Прикрыв голову портфелем, Кэролайн стояла у края тротуара, ожидая свободного такси. Тщетно простояв минут пятнадцать и здорово озябнув, девушка уже подумывала — не пойти ли пешком к подземке, но останавливало то, что ступни ее в новых туфлях на высоких каблуках горели будто огнем. Она уже решила вернуться в офис и вызвать такси по телефону, как вдруг к ней медленно приблизилось роскошное блестящее авто. Когда оно остановилось, стекло окна у водительского сидения опустилось, и Джастин, с усмешкой осмотрев ее мокрую фигуру, сказал:

— В пятницу с такси всегда проблемы, особенно в такой дождливый вечер. Вас подбросить?

Что оставалось делать? Под каким предлогом отказаться от его предложения? Сказать, что ей некуда торопиться, а немного прогуляться даже полезно… Смешно, в самом деле. Это она так прогуливается? Вся мокрая и с портфелем на голове. Еще немного, и она промокнет до костей. Нет, надо сдаваться.

Джастин потянулся открыть дверь пассажирского сидения, и Кэролайн, проклиная судьбу, погоду и собственный идиотизм, обошла машину и села в нее. Последним аргументом в пользу этого решения были невыносимо гудящие ноги.

— Спасибо, — сказала она, закрывая дверь. — Мерзкая погода. Боюсь подхватить простуду.

Слова обыденные, а самочувствие прегнусное.

— Ничего, в машине быстро согреетесь… Вам куда?

Назвав свой адрес, Кэролайн наполовину сняла туфли, откинула голову назад и прикрыла глаза.

— Вы что-нибудь забыли в офисе, что вернулись?

— Да, забыл кое-что…

— Но… — Она посмотрела на его четко очерченный профиль. — Вы ведь так и не зашли за тем, за чем вернулись.

— Нет, не зашел. Увидел мокрое и озябшее создание и решил, что все остальное прекрасно подождет до понедельника.

— Теперь надо смотреть внимательнее, — озабоченно проговорила Кэролайн, видя, что дождь припустил не на шутку. Струи так сильно заливали ветровое стекло, что щетки не успевали очищать его.

— Не беспокойтесь, я бывалый водитель.

Да, подумала она, большой босс находится в преотличном настроении. Что бы это значило?

— Надеюсь, не нарушила ваши планы на вечер?

— Ничуть. Даже не думайте об этом. Я собирался домой. Не верите? Честное слово! Решил сегодня отполировать и накрасить ногти и вымыть голову.

Кэролайн в темноте усмехнулась. Никогда не знаешь, что он скажет в следующую минуту: или что-нибудь простое, шутливое или агрессивно ехидное. В сущности, она совсем не знала этого далеко не простого человека. Он мог быть нахален, прямолинеен, настойчив, вполне бесшабашен, если не сказать, безумен, подчас — невыносимо саркастичен. Но иногда в нем проскальзывало нечто доброе и глубоко человечное. Когда было нужно, он становился весьма обаятельным, живым и непосредственным.

— За следующим семафором поверните, пожалуйста, налево.

— Как там ваш австралийский младенец? Удалось ему прорваться на волю?

— Какой младенец?.. — рассеянно спросила она.

— Тот, которого грозилась произвести на свет ваша невестка. Вы еще тогда страшно торопились домой в ожидании звонка из Австралии.

— А-а!.. Ну да! Как же я забыла! — воскликнула Кэролайн, грустно подумав, что даже ложь способна плодить детей. — Да, спасибо, она родила, оба здоровы и чувствуют себя превосходно.

Племянник у нее действительно родился, но год назад.

— Должно быть, ваша невестка рада, что свекровь при ней и всякую минуту может оказать помощь.

— Думаю, так и есть, — кратко отозвалась Кэролайн, полагая, что дальнейшего обсуждения ее семейных дел не требуется.

— Австралия — это так далеко, что и не знаю, как там живут люди. А давно ваша матушка уехала из Англии?

— Давно. Брат уезжал, и она вместе с ним.

Кэролайн отвернулась к боковому стеклу, за которым была темнота и дождь. Фонари, шевеля оптическими усиками, равнодушно проносились мимо. Голые и мокрые ветви деревьев отражали их свет. Грустно.

— А сами вы, Кэрри, бывали в Австралии? — Не дождавшись ответа, он проговорил: — Судя по вашему молчанию, вижу, что коснулся деликатной темы.

