осталось.

Все уничтожено.

Весь ужас, боль, непонимание и страх поднимаются во мне, и, не сдержавшись, я задаю вопрос:

— Что, черт возьми, происходит?

Моя вспышка его не беспокоит, всё его внимание поглощено выездом на шоссе I-275.

— Пристегни ремень. Мне плевать, жива ты или мертва, но вполне можешь и сдохнуть.

Со связанными руками довольно сложно протянуть ремень через всё тело, но после нескольких попыток, мне, наконец, удается пристегнуться.

Я смотрю на серую изоленту, и в голове всплывают слова моего бывшего: никогда и никому не позволяй себя связывать.

Наверное, это не имеет никакого значения, ведь он уже не раз мог убить меня, но я понимаю, что для меня эта история ничем хорошим не закончится.