— Да вы постоянно касаетесь деликатных тем! — вдруг, не сдержавшись, выпалила она. — Теперь прямо и потом еще раз налево, третья улица справа будет моя.

— А как отнесся к переезду ваш отец?

Кулаки ее сжались. Она годами старалась не вспоминать об отце. И это ей удавалось, если, конечно, чье-нибудь праздное любопытство, чьи-то дурацкие расспросы о родне не напоминали об этом ненавистном человеке… О том, чьей смерти, как ни страшно говорить, в семье, облегченно вздохнув, обрадовались все.

— Он умер семь лет назад, — сдавленно проговорила мисс Вэйн.

Видно, дрожь ее голоса ввела Джастина в заблуждение. Он решил, что это от непреходящего горя, терзающего ее до сих пор.

— Могу ли я выразить вам свое сочувствие?

— Выражайте, что хотите, — равнодушно обронила Кэролайн.

Ее папаша вечно держал домашних в узде, терроризируя не только жену, но и дочку с сыном. Дети жили в страхе, ограниченные в своей деятельности множеством запретов и не видевшие от отца ни доброты, ни ласки. Сочувствие Джастина достойно было более теплого отклика, но по отношению к отцу ее сердило даже сочувствие.

— Мой дом третий справа. Но разве в такую непогоду что-нибудь разглядишь… Просто остановите здесь.

Машина притормозила, и Кэролайн повернулась к боссу, готовая выразить благодарность и надежду, что не доставила ему слишком много хлопот. Но он, выключив мотор, сказал:

— Хорошо бы сейчас выпить кофейку. Да и ехать в такой ливень не очень-то… Лучше немного переждать.

Глаза Джастина весело сверкнули, и она вдруг испытала к нему симпатию. В конце концов, он не обязан был подбрасывать ее до дома, ведь и путь не близкий… Изысканной еды в доме не имелось, но чашку кофе с бисквитами, перед тем как ему отправиться обратно, она предложить может.

— Конечно, мистер Браун, милости прошу на чашечку кофе.

Она выбралась из машины, только сейчас осознав, как сильно вымокла. Пальто тянуло к земле.

Мокрые волосы висели сосульками. Да, вид ничуть не лучше, чем у огородного пугала.

Зимой, уходя из дома, Кэролайн оставляла в прихожей свет, чтобы по возвращении не окунаться в кромешную тьму. И отопление автоматически включалось часа за три до ее прихода, так что по дому разливалось приятное тепло. Сейчас это было весьма кстати, поскольку ледяная дрожь пробирала ее до костей.

— А, может, у вас и пожевать что найдется?

— Смотря по тому, какую еду вы предпочитаете, — ответила она, стаскивая мокрое пальто и с недоверием глядя на гостя.

— В еде я не привередлив. Съем, что предложите.

Быстро сориентировавшись, Джастин прошел в маленькую гостиную с огромным фонарем у окна, выходящего в заросший деревьями дворик. Эту комнату, выдержанную в темно-зеленых и терракотовых тонах, Кэролайн очень любила и проводила в ней большую часть времени. Недавно она вновь вернулась от модного в прежние годы электрокамина, к старому, настоящему, проверенному временем. В нем и дрова, и огонь, и пепел — все было натуральным.

Гость, одним своим присутствием делая помещение меньше, обошел все вокруг, присмотрелся к корешкам книг на полках, к фотографиям ее матери и брата с семьей, вставленным в деревянные рамки. Интересно, заметил ли он, что отец на снимках отсутствует?

— Знаете, Кэролайн, вам просто необходимо переодеться, — сказал он, обернувшись к ней.

Ну просто зла не хватает на этого благодетеля! Она и сама собиралась сменить влажную и холодную одежду на что-нибудь сухое и теплое, а теперь выходит, что вынуждена сделать это, прислушавшись к его дружескому совету.

— Мистер, вы когда-нибудь перестанете командовать?

— Ох, мисс, простите! Дурная привычка раздавать советы. Но меня оправдывает опасение, что в мокрой одежде вы никогда не согреетесь и умрете от переохлаждения.

Высказавшись, он стащил с себя пиджак, повесил его на спинку стула, а сам устроился в кресле, вытянув длинные ноги чуть не до середины гостиной.